(Не) пара для вампирессы

— Как ты догадалась? — улыбнулся, любуясь открытым лучистым взглядом.

Догадалась ли?

Не удивлюсь, если вампир, как и любой опасный хищник, наделён отменным зрением и слухом. И, возможно, всем прочим тоже. Как бы то ни было, в прошлый раз я не сказал Камилле ничего такого, чего не стоило бы слышать Николь. Отправив её, я скорее пощадил гордость строптивой гетеры.

Как оказалось, зря.

Навязчивая «поклонница» меня волновала, и увы не так, как женщина должна волновать мужчину. Есть особый тип сволочных людей, с которыми лучше не портить отношения, даже когда терпеть их несносный характер не остаётся никаких сил, потому что в негативных эмоциях они черпают вдохновение.

Такие без жалости и сожаления положат собственную жизнь на то, чтобы испортить жизнь и тебе. Так что последний выпад в сторону вампирши мне не понравился от слова «совсем». Правды соперница знать не могла, но зародившихся подозрений уже достаточно, чтобы начать раскапывать детали.

А наша легенда и без того держится на… Непроработанная, в общем.

— Камилла аж побелела от злости, — повеселев, объяснила Николь.

Подозреваю, что её грело унижение, пережитое коллегой по ремеслу.

— Казалось, её хватит удар, — хмыкнула бессмертная. — Я была бы не против. Не знаю, сколько ещё сумею терпеть бессмысленные нападки. Она, конечно, ни к кому из девочек не питает симпатии, но мне и шагу ступить не даёт.

— Ты должна быть осторожна, Николь, — глядя на её отражение в окне э-мобиля, предупредил я.

По стеклу стекали крупные капли дождя, дорожками обманчивых слёз бежали по щекам подруги. Идеальная матовая кожа, которая не могла принадлежать обычному человеку, холодная на вид и почти такая же холодная наощупь.

И в то же время полное взаимопонимание со всеми отражающими поверхностями. Чудная всё-таки штука — разрыв шаблона. Как было бы просто смертным, имей вампиры такие очевидные признаки и слабости, как отсутствие тени и отражения!

Чёрт, похоже, начинаю мыслить точь-в-точь как они. С тонной самолюбия и лёгким налётом презрения.

— Знаю, — вздохнула ундина, глядя на меня через стекло, словно нам требовался невидимый посредник. — Поэтому я до сих пор не избавилась от неё.

— Николь!

— Я шучу, Марк, — девушка улыбнулась, но я видел по глазам, что каждая шутка вырастает из правды.

— Я могла бы очаровать её и сделать послушной собачкой у ног, но… — вампирша зевнула, прикрыв рот ладошкой, — жаль тратить на проходимку драгоценные силы. Особенно когда мне приходится бодрствовать и ночью, и днём. Если не контролировать жажду, я могу утратить над собой власть.

«Ты играешь с огнём, Кросс, — зазвучал в голове знакомый вкрадчивый голос, который я предпочел бы не вспоминать. — Сейчас она беспомощна, но скоро наберётся сил и осознает свою истинную суть. Готов положить жизнь к ногам незнакомки?..»

Я помотал головой, стараясь отогнать наваждение и отравляющие сомнения. Однако я не мог не признать, что так же, как меня покоробило поведение Камиллы, меня смутило и жёсткое обращение с ней Николь.

Да, девица не сахар, но применение силы — не выход. Я тоже сильнее большинства окружающих людей, но не позволяю себе причинять вред тем, кто слабее меня. Даже если кажется, что они того заслуживают.

Несмотря ни на что, Николь оставалась для меня загадкой. Недостижимой, волнующей и далёкой. Она с такой лёгкостью меняла одну роль на другую и в каждой смотрелась столь убедительно, что я из раза в раз задавался вопросом: какая же из её личин настоящая?

Кто такая Николь, и что скрывает её прошлое?

Что нужно было натворить, чтобы за тобой послали профессионального ищейку, да ещё и с единственной целью?

— Марк, — пальцы бессмертной накрыли ладонь, возвращая в реальность.

Я понял, что так увлёкся догадками, что пропустил первую остановку. Рассеянно улыбнувшись, махнул выбравшейся из э-мобиля подруге рукой.

Николь скрылась, мелькнув красным пальто, словно обманчивый морок.

Желанный и в то же время отталкивающий. Я уже не представлял своей жизни без неё: без открытой улыбки, совместного завтрака, когда совпадало расписание, обмена незлыми колкостями и звонкого непосредственного смеха.

Но вместе с тем я не мог представить и жизни с ней, ведь мы — незнакомцы из разных миров, сведённые судьбой на короткий срок. Возможно, прелесть и заключалась в том, что мы друг другу не принадлежали.

Попытавшись отогнать мысли, будто назойливых мошек — мелких, незаметных, но уж очень больно кусающих, я решил сконцентрироваться на работе. Её в последние дни навалилось столько, что приходилось жертвовать качеством в пользу количества, а я этого не люблю.

Я человек совестливый и привык в каждый кадр вкладывать частичку себя. А в последние месяцы выходило, что я сам себе не принадлежал. Очаровательные клиентки, разделявшие мой образ жизни «на бегу», перемен пока не осознавали, но я-то знал правду.

Себя не обманешь.

Злясь на мелкие несовершенства, я отработал так, что в коем веке остался доволен результатом. Правда, подсобили и длинноногие модели. Когда женщина красива и пропорциональна, снимок с ней трудно испортить. Если у тебя не совсем кривые руки.

Да и место попалось одно из самых любимых: старинная ванна на золочённых ножках на фоне огромных панорамных окон. Интерьер выше всяких похвал, вид на Манополис тоже, но свет… Свет решает всё. И если качественная техника — мой царь, то удачный свет — бог и твердыня! Всю эту роскошь предоставлял отель «Литс-Вейл».

В общем, на Сумрачный бал я попал в приподнятом настроении.

С самого начала мы с Николь договорились прибыть на мероприятие по отдельности, чтобы сохранить интригу и посмотреть, сумеем ли найти и узнать друг друга в толпе. Это могло показаться беспечным с нашей стороны, но Хант с самой высокой вероятностью сидел за решёткой, а мы оба были слишком свободолюбивы, чтобы всё время оглядываться и бояться.

Творческие личности и взбалмошные вампирши решают проблемы по мере их поступления. Нет преследователя — значит, нет проблемы.

Точку в принятии решения поставила работа: я успевал заехать домой и переодеться, а подруге пришлось везти наряд с собой в Фалкон, чтобы направиться на торжество с последнего свидания.

Шэйд-парк блистал и волновался, словно живая мозаика, воссозданная из множества цветных частичек. Пёстрыми стайками проплывали мимо разодетые барышни в изящных шёлковых платьях.

Так как эпоху задали довольно широко, разнообразие нарядов удивляло: встречались и глубокое V-образное декольте, обнажавшее плечи красавиц, скинувших богатые шали, и рукава буф, и необъятные юбки на кринолине, и заниженные до бёдер корсеты, и турнюры с объёмными бантами.