Не пара для Его Светлейшества

И я вроде пришла по делу. Опоить, наябедничать, вызнать, что полагается, забрать, что нам принадлежит… Но, несмотря на ночь, неуютно как-то. Свет этот приглушенный. И аккуратно одетый, ожидающий меня мужчина. Чашки на столе, огонек…

Ох. Это что все-таки такое?

Для наших отношений так просто статус не подберешь.

Я мельком глянула на статуэтку — стоит, где положено — и прошла к столику, принявшись хлопотать над своими травами. Вот эта — чтобы язык развязался. Эта — чтобы расслабился и меньше внимания уделял моим поступкам и действиям. А вот этот корешок — исключительно ради пользы. Моей.

— Вы молчите…

Вздрогнула и коротко глянула на него. И кивнула неопределенно.

— Ведьма одним своим молчанием может вызвать панику у инквизитора, — неожиданно признался Джейдев Агрэ, — Ведьма ведь не просто молчит, она о чем-то молчит.

Его откровенность, расслабленность и какой-то незлобный юмор задавали определенный настрой. И я… я решила подхватить это. А не ругаться сразу, как положено.

Конечно, у меня были оправдания. Мне ведь надо было, чтобы ему показалось, что мы и правда можем общаться нормально.

— Вы правы, если женщина тихая, то уже что-то придумала.

Хмыкнул.

Взял из моих рук чашку.

Не заметил, что я пошептала что-то…

Идеальный инквизитор просто.

Даже благосклонно принял отчет о практике. И сделал комплимент тому факту, что я не слишком ругалась на старшекурсников.

— У вас есть мудрость не замечать наши глупости.

— Так и у вас есть сила прощать наши слабости… — с улыбкой вернула ему приятность. Ну а что? Ведьмы тоже льстить умеют. Как и выступать с неожиданным вопросом, — У вас есть мысли, как именно людоволк попал на вашу территорию?

— Мыслей много, — поморщился инквизитор — надеюсь не от моего чая, — Вот только каждая на проверку оказывается ерундой. Слуги, ученики, работающие магистры и магистрессы… ни единой зацепки.

— А неработающие? — подалась вперед.

— Что вы имеете в виду?

— Ходили разные слухи про вас… и уволенных преподавательниц. И ведь наверняка у них сохранялся доступ.

— Как это связано с ребенком? — нахмурился и напрягся.

— Ну… если она… они… могли быть людоволками или забеременеть затем от людоволка…

— Спасибо, что не от меня. А то могли бы и это предположить, — буркнул.

— Gолагаю, вы более чем осторожны в этом вопросе, — начала почему-то раздражаться.

— Откуда такие размышления вообще? — поперхнулся ректор и уставился на меня.

— Вряд ли при столь… волевой матери и наличии у вас невесты вы бы рискнули наследить, — ляпнула, не подумав.

Запределье! Я и позабыла, что трава и на меня действует. Пусть я и подготовилась заранее, выпив противодействующий порошок, и лучше себя контролирую. Расширенные в шоке глаза Его Светлейшества были тому подтверждением. Он открыл рот… но лишь вздохнул и покачал головой:

— Поверить не могу, что мы это обсуждаем. Такие темы лучше с настойкой сочетаются.

Споро подошел к своему шкафчику и налил каждому рубинового цвета настойки в небольшие рюмки на тонких высоких ножках. Я открыла рот, чтобы отказаться… но лишь вздохнула и пригубила напиток.

— Вкусно. И сладко…

И приятно. Чай тоже тоже вкусный, но настойка огнем разливается. Так и хочется повторить это действо, всем телом — растечься по креслу и полностью раствориться…

Тряхнула головой и усилием воли выпрямилась. И мы вполне мирно начали строить предположения, кто же именно мог принести в академию оборотня. А потом, как бы невзначай, "чтобы размяться", я поднялась и принялась ходить по комнате. То книгу возьму, полистаю, то безделушку какую… Некоторыми восхищаюсь многословно, другие — миную. Сама же продвигаюсь к нужной статуэтке.

Но медленно. Будто сквозь толщу воды.

Руку поднимаю, а тf — странно тяжелfz… Да что ж такое? И голос инквизитора как сквозь пуховую подушку…

Я уже потянулась к вожделенной реликвии, намереваясь полюбоваться ей вблизи, а может и мечтательно пожелать в свое владение — полагалась же нам награда за практику! — как осознала, о чем говорит ректор. И пальцы отдернула. Повернулась к нему и переспросила:

— Бал? На следующей неделе? В Академии? Но в честь чего?

— Прошедшие посвящение старшекурсники получать сан, — терпеливо повторил ректор, — Если вы не услышали, вы с воспитанницами приглашены…

— За что?! — вырвалось невольно и тут же я поправилась, стараясь не сильно морщиться, — Благодарю.

— Я прослежу, чтобы вам было комфортно, — угу, уже как-то проследил. Комфортно не было. — Несмотря на то, что гости будут… разные.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась.

— Приедут некоторые члены совета, инквизиторы, чьи семьи поколениями получали светлую силу, — осторожно пояснил Агрэ, а мне поплохело. Что-то мне подсказывало, что все фамилии там будут сплошь из основных ведьминых списков, — Лучшие выпускники нашей академии прошлых лет. Будет и тот, кого я считаю своим наставником…

На этих словах ректор заметно оживился — похоже, наставника уважал — а у меня почему-то начала кружиться голова.

— … он многое для меня сделал в прошлом, — продолжил откровенничать Его Светлейшество, — кстати, статуэтка, возле которой вы стоите — его подарок. Он рассказывал, что…

Я слишком резко развернулась к своей прелести. Слишком сильно удивилась, что мы заговорили об этом, и что у появления реликвии здесь все-таки есть история. Слишком устала и испугалась приезда большого количества пресветлых…

Или не слишком?

Последней мыслью перед тем, как я провалилась в беспамятство, было то, что странно я себя стала чувствовать после инквизиторской настойки. Обмороки мне не свойственны — даже в тяжелых обстоятельствах. А значит…

Опоил.

И даже не знаю, беситься или восхищаться, что оказался хитрее меня… И за что? Для чего он это сделал?!

И все. Темнота.

Инквизитор ведьме не товарищ

— Почему вы хотите разойтись?

— У нас разные религиозные взгляды.

— А конкретнее?

— Он не признает меня богиней.

Проснуться на рассвете?

Что ж, для ведьмы очень даже свойственно. Да, наша сила ночью возрастает. Но это и лучшее время для восстановления. А встать с первыми лучами, чтобы отправиться в лес за травами или заняться хозяйством — частое явление.

Проснуться вне дома?

Ну… бывает. Дом для ведьмы — понятие неоднозначное. Любую хижину присвоим и приведем в порядок — и с легкостью оставим, уйдя с одним заплечным мешком. В любую семью войдем, чтобы помочь — и там можем заночевать. Любой лес для нас знакомое место, где и сон сладок, и еды вдоволь, значит можем и задержаться.