(Не) Счастливый случай

Как только его спина скрывается за дверью, рядом вновь возникает Лусар. Будто из воздуха материализуется. Лицо его вежливо-непроницаемое, но в глубине глаз скользит что-то слишком живое, слишком внимательное.

— Вы прячетесь от меня, Верховная. Это почти преступление, — мурлычет обольстительно.

— Я просто устала. Вечер насыщенный.

— Так позвольте мне вас развлечь, — с этими словами он делает шаг ближе. — Один танец. Последний перед ужином. Почти символический жест дружбы.

Я обвожу взглядом зал. Пытаюсь найти кого-нибудь. Натали, Миру, Рому… да хоть бы Лео, чтобы съязвил что-нибудь ниже пояса. Но вместо этого натыкаюсь взглядом на Аларда в компании Валиана. В центре круга смеха и нежных голосов. Его окружают три изысканные девушки, одна другой краше. Он улыбается каждой, хоть и едва заметно.

И... он точно не в кабинете.

Холодок пробегает по спине. Лёгкое замешательство сменяется колючим жгучим уколом… ревности? Да. Ревности. Глупой, совершенно неуместной, но реальной.

— Простите, но я... — начинаю было отказываться.

Лусар не даёт договорить. Он берёт меня за руку чуть крепче, чем нужно, и мягко, но с настойчивостью ведёт в сторону танцплощадки.

— Не отказывайте союзнику, миледи, — тянет вампир.

Мужчина ведёт меня вперёд, вновь окутывая непонятной, слишком располагающей и ощутимой магией или аурой. Я замедляю шаг, стряхиваю неясную тяжесть с плеч и вырываю конечность.

— Нам ведь не нужен скандал?

— Это угроза? — моментально напрягаюсь и с вызовом смотрю на вампира.

— Это дипломатия, моя легко воспламеняемая.

— Не ваша, советник. Вы переходите границы, — шиплю, отступая.

Но этому мужчине всё нипочём. Он склоняет голову, будто признаёт свою ошибку, и шагает ближе, врываясь в личное пространство. Открывает рот, готовый произнести очередную сладкую лесть. Но происходит немыслимое.

Раздаётся резкий и неприятный скрежет колёс об мраморный пол. Следом глухой стук. Лусара сбивает с ног инвалидное кресло, врезавшееся в него на всей скорости. Советник теряет равновесие. В отчаянной попытке удержаться цепляется за мою руку.

Прежде чем успеваю грохнуться следом за мужчиной, меня за талию перехватывают довольно сильные руки и дёргают назад.

Вскрикнув, взмахиваю руками и приземляюсь прямо на колени самого вредного пациента и нахального аристократа в мире.

— Добрый вечер, жрица, — раздаётся ехидный голос у самого уха. — Надеюсь, вы не против немного посидеть?

Я резко оборачиваюсь. Леонель. Конечно же, это он! Кто ещё на коляске по королевскому залу разъезжает, как на треке. Одна ладонь уверенно лежит прямо под грудью, вторая — на подлокотнике с рычажками управления.

— Ты с ума сошёл?! — шиплю я, барахтаясь и проклиная слишком длинное платье, так как оно раскинулось и запуталось в наших конечностях, кажется, даже застряло в конструкции инвалидного кресла.

— О, это было совершенно случайно. Честное вам слово, господин советник, — насмешливо кивает Лео в сторону Лусара, который тем временем поднимается с пола и зализывает обратно растрёпанные волосы назад. — Иногда тормоза в моём кресле работают так же, как у некоторых здравый смысл. То есть вовсе отсутствуют.

— Ты… — с тихой яростью цедит Лусар, нависая. Его глаза опасно наливаются кровью, чёрные вены веточками расползаются по лицу, шее.

— Я! — весело перехватывает блондин. — Лорд Леонель Роутфорд. Спаситель вечера. Не благодарите.

Он разворачивает кресло и с рывком едет прочь, удерживая меня на своих коленях. Маневрирует так ловко, вызывая восхищение.

— Леонель! — пытаюсь вырваться. — Пусти! Я сама могу идти!

— Не могу рисковать. Вдруг тебя снова попытаются утащить на вальс? — ухмыляется он, не отрывая взгляда от моих глаз. — Кроме того, ты так уютно устроилась. Жаль нарушать момент.

— Ты настоящее чудовище, — шиплю я, но губы предательски дёргаются в улыбке.

— Знаю, — довольно кивает Лео. — Но, согласись, харизматичное.

Мы скрываемся в толпе, а позади остаётся советник-вампир. Растрёпанный, оскорблённый и впервые за вечер по-настоящему потерявший самообладание.

Глава 48

— И куда мы так бодро катимся, герцогская задница? — интересуюсь я, уже даже не возмущаясь и не пытаясь спрыгнуть.

Высшее общество мы уже эпатировали, скандал заслужили. Я даже краем глаза видела, как задыхается и покрывается красными пятнами моя дражайшая свекровь. Хуже уже не будет. Поэтому перестаю ругаться, просто жду остановки, чтобы соскочить. А Лео меж тем продолжает свой путь. Его ладонь по-прежнему покоится на моём животе и прижимает к торсу, будто я какой-то ценный груз, который никак нельзя потерять.

— Подальше от дипломатических протоколов, навязчивых танцев и твоих мучительных моральных страданий, — хмыкает он, лавируя между придворными. — Ну и заодно поближе к вину. Я считаю, после такого геройства заслужил бокал.

— Так ты спас меня ради вина? Романтично. Где-то в параллельной вселенной я, возможно, уже растрогана.

— Вино — это бонус, — фыркает блондин. — Как и твоё выражение лица, когда ты приземлилась на меня. Это у тебя входит в привычку, заметила?

— Только потому, что ты меня утягиваешь вечно за собой, — бурчу недовольно. Правда, улыбку стереть с лица не получается.

— Ладно, я заслужил поцелуй? — меняет он тему.

— Мы уже решили. Я лекарь. Ты мой пациент. Никаких романтических поползновений, — менторски замечаю я.

— Пациент, который спасает своего лекаря. Эксклюзивный экземпляр, — парирует Леонель с нахальной ухмылкой.

— И что мне с таким экземпляром делать?

— Беречь… — он вдруг замолкает, и в его взгляде появляется что-то другое. Более тёмное, глубокое, неуловимо тоскливое. — Ты улыбаешься, Таня. Искренне и по-настоящему. Только глаза у тебя всё равно грустные. Что он сказал?

— Кто?

— Советник, — Леонель останавливается у стола с напитками, выталкивает меня легко, будто я ничего не вешу. — Лусар. Он что-то сделал?

— Это не из-за Лусара, — качаю головой и забираю у лакея два бокала вина. Один протягиваю Лео. — Иногда мне кажется, что Богиня ошиблась и я не справлюсь с возложенной миссией. Я даже чёртовы якоря найти не могу. Или скорее принять этот факт не могу.

— Она не ошиблась, — молодой повеса впервые говорит очень серьёзно, почти строго. И смотрит без насмешки. — Ты не из хрупких дев, Таня.