(Не) пара для вампира

В Манополисе никто не обратил бы и внимания, в Рубарисе произведу фурор.

— Ну… Не так уж и плохо, — ляпнул Элиот.

Я бросил на него выразительный взор. Парень побелел, покраснел, а спустя мгновение мы уже смеялись в голос.

— Я принёс свежей крови, граф, — отсмеявшись, сказал слуга. — Не забывайте утолять жажду и восстанавливаться.

Похлопав приятеля по плечу, я вернулся в спальню и посидел у камина, согреваясь и восстанавливая силы. Чудесное изобретение, в Дракарде встречавшееся в каждой комнате каждого особняка, в Касии ушло в прошлое.

Жаль, мне нравился уют от открытого огня и трепетных огоньков свечей.

Любопытно, огонь ранит так же, как лучи Сортры, или меньше? Может ли вампир умереть от огня? Проверить не решился, на мне и без того осталось мало живых мест. Слышал, что родители Николь погибли в пожаре, но никто не уточнял, зародилось ли пламя от камина или от небесного светила.

А ведь должны были выяснить?

Знатная семья трагически скончалась в центре столицы. Похолодел при мысли, что и наследница могла пропасть в языках пламени, и мы никогда бы не встретились. Как сложилось, что её не оказалось в родовом поместье в тот день или вечер?

Николь не могла дать ответы, а Орэ, если и знал, то не стал бы. Уж точно не мне. Леди Шарлотта отсутствовала в Полночной империи, значит, слышала лишь досужие сплетни. Скверный случай.

Даже в Манополисе, когда Ник преследовал охотник за головами, история не казалась столь мутной и беспросветной. В Дракарде же засасывала, как ядовитое болото. Слишком много недомолвок, несостыковок, тёмных личностей, интриг.

Какая ирония, что изнанка и теневой бизнес мегаполиса не подготовили меня к тому, с чем пришлось столкнуться в Рубарисе. А ведь я научился держать удар.

— Я могу идти, милорд? — вздрогнул, забыв про слугу, стоявшего у дверей.

— Элиот, сядь, — указал на второе кресло у камина.

— Я не смею, граф.

— Сядь, тебе говорю, — добавил в голос стальных ноток, и парень перестал артачиться. Сообразительный, видел, что приключилось с его нерасторопным товарищем утром.

— Элиот, я хочу, чтобы ты стал моими глазами и ушами в поместье графини Сен Клэр. И везде, где будешь сопровождать меня, — добавил, подумав.

Парень сидел, как на иголках, смущенный тем, что я поставил его в положение равного. Впрочем, я с самого начала не задирал нос, и, называя его слугой, на деле воспринимал как сопровождающего и личного помощника.

— Знаю, ты предан леди Шарлотте, и я не попрошу тебя ни о чем, что могло бы навредить ей, — продолжал, заметив, что мальчишка колеблется.

— Некто угрожает благополучию маркизы Бертье. Поскольку они близкие подруги, то и твоей госпоже тоже. Присматривай за обеими. Будь внимателен, не упускай мелочей. Обо всём, что тебя смутит, рассказывай мне. Я могу рассчитывать на твою верность и дружбу?

— Вы защитили Равию, милорд, — кивнул Элиот. — Я не забуду вашей доброты и сделаю всё, что в моих силах, чтобы маркиза больше не пострадала.

— Спасибо тебе, — я не сомневался в искренности собеседника. — Проводи меня к леди Бертье, затем зайди к Равии и Норе. Хочу удостовериться, что о них позаботились.

Когда мы вышли из спальни, поместье напоминало муравейник.

Леди Шарлотта, должно быть, сильно перепугалась и развернула бурную деятельность: на все без исключения окна особняка ставили высокие деревянные ставни, проверяли и укрепляли карнизы, удвоили охрану резиденции.

Я усмехнулся при мысли, что тот, кто срезал карниз, срежет и ставни, если захочет. Говорить графине, пожалуй, не стану, пусть хоть кто-то чувствует себя в поместье в безопасности.

У дверей господской спальни я убедился в том, что отныне никто не чувствовал себя в поместье Сен Клэр в безопасности, поскольку на пороге меня задержали стражники хозяйки. Двое крепких вампиров преградили путь и не впускали в покои до тех пор, пока третий не получил дозволение графини.

Когда я вошёл, леди Шарлотта сидела за спиной у подруги и подрезала золотыми ножницами то, что осталось от белоснежных локонов. Роскошное блестящее полотно волос маркизы — большая утрата, особенно в Полночной империи, где густая длинная шевелюра считалась богатством.

Однако для меня поредевшие, едва достигавшие ключиц пряди не портили Николь, напротив, придавали образу юношеского кокетства. В том, чтобы быть вампиром, без сомнения есть плюсы: раны затянутся, волосы отрастут, причем гораздо быстрее, чем у обычного человека, даже воспоминания, как выяснилось, можно стереть.

— Я невовремя? — на звук моих шагов обе девушки обернулись.

Леди Шарлотта скрыла обожжённые руки под длинными рукавами ярко-синего платья, которое очень шло к её огненной причёске. Николь пришлось спрятать шею в плотном пудровом платье с высоким воротником.

— Останься, Марк, — попросила Николь, улыбнувшись.

Я кивнул Элиоту и прикрыл двери. Несгибаемая воля вампирессы восхищала меня. После страшного утреннего происшествия, которое не всякий мужчина переживёт, маленькая маркиза уже могла улыбаться.

— Вы становитесь всё экзотичнее, граф, — усмехнулась леди Шарлотта, окинув меня внимательным взором. — Столичным невестам понравится.

— Я в Рубарисе не ради невесты, — пресёк нежелательную тему, заметив, как напряглась возлюбленная.

Разве что только чужой, но об этом графине знать не полагается.

Подошел к подругам, заканчивающим со стрижкой, и присел на край кровати, после чего взял белокурую вампирессу за руки, наплевав на устои.

— Как ты себя чувствуешь, Николь?

— Лучше, — кивнула бессмертная, стараясь не шевелить головой. — Колотит озноб при мысли, что задержись ты на пару минут, и я превратилась бы в горстку пепла, но в остальном…

— Я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя, — по наитию потянулся к девушке.

Леди Шарлотта кашлянула — красноречиво так, предупреждающе. Пришлось ограничиться понимающими усмешками.

— Не думай о плохом, дорогая, — поддержала она, отложив ножницы на прикроватный столик. Хотела добавить что-то, но в дверь постучали, и на пороге появился лакей.

— Миледи, прибыл герцог де Эвиль, просит встречи с вами и маркизой Бертье, — мы трое обменялись взглядами заговорщиков. Поняв, что удар придётся принять ей, графиня поморщилась и поднялась со своего места.

— Надеюсь, мне не придётся пожалеть о том, что оставляю вас наедине с Николь, граф Кросс, — с нажимом произнесла она и сверкнула глазами, как кошка в темноте.