Не служил бы я на флоте...

рейс. Во время полета заснул бортмеханик. По пути следования

ожидалась гроза, поэтому самолет пришлось посадить на ближай-

шем аэродроме. Машину отогнали на дальнюю стоянку, где под

вечер освещение в иллюминаторы почти не пробивалось. А бор-

тмеханик все храпит.

Бортмеханика будят и тревожным голосом ему говорят: «Вста-

вай, нештатная ситуация, двигатель отказал, падаем!» – при этом

один из пилотов делает вид, что очень озабочен и пытается на-

деть парашют. Спросонья или из-за испуга, бортмеханик с остер-

венелым выражением лица начал выдирать из рук ошалевшего

268

коллеги его парашют. Тот сразу отда-

вать не захотел, поэтому мощнейший

удар в челюсть отправил его в нока-

ут. Герой – бортмеханик в считанные

секунды, покрывая все рекорды по

надеванию парашюта, напялил спаса-

тельное средство, рванул дверь и животом вперед выпрыгнул... на

бетонную полосу аэродрома.

Итог: оба оказались в госпитале: один с переломанной че-

люстью, другой – ребрами. Правда, в этот экипаж после лечения

вернулся только шутник. А «парашютист», показавший себя в «не-

штатной ситуации» с неприглядной стороны, был переведен в

другое место службы..

ГУМАННЫЙ ВЫСТРЕЛ

В один из выходных дней поехали мы осенью на утиную охо-

ту, на «Вшивое озеро» в районе Сайда – губы.. Водки как всегда

оказалось больше, чем патронов. Пока пили водку, утки улетели.

От скуки начали постреливать по бутылкам. Думаю, чем взбодрить

друзей? Затеял такую шутку: дал Володе, штурману, холостой па-

трон, оформленный под «дробь № 1 – крупная», и предложил ему

пари на ящик водки. Говорю: «Ты и стрелять – то не умеешь, в ко-

рову не попадёшь. Спорим — я отойду на 20 шагов, сниму брюки,

чтобы не попортить, и встану в позу. Знаю: ты один черт промах-

нёшься! Держи патрон, мазила!». И пошёл отсчитывать оговорен-

ные шаги.

Сердобольный штурман пожалел друга. Перед выстрелом

он резонно счёл «дробь №-1 – крупная» антигуманной и решил:

«Нет, я лучше бекасинчиком стрельну». Словом, заменил патрон

на другой, с более мелкой начинкой. Взвёл курок, пальнул в сторо-

ну задницы подсмеивающегося втихомолку товарища. «Хорошо,

что я, действительно, снял штаны, – страдальчески искривившись,

подвел резюме рассказчик – В самом деле, попортилось бы сук-

но – собственной задницей это почуял».

Выходов море не было, океаны мы не бороздим, заняться не-

чем. Скучища в части. Решили с ребятами по серьезному отомстить

Вове – штурману за позор, нанесенный товарищу. Тем более, что

раны ещё побаливали. Через неделю все тем же дружным коллек-

тивом выехали на природу и традиционно выпивали. Слабоватый

269

на алкоголь Володя захмелел прежде всех. Тут мы незаметно вы-

пустили припасённого заранее кота с приклеенными к голове, кле-

ем «Супер – Момент», кроличьими ушами. Окосевший штурман

погнался за зверем с палкой: из-за прошлого ЧП командир брать

с собой ружья запретил. Носится штурман по поляне, дрыном ма-

шет и орет: «Заяц! Хенде хох! Стрелять буду!» Тут «заяц» вскараб-

кался на дерево! Охотник остолбенел. Когда же «косой» замяукал,

близкий к умопомрачению штурман начал неистово креститься

дрожащей рукой.

ПСЕВДОИСТОРИЧЕСКИЙ КАЗУС

Как известно, в Великую Отечественную войну было у нас не-

мало хороших полководцев. Одним из таких был генерал Чуйков,

командовавший обороной Сталинграда. Несмотря на свои спо-

собности стратега, он даже среди соратников слыл человеком гру-

бым и несдержанным. Наорать на подчиненного генерала и дать

тому в торец, было делом обычным. После войны, как известно,

маршал Жуков впал в немилость и был поставлен командующим

Уральского Военного Округа, а генерал Чуйков же, напротив, по-

шел в гору. Надо ли объяснять, что отношения между ними были,

прямо сказать, нехорошие?..

Была у Чуйкова дочка Нелли. Эдакая «playgirl», в смысле, что

представительница тогдашней «золотой молодежи». И поступать

означенное дитя решило не куда-нибудь, а на исторический фа-

культет МГУ. Причем, как и следовало ожидать, получила два бал-

ла по истории. На следующий день – нарисовалась такая картина

маслом.

Идут те же самые преподаватели принимать экзамены на дру-

гой факультет, (причем дело было в здании на Моховой), выходят

они еще из метро, а там оцепление, сплошь состоящее из капита-

нов. Прошли дальше – еще одно оцепление, но уже из майоров.

Подходят к зданию – оцепление из полковников стоит. В самом

здании сплошные генералы. Преподавателей приглашают в каби-

нет, там декан, Чуйков и его отпрыск, скромно ожидающий раз-

борок. Профессоров, соответственно, вопрошают, мол, что же это

такое, ребенок Героя Советского Союза поступает, и на тебе?.. На

что профессор и отвечает: «А вы знаете, что мы у нее спросили?».

Чуйков: «Нет. Что?». Профессор: «Кто командовал обороной Ста-

линграда». Чуйков: «И что она вам ответила?». Профессор: «А вы

270

у нее спросите!». Чуйков поворачивается к ребенку и спрашивает:

«Что?!». На что ребенок, потупив взор, сказал: «Жуков...».

История сохранила для потомков дикий вопль оскорбленного

в лучших чувствах генерала Чуйкова: «На дачу!!! Мыть полы!!! И

чтоб я тебя больше здесь не видел!!!...».

ИСПОЛНИТЕЛЬНОСТЬ

В 80-е годы в Ейском Высшем Военно-Авиационном Училище