Не надо обещаний

– Проблемы? – спросила Руна, услышав глубокий вздох девушки.

Глаза той горели от возбуждения, когда она посмотрела на неё.

– Боюсь, что да. Это письмо от мужа сестры, Фреда, через его адвоката. Наверное, Оливия сообщила ему о нашей однополой помолвке, и теперь они считают, что я больше не нуждаюсь в этой усадьбе на условиях завещания. Могут ли меня принудить в судебном порядке продать поместье, чтобы отдать сестре её долю, как того требуют эти люди?

Руна взяла письмо из дрожащих пальцев наследницы, быстро пробежала его и с невозмутимым лицом вернула.

– Твой папа оставил такое невразумительное завещание, что его всегда можно оспорить. Опытному юристу это не составит труда.

– Только ещё не время. У меня пока не хватит денег, чтобы выкупить долю сестры. Не судиться же мне с ней. Нужно увидеться с Оливией и заставить её объяснить Фреду, что он не прав, что на самом деле мы не помолвлены. – Паола схватила за руку виновницу всех бед, связанных с усадьбой. – Ты должна сказать правду Оливии.

Руна отрицательно покачала головой.

– Этого делать не надо. Правда состоит в том, что я действительно хочу обвенчаться с тобой.

10

Потрясённая неожиданным признанием, Паола не могла двинуться с места. Неужели этому человеку так нужна усадьба, что она готова вынудить её продать наследство?

– Я тебе не верю, – накинулась она на Руну, оскорблённая до глубины души. – Мне придётся самой рассказать всё сестре. Ведь деньги ей не нужны.

Стальная женская рука сжала запястье растерявшейся Паолы.

– Боюсь, что нужны.

– Что ты подразумеваешь?

– Я не хотела говорить, однако ты не оставляешь мне выбора. Несколько моих коллег связаны делами с супругом твоей сестры. В последнее время Фред совершил ряд рискованных сделок и теперь находится на грани банкротства.

– Но поездка за границу…

– Твоя сестра думала, что это сделано ради развлечения. По моим же сведениям, бегство было самым простым выходом для Дорсо. Видимо, он не собирается возвращаться.

Паола рухнула в кресло и закрыла лицо ладонями. Она ощущала себя виноватой, что завидовала счастью Оливии, хотя зависть никак не могла быть причиной свалившейся на Дорсо беды.

– Мне казалось, что у моей сестры имеется всё: любящий супруг, прекрасный ребёнок. Я и вообразить не могла…

– Никто не мог, и меньше всего твоя сестра. Теперь легко понять, почему Фред так поступил.

Понять легко, только это не значит, что легко согласиться. Ведь Руна, сама того не желая, оказала им услугу. Увеличив стоимость дома, она тем самым обеспечила сестре Паолы большую долю, потому что Паола собиралась поровну поделить вырученные от продажи дома деньги. Разве может Паола обделить Оливию, которая оказалась в таком тяжёлом положении?

– Я должна с ней увидеться, – решительно сказала Паола, вставая с места.

– Хочешь, чтобы я поехала с тобой?

Всем сердцем желая сказать “да”, она заставила себя отрицательно помотать головой. Какой бы поддержкой ни было присутствие Руны рядом, ей всё равно придётся расплачиваться одиночеством, когда они расстанутся. А теперь не будет и последнего утешения – дома. У неё не останется ничего.

– Ты говорила, что у тебя важная встреча, – напомнила Паола. – А это семейное дело.

– Естественно. – Лицо Руны, будто гранитная маска, ничего не выражало. – Если ты действительно хочешь, чтобы я не вмешивалась в ваши дела.

<<Нет, это совсем не то, чего мне хочется>>, – кричала одинокая женская душа.

Паола хотела, чтобы Руна обняла её и сказала, что любит, что всё будет хорошо. Что её жизнь не разбита и она не станет ещё более одинокой, нежели прежде.

Понимая всю бесплодность надежд, Паола постаралась изобразить улыбку:

– Да, хочу.

Казалось, певица не услышала прозвучавшего ответа, но её тонкий слух уловил беззвучный крик души. Неожиданно она положила руки на плечи Руны и привлекла к себе, её губы коснулись волос Паолы.

Ласковое прикосновение любимой разлилось пламенем по всему телу, но оно было таким коротким, что Паола поняла, что с ней происходит, лишь когда она отпустила её.

– Увидимся за обедом, – кинула Руна и ушла.

***

Когда Паола приехала к Оливии, та настороженно встретила её возле двери.

– Думаю, ты уже получила письмо от адвоката Фреда?

Не ожидая приглашения, Паола прошла в гостиную, сразу заметив царивший тут беспорядок, совсем не типичный для сестры.

Открытая коробка с бумажными носовыми платками лежала на диване, несколько скомканных салфеток валялись рядом. Плакать – тоже не входило в привычки Оливии.

– Я знаю, почему он это делает, – без всякого вступления начала Паола.

Сестра отвернулась, чтобы не смотреть в глаза Паолы.

– Тогда ты знаешь и то, что, похоже, он не вернётся. У него большие неприятности.

Паола почувствовала, как сжалось сердце от жалости к Оливии, которая всегда была такой уверенной в себе. Сейчас она выглядела постаревшей и несчастной женщиной.

– Когда ты вернулась в Филадельфию, ты уже знала об этом?

– Знала, только мне не хотелось этому верить. Прочитав про Элиота, он отказался вернуться домой. Фреда всё перестало интересовать. – Глаза сестры наполнились слезами, и она стиснула руки. – Паола, что мне делать? Я по-прежнему люблю его, но он не позволяет помочь ему. Даже когда я рассказала про тебя и Руну, у него не появилось надежды.

– За дом можно получить приличные деньги, он полностью отремонтирован, – попыталась успокоить Оливию Паола. – Твоя доля позволит вам начать всё заново.

Глубокая благодарность во взгляде Оливии была наградой за готовность пойти на жертву.

– Ты так великодушна: из-за неудач моего супруга согласна продать дом родителей, который так любишь.

Паола сжала челюсти.

– Никто меня не вынуждает. Я хочу помочь.

Спустя секунду сёстры обнимались. Впервые с тех пор, как младшая перестала быть ребёнком, Оливия обнимала её. Это было так приятно и трогательно, хотя хотелось, чтобы всё происходило по другим, более радостным поводам.

– Я не могу поверить в случившееся, – всхлипнула Оливия. – Я всегда думала, что у нас с супругом всё хорошо.

– Ты уже сказала Элиоту?

– Я стараюсь набраться смелости. Пока он даже не знает, что Фред, возможно, не вернётся.

– Я в это не верю. Это какое-то недоразумение.

Крик боли, прозвучавший возле двери, заставил Паолу обернуться.

По ужасу, исказившему бледное лицо Элиота, стало ясно, что мальчик всё слышал.

– Это ты виновата, – кинул он матери. – Ты его выгнала. Я тоже уйду. Наша семья разваливается, а от меня всё пытаются скрыть.