Не пролететь мимо Земли

И вдруг Вика поняла, чье лицо ей всегда хотелось видеть над собой. Девушка закусила губу, закрыла глаза и отвернулась.

Костик остановился.

– Ты чего морду воротишь? Неохота смотреть на меня, что ли?

– А если и так, – процедила Вика сквозь зубы.

– Так это легко устроить, – усмехнулся Костик.

Прежде чем она успела понять, что он делает, Костик перевернул девушку лицом вниз. Вика вскрикнула.

– Тихо, тихо, – пробормотал Костик.

Вика проехалась лицом по кожаному чехлу сиденья. Кожа за день нагрелась на солнце, и была противно теплой. Следующие пятнадцать минут в голове ее билась только одна мысль: «Господи, да когда же он кончит».

Костик громко вздохнул и сполз с нее. Вика даже не пошевелилась. Костик ущипнул ее за задницу.

– Ты чего там, заснула, что ли? – спросил он.

Вика наконец нащупала ручку двери и нажала ее. Девушка выскочила из машины и побежала по полю. Свежая травка, такая зеленая, что резало глаз, еще не доходила и до щиколоток Вики.

– Дура! – крикнул Костик ей вслед.

Догонять ее он не собирался. Парень протянул руку к бардачку. Как всегда, после этого Костику хотелось покурить. Взгляд его упал на соседнее сиденье. Затем Костик посмотрел на себя.

– Черт, – сказал он.

Костик кое-как обтерся, застегнул брюки и вышел из машины.

Как он и ожидал, далеко Вичка не убежала. Она стояла спиной к нему на краю небольшого оврага и смотрела на начинавшийся за ним лес. Костик подошел в ней, хозяйским жестом одернул юбку.

– Что ж ты не сказала, что у тебя месячные? – сказал он миролюбиво.

– Дурак, – ответила Вика, не оборачиваясь.

Костик обнял ее.

– Целочка, что ли?

Вика молчала.

– Ну прости меня, – сказал Костик. – Я был бы с тобой понежнее, если бы знал. Но ты ведь молчишь, как рыба об лед, а мысли читать я не умею.

Вика всхлипнула.

– Ну все, все, – сказал Костик, поглаживая ее. – Господи, всю жизнь мечтал целочку трахнуть. А когда встретил, то и не распознал сразу. Ну ладно, поехали.

Вика повела плечом. Не такого ответа она ожидала. Предвидя события и примерно представляя характер Костика, Вика уже присмотрела себе кое-что в ювелирке. Костик усмехнулся.

– Уговаривать не буду. Ты помнишь, что отсюда до города километров пятнадцать? – сказал он.

Вика надулась и пошла к серебристому мерседесу, стоявшему на обочине. Грунтовая дорога делила поле почти ровно пополам.

Когда Костик выехал на главную дорогу, Вика сказала:

– Давай сейчас на вокзал заедем.

– Как скажешь.

Костик искоса посмотрел на нее. Девушка уже не всхлипывала и, в общем, пришла в себя.

– А теперь давай поговорим как взрослые люди, – сказал он спокойно.

У Вики внутри все сжалось.

– Ну что же, давай, – сказала она, стараясь тоже выглядеть спокойной.

– Месяц назад я встретил тебя в поезде, – сказал Костя. – Помог заблудившейся в железных ветках птичке вернуться домой.

Вика усмехнулась:

– Да ты поэт, оказывается.

– Каждый станет поэтом, если будет слишком много свободного времени, – философски сказал Костя. Вика не стала задавать глупых вопросов, где это у него было много свободного времени. Девушка знала, что в его среде ходка на зону выполняет ту же функцию, что и обряд инициации у в жизни мальчиков из диких племен Папуа – Новой Гвинеи.

– Я даю тебе свой телефон, – продолжал Костя. – Ты объявляешься через неделю, просишь денег и ничего не объясняешь. Я тебе их даю, и ты исчезаешь почти на месяц. Потом снова откуда-то нарисовываешься, мы с тобой ходим по кабакам и все такое. Я спрашиваю тебя про деньги, и ты исчезаешь снова.

– Костя, – сказала Вика растерянно. – Так уж получилось… Ты неправильно понял… Я могу все объяснить…

– Не надо, – сказал Костя. – Я уже понял, что тех денег я уже никогда не увижу. Это была неплохая сумма, между прочим. Кабаки, ладно, спишем, это было для души. Но по всем понятиям, ты мне теперь должна… – он зашевелил губами и прищурился, что-то прикидывая в уме. – Еще три раза как минимум. Это если стрэйт. А если как сегодня, да еще за щечку возьмешь, то ладно уж, так и быть, раза два.

– Костя, – пробормотала ошеломленная Вика.

– Потом можешь катиться на все четыре стороны, – сказал Костя. – Если захочешь. Держать не буду. Поняла?

Вика кивнула.

– Да только кажется мне, – сказал Костя. – Что ты этого не захочешь. Но если ты хочешь и дальше в этой машинке кататься, придется очень постараться, очень. Поняла?

Вика снова кивнула.

* * *

После того, как безжизненный голос дикторши сообщил о задержке прибытия поезда Архангельск – Москва, большая часть пассажиров поспешила укрыться от нещадно припекающего солнца в здании вокзала. На платформе остались только призывники, сопровождавшие их трое офицеров – с каждого из которых уже сошло по семь потов, и июньская жара была здесь совсем ни при чем – и некоторые из провожающих. В течение часа призывники прошли трансформацию от толпы, непредсказуемо рвущейся в разные стороны, до массы бесчувственных тел. Офицеры и те из будущих воинов Российской Армии, кто еще мог держаться на ногах, а так же наиболее стойкие из провожающих, включая Сергея, перетаскали тела в тенек.

Теперь Грин и Сергей сидели на лавочке под развесистой липой и курили, любуясь делом своих рук.

Катя пошла встречать Риту и Рикошета, те позвонили, что уже подъезжают.

Сергей решил, что момент уже созрел. Измученные офицеры глядели вдоль путей, высматривая поезд, и не обращали на них внимания.

– Вот опять мы на вокзале, – сказал Сергей задумчиво. – Может, и этого поезда нам удастся тебя снять, а, Грин? Ты ведь еще присягу не давал, повернулся и ушел – ищи тебя потом… А там и справку какую-нибудь выправить можно…

Он искоса посмотрел на парня.

– Я в военкомате Генриха Сергеевича видел, – сказал Рома, помолчав. – У него сыновья, представляешь, квартиру за долги бандитам отдали. Так вот Генрих Сергеевич тоже идет, контрактником в Чечню. Денег заработать. Сказал, что будет иметь меня в виду.

– Ты с ума сошел, – сказал Сергей растерянно.

Рома покачал головой.

– Ну что мне здесь делать? – сказал он.

– Это я во всем виноват, – всхлипнул Сергей.

Грин глянул на него.

– Да нет, – сказал он. – Я даже рад, что так получилось. Много нового и полезного узнал о женщинах.

– Они не все такие, – пробормотал Сергей.

Рома пожал плечами, но развивать тему не стал.

– И группа наша развалилась, – сказал солист «Акафиста».

– Да ладно, – сказал Грин. – Барабанщиков хоть пруд пруди. Это же не бас-гитаристы…

– В том-то и дело, – сказал Сергей. – Рикошета пьяного замели на проходной, почти сразу после майских. Сказал, что у него был день рождения, хотя в паспорте – сам видел – 25 ноября, как у тебя, только год, ясно дело, другой.