Не служил бы я на флоте...

дергавшись еще немного для приличия, Матросикн прислушался:

было тихо, самое время приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот

с пониманием профессионала принялся за колбасу. Минут через

двадцать интеллигент Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом

на девятом этаже, убедился, что погони нет, и спустился к себе до-

мой. В нескольких шагах от двери валялась его сумка, вымазанная

внутри белой краской. Уже в квартире Скрипкин произвел ревизию

купленных продуктов. Им было куплено: полкило колбасы, пакетик

сметаны и два лимона, а осталось: пакетик из – под сметаны, два

147

лимона (один из них надкусан) и фи-

гура для игры в шахматы. Вне себя

от злости на хулиганов, не только ис-

портивших продукты, но и надругав-

шихся над сумкой, Скрипкин вышел

на балкон и выглянул во двор. Во

дворе играли в шахматы; черными –

пенсионеры Тимохин и Миронов,

белыми – дворник, имевший до этого мало игровой практики и по-

тому путавшийся в фигурах. Тимохин передвинул заменявшую про-

павшего ферзя перевернутую ладью, а Миронов произнес: «Вам

шах». «Вам мат!» – взвизгнул интеллигент Скрипкин и запустил

черно – белого ферзя из-за укрытия. Злополучный ферзь шлепнулся

в центр доски и разметал остальные фигуры в радиусе трех метров.

Страшный крик дворника: «Убью!» застал Матроскина на

крыше, куда тот забрался пообсохнуть. Сохнуть было скучно,

лапы прилипали к теплому гудрону, и кот стал тереться правым

боком об антенну, которую вчера целый день устанавливал один

из жильцов. Антенна благополучно упала. В поисках чего-нибудь,

обо что можно обтереться, горе – десантник, на сей раз по лест-

нице, спустился вниз и вышел во двор. То, что надо висело на бе-

льевой веревке – старый плед. Матроскин повис на пледе и стянул

его на землю. Это безобразие видела хозяйка пледа, живущая на

восьмом этаже старуха, необщительная, злобная, но все же не без

некоторого шарма, придаваемого ей старческим маразмом. «Эва,

чего удумал», – сказала старуха и стала отпугивать кота криками

«Кыш!» и «Шиш!», но разве это могло напугать Матроскина! На-

оборот, он перевернулся на спину и начал елозить по пледу. Ста-

рушенция принялась свистеть, но вместо свиста у нее вышло непо-

нятное шипение, то самое шипение, которое наводило соседей на

мысль, что выжившая из ума старуха где-то раздобыла змею. Не

преуспев в свисте, хозяйка пледа, подаренного ей еще на свадьбу,

взяла швабру и, размахнувшись, насколько позволял радикулит,

запустила ее с восьмого этажа. Швабра, просвистев мимо маля-

ров, воткнулась в землю в нескольких шагах от Матроскина, тот

посмотрел вверх, затем резко подпрыгнул и сделал это вовремя:

вторая швабра глухо стукнула по пледу. «Ах ты, паразит, ах ты, ока-

янный», – запричитала старуха, но окаянный паразит, по своему

опыту зная, что у бабки в наличии имелось всего две швабры, раз-

148

валился даже в несколько неприличной позе. Насчет количества

швабр Матроскин был абсолютно прав, но он ничего не подозре-

вал об арсенале валенок. Ехидно улыбаясь в предвкушении ме-

сти, бабка размяла руки, поделав вращательные движения, и дала

залп тремя валенками подряд. Все три валенка попали в цель,

один из них даже в Матроскина. Другой, срикошетив от головы

опытного маляра, застал врасплох его ученика, третий же валенок

плашмя ударил по спине дворника, который, надегустировавшись

призового самогона, устал от интеллектуальных игр и отдыхал не-

подалеку в песочнице.

Оба маляра выругались грязными словами, а дворник про-

снулся и затянул песню. Матроскин же дал деру. Бабка по случаю

столь удачного броска издала победный клич, подражая Тарзану.

Девятиклассник Петя привязал к велосипеду бульдога по клич-

ке Наполеон, а сам отлучился в магазин за хлебом. Наполеону

было велено сидеть на месте, но инстинкт, который пробудило в

нем стремительное перемещение кота в пространстве, был слиш-

ком силен. И вот они уже бежали трое: Матроскин, Наполеон и

велосипед, последний бежал неохотно, о чем громко звенел. Иван

Иванович Сидоров вместе со своей дочуркой ходил купить ей что-

нибудь приятное ко дню рождения; счастливые, они возвращались

домой. Дочка сжимала в руке японскую игрушку «тамагоччи», а

Иван Иванович нес на вытянутых руках огромных размеров торт.

Тут им дорогу пересек кот. Девочка крикнула папе: «Осторожно,

кошка!», а потом «Осторожно, собака!», на что Иван Иванович

благодушно ответил: «Да я вижу», затем зацепился за поводок На-

полеона, но не упал пока, а забалансировал тортом, подпрыгивая

на одной ноге, и удержался бы, если б не подоспел велосипед.

Словно вражеский дзот накрыл собой Иван Иванович только

что купленный торт. Hекоторым прохожим ситуация показалась

комичной и они засмеялись, но сделали это напрасно, посколь-

ку Иван Иванович мужчиной был

крупным. Поднявшись, он не стал

вдаваться в подробности, а начал

раздавать оплеухи направо и нале-

во. Минут через десять он закон-

чил раздавать оплеухи и перешел

на пинки. Больше всех досталось

гражданину Стекляшкину, кото-

149

рый громко возмущался и все хотел выяснить,

по какому праву его пинают, и девятикласснику

Пете, прибежавшему на шум и поинтересовав-

шемуся у Ивана Ивановича во время короткой

передышки, не видел ли тот его велосипед и со-