Не пролететь мимо Земли

Костя начал лапать ее еще в лифте. Он рывком задрал подол, ткань треснула и разошлась по шву.

– Я тебе другое куплю, – пробормотал Костя, прижимая девушку к стене кабинки. Вике было совсем не жаль платья. Она думала только о том, что в связи с последними терактами кто-нибудь из бдительных соседей мог закрыть дверь на крышу.

Но она оказалась открыта.

Они обогнули горб лифтовой, чтобы укрыться от ветра и любопытных глаз. Костя опустился на корточки, расправляя одеяло. Вика переступила с ноги на ногу – каблучки тонули в раскаленном за день гудроне. Вдруг девушка услышала душераздирающее бренчание.

– Уно, уно, уно … Ун моменто! – донеслось откуда-то.

Видимо, кто-то из живших на верхнем этаже смотрел «Формулу любви», открыв все окна и двери по случаю жары. Голоса Абдулова и Фарады слышались так четко, словно дуэт выступал на этой же крыше, рядом с парочкой.

– Благодарю за угощение, – звучно сказал граф Калиостро. Вика никогда не могла запомнить фамилию актера, который, кажется, кроме этого фильма больше нигде и не снимался.

Девушка расстегнула ремешок туфли, резким движением сбросила ее с ноги.

– Да вы и не ели ничего, – озабоченно сказала старушка Пельтцер.

Снять вторую туфлю Вика не успела. Костя, обхватив девушку за ноги, потянул ее вниз. Вика успела увидеть темное пятно на одеяле, в которое уткнулась носом, а потом над ней опрокинулась прозрачно-синяя чаша неба. Туч, шедших с запада, девушка не могла видеть из-за кирпичного домика лифтовой. В мозгу ее прозвучал голос Сергея: «Расплескалась синева…». Смутное воспоминание – почти голый весенний лес, ноздреватый сугроб, ослепительное сверкание меча в руках Генриха Сергеевича, страх на лице Грина – промелькнуло и исчезло, словно этого и не было никогда, а просто приснилось Вике.

– Кто ест мало – живет долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе, – наставительно сказал Калиостро.

В другое время Вика подумала бы о Костике, о его излишней полноте.

Но сейчас она уже ни о чем не думала.

* * *

Костя, тяжело дыша, приподнялся на локте.

– Да ты прямо огонь девка, – сказал он. – Ты извини, что я машине на тебя наорал. Я пока ждал тебя, на меня тот нефор наехал, который потом с тобой разговаривал…

– Человек несчастен, небо отвернулось от него… – услышал Костя задумчивый голос Нодара Мгалоблишвили.

Вика открыла глаза. Костя успел увидеть в них усталость и благодарность, как вдруг девушка вскрикнула и вся сжалась.

– Небо… – проговорила она сдавленным голосом.

Костя задрал голову. Небо над Викой ними, бывшее таким голубым и чистым, стало черным.

– Оно… оно отвернулось от меня… – с неподдельным ужасом пробормотала Вика.

В отличие от своей девушки, Костик обладал более реалистичным и трезвым взглядом на жизнь.

– Черт! – воскликнул он и вскочил. – Сейчас гроза начнется!

Он поставил обалдевшую Вичку на ноги, схватил ее туфли и потащил к лестнице. Когда Вика, цепляясь за узкие железные перекладины, спускалась в узкую шахту чердака, небо раскололось с оглушительным треском. Девушка чуть не сорвалась с лестницы. Звук был слишком похож на тот, после которого она очутилась на колючем гравии под телом вздрагивающего Ильи. Вика ощутила мягкие, нежные прикосновения капель к своим обнаженным плечам и пришла в себя.

Костик уже стоял у лифта. В отсвете молнии Вика увидела его искаженное страхом лицо.

Вика подошла к нему и обняла за плечи. Парень был словно каменный.

– Ты боишься грозы? – сказала Вика, обнимая его. – Как маленький прямо!

– Не грозы, – сказал Костя сквозь зубы. – Автоматных очередей… Я сейчас чуть носом в бетон не лег.

Он пришел в себя и чуть усмехнулся.

– Рефлекс.

Вика отпустила его. Костя нажал кнопку вызова. Вспыхнул красный огонек, элетромотор заурчал, сматывая трос.

– Я тебя понимаю, – сказала Вика. – Я тоже в первый момент так подумала…

Костя с интересом посмотрел на нее. Вика смутилась. Ей вовсе не хотелось объяснять парню, при каких обстоятельствах она слышала автоматную очередь.

Но Костя не стал ни о чем спрашивать, а сказал:

– Счастье – это когда тебя понимают…

– Я счастлива, – с вызовом в голосе сказала Вика. – И буду счастлива!

Костя сообразил, чего испугалась девушка на крыше. Чувствительная женская натура, что поделаешь.

– Будешь, – пообещал он. – Еще много раз. Это я тебе гарантирую. По началу всегда так… Не катит и с вазелином. А потом как вставит, как попрет!

Дверь лифта со скрежетом распахнулась.

– Ты одеяло забыл, – спохватилась Вика.

Костя махнул рукой, только сейчас вспомнил о туфлях, которые держал в ней, и протянул их Вике. Они вошли в лифт. Вика нажала седьмой и взяла туфли. Двери закрылись, кабина мягко скользнула вниз.

– Обуйся, – сказал Костик. – Простудишься еще.

Вика едва успела вставить ступни в узкие лодочки, как лифт снова остановился. Им ведь надо спуститься всего на два этажа.

Глава 5

Все члены «Колотуна Бабая» успели привыкнуть к увлечению Орешка наркотиками и воспринимали их как бесполезную, но неопасную привычку, когда барабанщик вдруг как-то очень внезапно и быстро опустился. Ему хватало ума не появляться под кайфом на работе, и уволили Орешка даже не за прогулы (Рикошет сумел упросить мастера), а заставили написать заявление по собственному желанию. Но это ничего не меняло. Орешек был уже не способен на производительный труд в течение восьми часов. Барабанщик, до этого пренебрежительно усмехавшийся в ответ на все предложения обратиться к врачам, неожиданно сам заговорил о том, что хочет сдаться в наркодиспансер. Но в Хиришах работало только подростковое отделение, а в эту возрастную группу Орешек уже никак не попадал. Надо было ехать в областной центр, в Веслогорск. Вторая сложность заключалась в том, что лечение для Орешка стоило очень дорого – у него не было веслогорской прописки и медицинского полиса. Лечение оказывалось бесплатно только в случае, если пациент приходил по решению суда. Но до этого Орешек доводить не хотел. «КБ» собрался в полном составе в гараже для решения этой проблемы, и было решено заплатить за лечение Димы из тех денег, которые группа получила по контракту, и которые Гарик отложил на приобретение хороших инструментов. Вскоре в Веслогорске должен был пройти очередной фестиваль, где «КБ» надеялись восстановить свое финансовое положение.

Андрей и Гарик отвезли Орешка в Веслогорск и сдали его в «Катарсис», областной наркологический диспансер. Врач сказал, что длительность курса станет ясна после анализов и оценки общего состояния Орешка, но пообещал отпустить его на концерт под личную ответственность Гарика. Если, конечно, фестиваль произойдет до истечения сроков лечения.

Орешек успел вернуться до фестиваля. Гарик похлопотал, и барабанщика взяли на «Хиришнефть». Однако времена изменились. Теперь все группы, желающие принять участие в фестивале, должны были внести «оргвзнос». Сумма не была заоблачной, да только у «КБ» денег в наличии не осталось. Равно как не предвиделось и возможностей где-то раздобыть эти деньги. Контракт с питерской фирмой закончился. Рикошет, еще когда его принимали в «КБ» предупредил, что если ребята возьмут его в свою группу, то контракт с ними возобновлен не будет. Но тогда это не показалось никому особенно важным. Стало ясно, что Рикошет знаком с Василием Владимировичем, и не только знаком, но и находится с ним в каких-то сложных, неприязненных отношениях. Но всем членам «КБ» Рикошет понравился.