(Не) пара для вампира

Откровенные воспоминания разлились по телу теплом и заставили улыбнуться.

— Так вы примете его, милорд? — с надеждой спросил Элиот, по-своему истрактовав довольное выражение лица. Похоже, слугу тяготило выдумывать для влиятельного лорда бесконечные отговорки и оправдания.

— Да. Помоги мне собраться, — заметил, как напряглась и выпрямилась вампиресса.

Как и она, я ожидал от Совета подвоха.

Впрочем, если бы убийство герцога де Эвиля открылось и меня хотели арестовать, никто не стал бы дожидаться, пока я соглашусь на аудиенцию. И уж тем более один из Старейшин. Раз Древний проявлял смирение и понимание, значит, правила игры изменились.

— Можно мне пойти с тобой? — спросила Николь, когда я вернулся из ванной, где Элиот сделал из заспанного чудища приличного вампира. Правда, стальной цвет костюма вызывал у меня неприятные ассоциации, но спорить и переодеваться не осталось времени.

— Хочу послушать, что скажет герцог.

— Конечно, — кивнул, скалывая непослушные длинные пряди на затылке.

Намекнул слуге, что не помешало бы совместить встречу незваного гостя с ранним ужином, и чтобы он лично проследил за процессом.

Из-за сильных эмоций и растраченной энергии меня одолевал дикий голод. Вцепиться в горло прислуге в присутствии Старейшины — перебор даже для Рубариса, так что в порядке исключения придётся потягивать кровь из чашечки, как приличный аристократ.

Рука об руку мы спустились в холл и вошли в малую гостиную, где высокопоставленного гостя развлекала радушная хозяйка.

При виде Шарлотты Николь запнулась, и мне пришлось поддержать её, а графиня в волнении поднялась со своего места. Герцог последовал её примеру и склонил голову в приветствии, хотя положение не обязывало.

Я ответил коротким поклоном, маркиза — небрежным реверансом.

С удивлением посмотрел на возлюбленную, ощущая, как она напряглась при виде высокородного. Тёплые голубые глаза заледенели и стали серыми, как ртуть, впору порезаться. Правда, я порезался не о них, а о болезненные воспоминания о сопернике.

Второй раз за ночь. Да что со мной такое?

— Оставлю вас, — первой отмерла леди Сен Клэр и, улыбнувшись сначала Старейшине, потом нам, покинула комнату.

В двери постучался Элиот: как я и просил, он принёс поднос с высоким фарфоровым кувшином и тремя тонкими чашками. Я бы предпочёл им кружки, а крови — кофе, но что имею, то имею. Кивнув другу, когда тот разлил алую жидкость и удалился, перевёл взгляд на вампира.

— Тёмной ночи, маркиза Бертье, граф Кросс, — поприветствовал лорд Фредерик без надменности и фальши, отчего я вновь удивился тому, как вампиресса сжала мою ладонь. — Могу я переговорить с вами наедине, милорд?

— У меня нет секретов от маркизы, ваша тёмность, — заметил ровным голосом и подтолкнул Николь к дивану, заставляя отмереть, а сам сел рядом.

В конце концов, мы вошли в гостиную, не разнимая рук, так что наши намерения вполне очевидны окружающим. Кивнув, герцог Эрген опустился в кресло напротив.

— Одна высокопоставленная особа, чьи слова я не подвергаю сомнению, донесла до моего сведения, что в ваших жилах течёт кровь первородных, — размеренный голос Старейшины дрогнул на последнем слове.

Кто, чёрт возьми, эти загадочные первородные, на которых свет клином сошёлся?

— Не исключаю, милорд, — ответил уклончиво, потому что понятия не имел, как такое возможно и что сулит для меня в будущем, но уже не мог игнорировать многочисленные странности моего становления вампиром.

Сдавалось мне, первородные — это какой-то фетиш Дракарда, поскольку Николь посмотрела на меня, словно видела в первый раз.

Любопытно, выходит, с возвратившимися воспоминаниями она тоже в курсе, что они из себя представляют. Один я пребываю в неведении и не могу спросить прямым текстом, чтобы не разрушить и без того хлипкую легенду.

— Если позволите, я хотел бы удостовериться, — герцог Эрген посмотрел на меня очень странными глазами, заставив прищуриться и гадать, что он задумал.

На внешнем облике, думаю, моё смятение не отразилось, я лишь дёрнул бровью и взял в руки чашку, забив на приличия, с наслаждением глотнул тёплой крови.

— Не позволяй ему, Марк, — вмешалась Николь, пожирая гневным взором лицо мужчины. Что-то я упускаю. — Герцог не заслуживает доверия. Он притворится твоим другом и продаст. Как вам спится после случившегося, ваша тёмность?

— Маркиза Бертье, мне искренне жаль… — начал вампир и потянулся к бессмертной в примиряющем жесте. Кажется, он хотел коснуться её ладони, но Николь ощетинилась, глаза полыхнули алым, и я понял, что она очень напугана.

Страх и смятение только пришедшей в себя возлюбленной полоснули по сердцу, заставили истинную суть выпустить когти, и я велел ледяным тоном:

— Уберите руки, герцог Эрген, — лорд Фредерик замер с очень удивлённым выражением лица, а затем поморщился и убрал ладони за спину.

Я понял, что вскинувшийся зверь ударил приказом, и сильнее, чем следовало.

Дракард научил меня, что внушение могло быть мягким и ненавязчивым, более похожим на настойчивую просьбу, нежели на категоричный приказ.

Подобный фокус провернула со мной в постели леди Шарлотта: тонко прочувствовала эмоции, владевшие мной в роковой вечер, и использовала их как входной билет в моё сознание. Если жертва не распознает влияния, то и не станет сопротивляться.

Куда жёстче действовали Хант и Орэ: ментальный приказ первого ощущался как пощёчина, выбивая воздух из груди, из-под ног — почву, а уж сила де Эвиля и вовсе сметала всё на своём пути, не заботясь о последствиях для чужой психики.

Получалось, что я, сам того не желая, отвесил Старейшине мысленную оплеуху.

Неловко вышло.

— Прошу прощения, милорд, — сказал, смутившись.

Николь так поразилась происходящему, что глаза посветлели, а зверь затаился. Раскрыв губы, она переводила растерянный взгляд с меня на герцога и обратно.

— Что вы ещё можете? — спросил лорд Фредерик с жадным любопытством.

Похоже, он не держал на меня зла. Хотелось бы верить.

— Никто в Дракарде не способен отдать приказ члену Совета. Даже не все представители правящей династии умели подобное.