Не отступать и не сдаваться. Том 4

Глава 25. Перед главным боем

Я стоял в углу ринга и смотрел на Гарбея. А мой противник с усмешкой смотрел на меня. Знал, что я от него никуда не денусь. И еще он как будто знал о моем гребаном животе. О том, что его как будто раздирают демоны изнутри.

Это как же так получилось, что я стою на ринге и готовлюсь к главному бою этого года? Я ведь вполне мог оказаться среди заложников, убитых террористами. Но меня спас тот же живот, вернее, невыносимая боль в нем.

Когда Худяков услышал про то, что я собираюсь помочь заложникам, он скептически усмехнулся. И было от чего. Я ведь просто спортсмен, не спецназовец, не вооруженный до зубов полицейский. Не снайпер с винтовкой. Да и опыта боевого у меня с гулькин нос.

— Успокойся и сиди в номере, вояка, — сказал он и указал на телевизор. — Смотри новости.

Но я-то собирался помочь вовсе не вооруженным путем. Можно хотя бы предупредить власти о том, что попытка освобождения заложников обернется большими жертвами. Этого уже достаточно.

Хотя кто я такой, чтобы ко мне прислушались? Главный аналитик при генштабе НАТО? И вдобавок, я чувствовал, что мои внутренности разрывается на части.

— Слушай, дядя Игорек, — сказал я тогда. — И запоминай. Я сейчас буду валяться пластом, а вот ты сходи к нашему руководству и сообщи, что операция может закончиться полным провалом. Погибнут почти все заложники. Пусть пересмотрят план и придумают что-нибудь другое.

Теперь Худяков смотрел на меня с подозрением. Действительно, откуда у меня такие сведения? С чего это вдруг я заделался спасителем и пророком?

— Откуда ты все это узнал? — спросил тренер, пытаясь узнать во мне двойного агента разведки. — Или ты заглянул в будущее?

Я завалился на кровать и подрыгал ногами.

— Не спрашивай меня, дядя Игорь. Предположим, что я слышал это от террористов, будто они знают о планах полиции.

— А ты что, знаешь арабский язык? — с еще большим подозрением спросил Худяков. Он смотрел на меня как на чудовище, будто у меня из головы выросли рога, из задницы — хвост, а руки-ноги заканчивались копытцами. — И как ты мне предлагаешь объяснить это кураторам? Ты знаешь, что они меня распнут за это? И не только меня, но и тебя. Будут допрашивать нас сутками напролет.

Конечно я это знал, черт подери. Но что я мог поделать, когда был шанс спасти людей?

— Ничего не спрашивай, дядя Игорь, — попросил я. — Я бы и сам пошел, но еле двигаюсь. А они скоро начнут операцию по освобождению заложников.

Тренер продолжал смотреть на меня, как на врага народа.

— И вообще, что с тобой творится? Опять эти гребаные боли в животе? Нет, только не это? Где отвар Маши? Только не говори, что не взял!

Я грустно кивнул. Худяков выругался, оставил меня в покое и отправился на заклание к спецслужбам.

В итоге, мы тогда все-таки сумели вывернуться и пройти по краю пропасти. Сообщению Худякова поверили сразу, тогда немецкая полиция хваталась за любую спасительную соломинку, способную помочь в операции.

План спасения заложников скорректировали. Не скажу, что удалось спасти всех, но с помощью переговоров освободили восьмерых заложников. Еще троих террористы ранили, но не убили. Всех их захватили во время операции, одного застрелили при сопротивлении.

Правда, забегая вперед, скажу, что впоследствии всех террористов отпустили, после того, как через два года другая группировка захватила самолет авиакомпании «Люфтганза» и потребовала освободить товарищей из заключения. Немецкие власти выполнили требование террористов.

Ну, а наши спецслужбы были вполне довольны тем, что смогли помочь организаторам во время Олимпиады и тем самым сыграли важную роль в решении кризиса. Нас не допрашивали, а, наоборот, похвалили. На маленькую нестыковку насчет языка никто не обратил внимания.

К концу дня мое состояние улучшилось. Боли в животе почти пропали. Оказывается, мне повезло, что поединок в связи с терактом перенесли на пару дней. Я поправился за это время, хотя во время тренировок боль возвращалась.

Ну что же, по крайней мере, я мог ходить и бегать. Правда, после длительных занятий рези снова начинали обжигать нутро, но с этим можно было бороться. Я приучился терпеть боль. Вот вернемся домой, займусь этим недугом вплотную.

Вот теперь я стоял напротив Гарбея и с тревогой прислушивался к ощущениям внутри себя. Живот пока вел себя вполне сносно. Я вспомнил, как готовился к бою и усмехнулся. Если бы не эти боли, я был бы полностью готов.

Остаток времени до боя я потратил на плотную подготовку к поединку.

Первым делом я выспался. После теракта, когда все улеглось, в Олимпийской деревне ввели драконовские меры безопасности. Никого не пускали и не выпускали. Территорию патрулировали вооруженные охранники. Мы чувствовали себя, как заключенные.

Впрочем, были и плюсы. Все сидели в своих коттеджах, редко выходили тренироваться на улицу. Все занятия проводили в закрытых помещениях, в специальных спортзалах. Вокруг стояла тишина и я наконец заснул крепким сном.

Кстати, еще в день теракта я позвонил родным и сообщил, что со мной все в порядке. Правда, Маша сразу заподозрила по моему голосу, что у меня что-то неладно. Пришлось признаться про боли в животе.

— Я же говорила, возьми мой травяной напиток, — запричитала девушка. — Как ты там теперь?

Я успокоил ее, что боли почти прекратились. Кроме того, Худяков притащил мне какие-то немецкие пилюли, которые очень помогли. В общем, Маша кое-как утихомирилась. А я смог наконец выспаться.

Накануне вечером перед боем я сделал бой с тенью весь вечер и растяжку перед телевизором. Поставил развлекательный канал и слушал музыку на немецком. Глазел на девушек и ни о чем не думал.

Пусть все идет своим чередом. Выиграю поединок — хорошо. Не Выиграю, тоже неплохо. Я постарался сделать все для этого боя. Теперь настала пора расслабиться. После тренировки, во время которой живот почти не беспокоил меня, я завалился спать и проспал до самого утра сном младенца.

Проснулся, размялся и начал собирать вещи. Все, что нужно, приготовил еще вчера. Теперь осталось проверить, не забыл ли чего.

Список снаряжения боксера получился внушительным. Это только кажется, что для выступления нужны только перчатки, капа и сила духа. Нет, материальное обеспечение тоже важно. Нет ничего хреновее забыть важную вещь дома и потом бегать по залу, разыскивая, чем ее заменить.

Вот список: обувь, носки, шорты, футболки, штаны, чтобы не простудился после разминки и боя. Это только одежда.