Не оставляй меня, Малыш!

— Ну, что скажешь? — спросила она, быстро окончив рассказ.

Алексей молчал.

— Завтра, говоришь, надо туда идти?

— Да. К четырем. Ты сейчас прямо одежду приличную подбери, если что нужно, постирай. Я завтра приду пораньше, выглажу.

— Я и сам выглажу. Слушай, Настя, а ты не могла ошибиться? Неужели они согласны взять работника прямо с улицы? Ведь полно всяких охранных фирм, у магазинов с ними контракт.

— Ты считаешь меня ненормальной? — рассердилась Ася. — Кажется, я неплохо понимаю по-русски. Мало ли какие у людей бывают проблемы? Может, директрисе хочется сэкономить на зарплате и не обращаться к посредникам. Скорее всего, так и есть, деньги-то, по большому счету, мизерные.

— Они и без большого счета мизерные, — усмехнулся Алексей, — ну да ладно, чем черт не шутит, давай рискнем.

— Toгда до завтpa. — Ася повесила трубку и привычно прислушалась к тому, что происходит в квартире. Из-за двери доносились азартные возгласы. — Нинюся со Степкой играли в шашки.

Ася пoтихоньку вышла в коридор, немного подумала, потом приволокла из кладовки стремянку и залезла на антресоли. Вытащила из груды тюков и чемоданов большую спортивную сумку и, воровато оглянувшись, унесла ее в спальню.

В сумке лежали старые вещи Сергея: пара свитеров, джинсы, зимняя куртка, все не сношенное до конца, предназначавшееся для отдачи дальним родственникам из Саратовской области.

Ася достала свитера, разложила их на кровати, придирчиво осмотрела, один сунула обратно в сумку, другой, свернув, спрятала в объемный пакет. Затем подняла куртку за плечи, прикидывая, подойдет ли она Алексею — ростом тот меньше Сергея, зато шире в плечах.

В конце концов куртка также перекочевала в пакет, а сумка была возвращена на антресоли. Выглянувшая из детской Нинюся из всех следов преступления успела застать только стремянку, аккуратно сложенную и прислоненную к стенке.

— Балетки прошлогодние искала, — пояснила Ася в ответ на сурово-вопросительный взгляд старухи, — мои порвались, а новые покупать посреди сезона смысла нет.

Нинюся удовлетворенно кивнула и удалилась на кухню. Ася припрятала пакет в кладовке, замаскировав его среди всякого прочего хлама, убрала стремянку и занялась по хозяйству.

Вечером она позвонила Кристине и, беспардонно наврав, что идет со Степкой к врачу, попросила заменить ее на завтрашних занятиях.

Засыпала Ася умиротворенная, ощущая в душе давно забытый покой и связывая с грядущим днем самые радужные надежды.

18

— Что это такое? — Алексей смотрел на вещи, принесенные Асей и разложенные на диване, с таким выражением лица, будто перед ним была живая жаба, отвратительно склизкая, вся в коричневых пупырышках. — Я тебя спрашиваю, Малыш, это что?

— Свитер, — с тихой решимостью проговорила Ася, — и куртка.

— Вижу, не слепой. Ты мне скажи, зачем?

— Чтобы тебя не отправили обратно, даже нс начиная разговора о трудоустройстве.

— Ты что, принимаешь меня за бомжа? — Он с яростью схватил свитер за рукав и швырнул обратно в сумку. — По-твоему, мне должно быть стыдно перед людьми за то, как я выгляжу?

Ася молчала, глядя в сторону.

— Нет, ты ответь! Значит, ты со мной ходишь по улицам в обнимку, а сама стесняешься — вот, мол, какой оборванец навязался на мою голову. Так?

Она едва заметно качнула головой.

— Так?! — заорал Алексей и пнул сумку ногой. В клетке бешено завертелся Пал Палыч.

— Нет! — крикнула в ответ Ася. — И перестань орать, животное помрет с перепугу.

— Плевал я на этого суслика! Забирай свое барахло и только посмей что-нибудь еще придумать в этом роде!

— Хорошо. — Ася сложила куртку, запихнула в сумку, с остервенением задернула молнию. Затем устало опустилась на диван. — Теперь ты доволен, или что-то еще не так?

— Теперь все так. — Он вынес сумку в коридор, вернулся, сел рядом.

Несколько минут оба молчали, слушая тихое шуршание Пал Палыча. Потом Алексей демонстративно поглядел на часы.

— Если идти, то сейчас. А то опоздаем.

— Пошли.

За всю дорогу в автобусе они не сказали друг другу ни слова. Под конец Асе надоело дуться. Она легонько ткнула Алексея в бок кулаком:

— Эй!

Он хмуро глядел в окно и не отвечал.

— Оглох? Нам на следующей выходить. — Ася потянула его за рукав. — Перестань злиться. В конце концов, каждый выглядит так, как считает нужным. И вообще, твоя куртка совсем даже ничего, ее можно спокойно носить еще лет пять.

Алексей не выдержал и улыбнулся:

— Ну ты язва.

Автобус дернулся и остановился.

Они шли дворами, на всякий случай держась на почтительном расстоянии друг от друга, опасаясь нарваться на кого-нибудь из Асиных соседей или знакомых.

Впереди возникло здание мини-маркета с до блеска отполированной витриной и остроконечной крышей.

— Это? — оживился Алексей. — Ничего, сойдет.

— Мне пойти с тобой?

— Нет. Лучше подожди на крылечке. Или зайди внутрь, купи что-нибудь.

— Ладно.

За прилавком стояла все та же знакомая продавщица. Она тут же узнала Асю, заулыбалась:

— Пришли? Семен Антонович у себя, можете сразу идти.

Алексей скрылся за служебной дверью.

— Симпатичный у вас муж, — продавщица облокотилась грудью на прилавок, — с такими будет о чем поговорить, не то что Сашка наш — вот гордец, каких мало. Как челюсть выпятит — вылитый Шварценеггер, а в голове ни бум-бум.

Ася кивнула, стараясь скрыть улыбку.

— Зовут-то как его?

— Алексей. Алексей Михайлович.

— Ну какой он для меня Михайлович, — засмеялась женщина, — Леша, да и всё. А вы кто?

— Н-настя, — слегка запнувшись, проговорила Ася. Что ж, пора привыкать: у нее теперь две жизни, будет и два имени.

— Анастасия и Алексей, — продавщица умиленно покачала головой, — красивое сочетание. У дочки моей с зятем имена тоже на одну букву начинаются — Наталья и Николай. Говорят, это к счастью.

— Наверное, — согласилась Ася.

— Да вы проходите, — пригласила продавщица, — присядьте. Здесь у меня стул есть, чего зря ноги топтать. Сынок-то ваш как? Гляжу, на отца не очень похож, мамин, стало быть.