Не открывай эту дверь
Шрифт:
— Ох уж эти сектанты, — понимающе покачал головой шофер, и я с облегчением выдохнула, когда мужчина не стал допытываться, где именно жил мой спутник, а Шед не стал спорить. Хотела отнять руку, но Шеридан не выпустил ее, накрыв второй и удерживая рядом с собой.
Смутившись, я сердито взглянула на него, но он уже смотрел в окно, полностью увлеченный сутолокой автовокзала, на который мы прибыли. Может, для него этот жест не имел такого же значения, как для людей? Может, таким образом он просто искал моральной поддержки? Я уступила, игнорируя приятное покалывание, возникающие вовсе не от холода кожи вампира, но от нежности прикосновения. Я пыталась верить, что это не банальный подкат, как в моем
Это было неправильно. Все, что случилось за последние дни, было ужасно неправильно, но сильнее всего меня убивала моя собственная реакция. Шеридан настойчиво нарушал границы моего личного пространства с самой первой встречи, но для его мира это могло быть в порядке вещей и не нести особенного смысла. Я же постоянно ловила себя на том, что привлекательность вампира в моих глазах с каждым часом растет.
Не то чтобы он намеренно что-то для этого делал, но я внимательно собирала в копилку своей симпатии все его достоинства. Начитанность, отличное чувство юмора и острый ум. Заразительный смех и совершенно очаровательная улыбка. Способность быстро адаптироваться к меняющейся ситуации поражала, а умение слушать и запоминать — даже то, что ему, как мужчине, вряд ли интересно — не могло не покорить женское сердце.
Я не знала ни одного парня в своей жизни, кто запомнил бы все имена, которые я называла во время беседы, и свободно ориентировался среди них, хотя ни разу не видел моих друзей. Кто спросил бы о моих родителях и больше часа охотно слушал скучную историю моего детства, а потом еще и несколько раз возвращался к теме, о которой я давно забыла, и задавал новые вопросы, заставляя меня чувствовать себя интересной личностью. Кто так бережно отнесся бы к привычкам хозяйки дома и гасил лишний свет, заметив, что так делаю я, или поправлял сбившуюся портьеру, потому что мне самой хотелось сомкнуть ее постоянно расходящиеся края, или не путал полотенца, хотя я ни о чем таком его не просила. Я просто замечала его исключительную внимательность и невольно таяла.
А еще эта его длинная челка, постоянно падающая на лоб красивой волной, которую он отбрасывал характерным жестом. Не полные, но четко очерченные и удивительно чувственные губы, от которых я не могла отвести взгляда, едва он заговаривал. И поразительная кошачья грация, пронизывающая все его движения, опасная, но сексуальная и невероятно притягательная. Жуткие черные глаза я бы отнесла к недостаткам, если бы они одновременно так не завораживали. Вампирская сущность пугала меня до чертиков, но если бы не она, Шеридан был бы обыкновенным человеком. Наверное. И вряд ли так сильно привлек бы мое внимание. Я почти уверена.
Только мое убеждение в том, что симпатия к парню, которого я едва знаю, неуместна, удерживало меня от глупостей. Но я понятия не имела, насколько долго меня хватит, когда мы начнем жить вместе. И если Шеридан и впредь будет таким классным.
В Грин-Бей я взяла машину напрокат — это вышло дешевле, и водитель больше не будет невольным свидетелем наших странных бесед. Проблему документов Шеридана стоило решить в ближайшем времени, если он планирует путешествовать, да и просто выходить из дома. А пока нам осталось преодолеть последний отрезок пути до Милуоки, где располагалась моя однокомнатная квартира на двадцать втором этаже.
— Должен признать, размах, с которым вы тут живете, впечатляет, — заговорил Шед, как только мы остались наедине. Мимо нас проплывали последние улицы Грин-Бея с современными фасадами офисных центров. — Вы как муравьи: образуете огромные колонии, вас неудержимо тянет друг к другу. По отдельности вы слабы, но посмотри, чего вы добились, объединив усилия! Конечно, вы отстаете от нас
в развитии, но уже далеко не примитивны.Я фыркнула: очередное сравнение-оскорбление. Шеридану еще предстояло научиться уважать человеческий мир. В конце концов, «примитивные» людишки как-то избежали вампирского апокалипсиса, случившегося в параллельном мире! И, вероятнее всего, уничтожили нескольких залетных гостей-вампиров, невзирая на их хваленую силу.
— Боюсь вообразить, каким огромным мне покажется Милуоки после Грин-Бея и особенно Эсканабы. А еще ты рассказывала о мегаполисах вроде Лос-Анджелеса и Нью-Йорка, даже представить такое скопление невозможно! Как вы можете образовывать такие тесные конгломерации и не начать друг с другом войну?
Ну, это он, конечно, польстил: люди постоянно убивали друг друга, не поделив какую-нибудь ерунду. Соседи зачастую ненавидели тех, кто живет рядом. Но в целом люди действительно умели сосуществовать, и чем их было больше, тем страна становилась влиятельнее и сильнее, в этом вампир был прав.
— Вы тоже построили города, — пожала плечами я, вспоминая краткую историю вампирского мира. — Сам говорил, что у вас нечто подобное есть.
— Да, но мы же хищники, нам тяжело находиться рядом с сородичами долгое время, — возразил Шед. — Мы не живем в этих городах, они созданы лишь для некоторой работы, требующей концентрации живой силы. Наши жилища находятся друг от друга на приличном расстоянии, границы их четко обозначены. Места, где можно встретить много вампиров вместе — это фабрики и заводы, но мы не бываем там постоянно. Причем вампир способен выполнять огромный объем работы в одиночку, ему не нужны помощники. С тем, что вы в офисе делаете целой командой, вампир у нас справился бы один. Не говоря о том, что твоя работа, Лекси, не требует у нас личного присутствия, задачи и решения высылаются почтой, не выходя из дома.
— Как же вы общаетесь?
— Никак, — коротко ответил он. А затем, когда я непонимающе нахмурилась, ответил более развернуто: — Несмотря на кажущуюся цивилизованность, Лекси, дружба между вампирами — большая редкость. Семейные узы существуют только между влюбленными. Мы можем годами не видеть своих друзей. С Оливером и Хью, голоса которых ты слышала, мы встречаемся раз в год или даже реже, остальное время существуем раздельно, месяцами не интересуемся жизнью друг друга, созваниваемся лишь по важным вопросам. Даже наше общее дело мы ведем каждый в своей части материка. В вампирах очень силён инстинкт территории. При неожиданной встрече мы не обнимаемся, как старые друзья, так принято только в вашем мире. Наши отношения, даже старые, приятельские, всегда настороженные.
Я могла только посочувствовать их образу жизни, мне он казался безрадостным и одиноким. Я хоть и сама была немного замкнутой, не хотела бы жить так. Мне нравилось личное общение.
— Думаю, тебе не стоит в следующий раз так открыто показывать свою чужеродность, — предупредила я, размышляя о подозрительном таксисте. — Это выглядит странно и может привлечь к тебе нежелательное внимание любопытных соседей или даже каких-нибудь соответствующих органов. Будь поосторожнее и высказывай свое мнение о «примитивных достижениях человечества» не так громко. Только мне и лучше не в толпе, а дома.
Шед снисходительно ухмыльнулся:
— Да что вы, люди, можете сделать мне!
Стоило еще раз доходчиво ему объяснить, чем грозит разоблачение.
— Ты же не хочешь, чтобы за тобой пришла полиция, а еще хуже — ФБР? — предостерегла я. — У них есть оружие, которое наверняка опасно даже для таких, как ты. И если станет известно, что в нашем мире поселился вампир, покоя тебе не будет. Если тебя схватят и отправят на опыты, я помочь уже не смогу. Не смогу даже узнать, где тебя держат.