Не плач, детка!

Аня видела, как радуется мать, как она расцвела и даже помолодела. Вот, что значит, когда сбываются мечты. Да и сама Анна была не прочь порадоваться, но насладиться этой эмоцией в полной мере ей все же что-то мешало. И это непонятное что-то тревожило по ночам, заставляло испуганно всматриваться в глубину комнаты в ночной тишине, когда кот вдруг подпрыгивал с кровати и с шипением водил глазами по сторонам. В эти минуту, кажущиеся вечностью, сердце замирало, и проваливалось вниз. Тело немело, и происходящее казалось нереальным. Все чаще Анна оставляла на ночь включенный торшер, но даже во сне что-то неизведанное и тайное тревожило ее. Иногда, она просыпалась посреди ночи от того, что слышала музыку - кто-то играл на гитаре. Но открыв глаза, понимала - это просто сон. А иногда сквозь зыбкое облако сна, на самой границе сновидений и реальности она слышала женский плач. И тогда из темноты на нее смотрели глаза - темные и заплаканные. И от созерцания чужой тоски становилось больно. Анна вскакивала на кровати, боль не физическая - душевная. После одной из таких ночей, она, проснувшись, не выспавшаяся и разбитая, прошла на кухню, где уже завтракала перед работой мать.

– Доброе утро. Что-то ты сегодня рано проснулась.
– Женщина улыбнулась, мечтательно посмотрела в окно, поправляя прическу, кивнула дочери на чайник: - Наливай чай, пока не остыл.

Аня села за стол, устало подперла рукой подбородок, окинула мать оценивающим взглядом - сиреневое трикотажное платье очень шло к ее светлым глазам, а волосы, накрученные на бигуди и уложенные в прическу, освежали ее образ.

– Сегодня снова встречаешься с Сергеем?
– Анна улыбнулась, не выдержав, засмеялась, когда мать испуганно вскинула голову, покраснела, как натворившая дел школьница.
– Да ладно тебе, я видела вчера, как ты выходила из его машины напротив нашего дома.

Ольга Анатольевна смущенно посмотрела на дочь, усмехнулась:

– Все-то ты увидишь.

– Я рада за тебя, наконец-то у тебя появился поклонник.

Мать снова улыбнулась, но распространяться на эту тему не спешила, лишь пожала плечами и посмотрела на настенные часы.

– А ты не спрашивала у него про бывших хозяев?

– Нет, - мать мотнула головой.
– Зачем? Забудь уже про них.

– Не могу.
– Аня поежилась, вспоминая свои сны.
– Я постоянно думаю о них, по ночам плохо сплю.

– Все потому, что ты живешь в не отремонтированной комнате. Я же тебе говорила, скорей определяйся с расцветкой обоев, и начнем ремонт.

– Васька по ночам шипит.

– Он же кот.
– Мать посмотрелась в зеркало, убрала со стола чашку.

– Да, но коты просто так не шипят в темноту, он что-то чувствует.

– Аннушка!
– Ольга Анатольевна по-доброму усмехнулась, подошла к дочери, поцеловала в щеку.
– Что за глупости? Забудь про старых жильцов! У тебя появилась своя комната, ты радоваться должна, а не грустить! Ты же так мечтала об этом! Ну что такое? На тебе лица нет! Куда подевался твой здоровый румянец, скажи?

Аня пожала плечами, попыталась расслабиться, она и вправду была напряжена, даже сейчас, сидя на залитой солнцем уютной кухне.

– Ладно, мне пора, опаздываю уже.
– Мать выпорхнула в коридор, зашуршала там пакетами, Аня же, не сделав и глотка чая, вышла следом.

– Хорошего дня!

Она проводила мать на работу, а сама, вновь поставив чайник на плиту, взяла Ваську на руки и подошла к окну - мать перебежала улицу, обернулась, махнув ей рукой, свернула за угол; несколько старух разговаривали у подъезда и вдруг одна из них, вскинула вверх голову и посмотрела прямо на нее. От неожиданности Анна вздрогнула и отпрянула от окна. Кот зашипел, поцарапав хозяйку, вырвался из рук и выбежал с кухни. Аня испуганно обернулась, посмотрела на дверь, на виднеющуюся часть коридора и как будто снова ощутила этот спертый запах духоты, что царил в квартире долгие годы до их появления.

– Все хорошо, успокойся, Аннушка.
– Сказала она вслух, улыбнулась сама себе, попробовала взять себя в руки, и едва спокойствие вернулось к ней, как в дверь позвонили.

Анна вздрогнула - должно быть, мама что-то забыла...

– Здравствуйте.
– Анна удивленно выгнула брови. На пороге стояла та самая старушка, которую Анна пять минут назад видела в окно.
– Я соседка ваша, Анна Кузьминична.

Бабуля улыбнулась беззубым ртом, попыталась заглянуть за спину Анны, рассматривая незамысловатый интерьер.

– Здравствуйте, я тоже Анна.
– Подбежавший кот довольно заурчал, начал тереться об ноги гостьи, облаченные в вязаные полосатые гетры и домашние тапки.

– Проходите.
– Сказала Аня, отходя в сторону. Старушка довольно кивнула, перешагнула порог, остановилась посреди коридора, осматриваясь.

– Ремонт сделали?
– гостья одобрительно закивала головой.
– С новосельем вас.

– Да, спасибо.

– А я думала, уже никто здесь никогда не обоснуется.
– Гостья вновь обвела взглядом небольшой коридор, посмотрела на дверь кухни.
– Давненько я здесь не была.

– Давненько - это сколько?
– улыбнулась Анна, чувствуя, что соседка знает об их квартире намного больше, чем риэлтор Сергей.
– А вы, из какой квартиры?

– Я из квартиры напротив.
– Сказала гостья, затем пожала плечами, добавила, задумчиво: - Лет десять точно прошло, а то и больше, как Машка пропала, так я и не была здесь с тех пор.

Анна прошла на кухню, достала из шкафчика кружки, разлила по ним кипяток.

– А Машка это кто? Девушка, что жила здесь?

– Да. Бедная девчонка.

Анна Кузьминична вошла следом, внимательно осмотрелась, задержав свой взгляд на кухонном абажуре под потолком, перекрестилась. Анна удивленно замерла с чайником в руке, прошептала:

– А зачем вы это сделали?

Старушка села за стол, обыденно пожала плечами, сказала:

– Перекрестилась то? А это я по привычке!
– она снова обвела кухню бесцветными глазами.
– У Котовас то мебель так же стояла когда-то.

– У кого?
– Аннушка нахмурилась.

– Котовас, - старушка сощурилась.
– Это фамилия бывших жильцов.

Аня кивнула, с хитрым прищуром спросила:

– Расскажите о прежних жильцах? Почему они уехали, не взяв с собой вещи? И почему вам жалко девушку Машу?

Соседка смерила Анну долгим взглядом, вновь перекрестилась:

– Так, а зачем им вещи на том свете?

Аннушка поперхнулась. Натянутая внутри, долгими догадками, струна нервов - лопнула.

– Что?
– по спине, нагретой от солнечных лучей, проникающих сквозь окно, пробежался могильный холод.

– Так померли они от пьянки своей, а девчонка их сгинула.

– Как померли?
– Анна сжалась.
– Как сгинула?

– Пропала.
– Анна Кузьминична пожала плечами, улыбнулась беззубым ртом.
– Да, ты не пугайся, давно это было, не бойся!
– соседка вздохнула, сделала глоток чая.
– Квартиру то освятили, сам батюшка из церкви приходил.

– Значит, правда?
– Анна облизнула пересохшие губы.
– Нам говорили, что квартиру освещали, но из-за чего не сказали. Что здесь случилось такое, что понадобилась помощь церкви?

– Да, все прошло уже, к чему вспоминать.
– Старушка махнула рукой, подозрительно посмотрела на Анну, на абажур над ее головой.
– Неблагополучные они были, пьянство и бедность.