(Не)приемный папа

Отхожу от переполняющих эмоций только на обратном пути в автобусе. Лежу у Димы на плече и ощущаю переполняющую меня любовь. Кажется, что она уже не вмещается в меня. Ещё капелька и я разлечусь мыльными радужными пузырями.

– Ты сейчас такая красивая, даже несмотря на красноту, - улыбается муж.

А вечером мы гуляем по небольшим уютным улочкам Крита. Заходим в маленькие кафе, пробуем местную кухню, слушаем живую музыку и дышим солёным тёплым воздухом. Несколько дней на море не ходим, ведя ночной образ жизни, чтобы моя кожа немного в норму пришла. Прогулки под луной обязательно заканчиваются жарким продолжением в постели. Дима неизменно печётся о контрацепции. Но сегодня она даёт сбой.

– Чёрт! – неожиданно ругается, когда я на волнах удовольствия покачиваюсь. Даже вздрагиваю от неожиданности.

– Что случилось?

– Резинка порвалась! Как так? Это же самое прочное изделие!

Смеюсь, видя растерянность мужа.

– Кажется, небесам на это наплевать. Они решили послать нам маленькое чудо.

Глава 25

Дима

Честно говоря, я надеялся, что инцидент с контрацепцией пройдёт без последствий. Всё-таки рано для Ксюши. Слишком мало времени после операции прошло. Но, видимо, не зря мы к горе ездили и в храм ходили. Кто-то свыше решил, что сейчас самый подходящий момент.

Уже дома Ксю приносит мне тест с двумя полосками и так светится от счастья, что я не в праве огорчать её своими сомнениями и фобиями. Понимаю, что ей самой нелегко. Что, кроме боли, она ничего не видела во время беременности. А самого нереально бомбит в это мгновение. В груди противоречивые эмоции битву устроили. Радость и страх за неё. Непонятно, какая сильнее. Никогда бы не подумал, что так обрадуюсь известию о беременности. Убеждённый холостяк и чаэлдфри за прошедшие несколько месяцев полностью поменялся. Внутри трепет от одной мысли, что в любимой женщине моя частичка растёт. Но, /запрещено цензурой/, как же стрёмно!

То и дело в памяти всплывает обескровленное Ксюшино лицо на больничной подушке. И в это мгновение все внутренности буквально в узел скручиваются, а сердце начинает отстукивать бешеный ритм.

Общим решением приходим к тому, что Варенику пока новость говорить не будем. Надо перешагнуть опасный и непредсказуемый барьер сроком в три месяца. Врач сказал, что если организм на этом периоде справится, то дальше шансы выносить повышаются. А ещё Ксюше настоятельно рекомендовали в клинику на сохранение лечь, чуть ли не на время всей беременности.

– Маленькая, я безумно скучать буду, но тебя ведь на выходные отпустят. Главное, чтобы ты в безопасности была, - глажу жену по голове, а она уткнулась мне носом в грудь и сопит смешно.

Самому до одури хочется, чтобы Ксюша рядом всё время была, видеть, как у неё живот растёт, как она становится мягкой и степенной, а потом немножко неуклюжей со смешной утиной походкой. Хочется лежать вечерами в обнимку и чувствовать, как в ней новая жизнь развивается. Но я переживу, в конце концов, это не самое главное. Всего лишь мои прихоти.

– А почему мама уезжает? – спрашивает Варя, когда я собираюсь везти жену в больницу. – Она заболела?

– Нет, Варежка, - Ксюша присаживается на корточки и обнимает дочь. – Просто так надо. Обещаю приезжать на выходные и ходить с вами на прогулки.

– Угу, - Варя тяжело вздыхает. – Я буду скучать.

– И я, моя хорошая.

А потом тянутся тревожные дни. Три месяца внутреннего ада, когда ночью в поту просыпаешься от нового кошмара. Когда каждую минуту молишься, чтобы всё обошлось.

Но есть в нашей разлуке и немного светлых и радостных моментов. Мы снова начали сообщения друг другу слать. И есть в этом нечто особенное. Мы созваниваемся по видеосвязи и вместе гуляем или играем с Вареником, а вечера только наши с Ксюшей. У нас порой такие горячие переписки, что в штанах дымится, а врач, как назло запретил физические отношения. Девять месяцев воздержания, по всей видимости, превратятся для меня в своеобразную пытку.

Каждый осмотр жены для меня стресс. Я стараюсь быть рядом, как можно чаще. Сердце замирает всегда, когда жду вердикта врача. Но слава высшим силам, пока всё идёт без осложнений. И, наконец, мы перешагиваем эту страшную цифру – три месяца. Все показатели в пределах нормы, и можно немного выдохнуть.

А потом у Ксюши начинает округляться живот. Замечаю, как она всё время его гладит. Порой неосознанно прижимает ладони, как будто от невидимой угрозы старается защитить. Варя всё ещё не в курсе по поводу положения мамы. И, честно говоря, мы немного волнуемся, как она воспримет информацию.

Всё вскрывается неожиданно для нас всех. Вареник застаёт нас с Ксюшей в очень пикантный момент. Я сижу на стуле за обеденным столом - жене захотелось чего-нибудь перекусить на сон грядущий, а Ксюша стоит передо мной в тонкой ночной сорочке. Малыш впервые толкнулся. И это произошло, когда она домой на выходные приехала.

Не передать словами, как это волнительно!

Прикладываю руки к маленькому круглому животику и закрываю глаза. Толчки ещё такие слабые, но уже отчётливо различимые. Для меня это настоящее чудо!

Поднимаю глаза и вижу, что для Ксюши это чудо по значимости ещё весомее. УЗИ показало, что мы ждём сына. И сейчас, обняв живот жены, я шепчу, как сильно их обоих люблю. И ровно в этот момент на кухню заходит Варя. Я её уложил полчаса назад, но дочке воды захотелось.

Вареник замирает и с непониманием смотрит на нас. Становится неловко. Как будто ребёнок нас застукал за чем-то постыдным.

– Варя, - отмираю первым. – Кажется, у тебя скоро появится братик.

Дочка молча поджимает губы и отчего-то насупливается.

– Ты не хочешь братика? – пытаюсь выяснить причину такой реакции, но Вареник молчит и только громко сопит, а потом внезапно реветь начинает. – Кнопка, ты чего? – подхватываю дочку на руки.

Ксюша выглядит растеряно и подавлено. Замирает, не зная, что предпринять. А Варя, меж тем, в шею мне, как клещ вцепляется, будто я могу раствориться в любую секунду.

– Малыш, эй, - пытаюсь достучаться до дочки.

Ксюша пытается подойти, чтобы утешить Варю, но та шарахается и ещё крепче ко мне прижимается, дрожа всем телом. Мы с женой молча переглядываемся, и я уношу дочь в спальню.

Все попытки Ксюши зайти следом, малышка воспринимает в штыки. Молча трясётся у меня на руках, и ни в какую не желает отлипнуть. Жестами показываю, что самостоятельно попытаюсь разобраться. Сам в уме уже прикидываю, кому звонить – скорой или психологу. Надеюсь, психотерапевт не пошлёт меня в далёкие дали из-за позднего звонка.