Не смейся, ведь я люблю

– С друзьями?

– Да, с ними.

– Тогда позвони отцу и скажи сама.

– Хорошо.

Еще одна ложь, которая проходит незамеченной. Мать подходит к Мери и сует ей в одну руку

веник, а в другую совок.

– А теперь давай-ка подмети здесь немножко и застели кровать, а то ты становишься неряхой.

– Но у меня же в комнате порядок!

– Будет, когда подметешь, застелишь кровать и уберешь бумаги со стола.

– Ну, мама... Сегодня суббота, и я только что проснулась.

– Субботы это тоже дни недели. Так ведь? А пыль по выходным не отдыхает. Так что давай, а я

пока сварю тебе кофе.

Девушка скорбно вздыхает, но все-таки соглашается. В конце концов, до пяти у нее нет занятий

поинтереснее. Она подходит к компьютеру, включает его и копошится в папке с музыкой. Ей нужно

что-нибудь ритмичное. Она выбирает песню “Титаниум” Дэвида Гетты и Сии и принимается

подметать комнату.

Она не может перестать думать о Паломе. Мери не понимает, как такая девчонка является в школе

изгоем. Если бы Палома училась в ее школе, то была бы еще одной непонятой, и могла бы примкнуть

к их компании. Внезапно Мери осознает, что группа, как таковая, поначалу объединившая их, теперь

рассыпалась, как рассыпается песочное печенье в руках ребенка. Они продолжают оставаться

друзьями, но пропала та прочная связь, что была между ними раньше. Их продолжают объединять

уроки, школа... но летом каждый из них идет в свою сторону, и они уже не встречаются ежедневно.

Возможно, история непонятых подошла к концу.

Итак, первая задача выполнена: пол подметен, и, во-вторых, кровать тоже убрана.

– Вот твой кофе, – сообщает мать, снова входя в комнату.

– Спасибо. – Мария берет чашку и садится в кресло перед письменным столом. Да, и правда на

столе есть лишние бумаги. Одни бумаги она аккуратно складывает в стопку, другие выбрасывает.

– Что это за музыка?

– Тебе не нравится?

– Это не совсем твой стиль.

– Почему же? Мне захотелось послушать что-нибудь веселое, пока я подметала пол.

– Хм, мне так кажется, или ты более оживленная, чем обычно? Сегодня я нахожу тебя необычайно

веселой, – замечает Пас.

– Меня? Ну, не знаю...

– Да-да, ты как будто более улыбчивая и жизнерадостная, – повторяет мать.

– Такая же, как всегда.

Третья ложь за день. Да, сегодня она более радостная и улыбчивая, с большими мечтами и

огромным желанием жить. И причину она знает, только не может рассказать о ней матери.

105

– Вот и хорошо. Надеюсь, ты останешься такой надолго. Мне не нравится видеть, как ты

закрываешься в четырех стенах, грустная, с уныло опущенной головой.

– Если я остаюсь дома, то это только потому, что я серьезная и ответственная девушка, мама.

– Мария, ты все еще ребенок. Не будь такой ответственной.

– Ну тогда, чтобы не быть такой ответственной... я не буду разбирать вот это, ладно?

– Как это не будешь? Давай-ка сейчас же!

Оставив принесенный кофе и звучно чмокнув дочь в щеку, Пас выходит из комнаты. Глотнув кофе, Мери начинает просматривать все бумажки. Большинство ее заметок и записок беспорядочно

исчерканы и уже устарели. Это черновики по математике и другим предметам, которые больше ей не

пригодятся. Она могла бы соорудить из них большой костер, и ничего бы не случилось, но есть один

желтенький листок, привлекший ее внимание. Это письмо Бруно.

Моему дорогому Рыжику:

Я пишу этот документ, чтобы заверить Вас, что если через двадцать лет ни один из нас двоих

не вступит в брак, я обещаю быть Вашим запасным мужем. Так Вы уже не будете старой девой в

поиске миллионеров, которые будут содержать Вас и оставят Вам солидную пенсию после смерти.

Подпись:

Бруно Коррадини.

У Мери подступает комок к горлу. Она вспоминает тот день и ту самую минуту, когда ее друг в

шутку написал ей на уроке это письмо. Это было в начале четвертого базового класса [ прим: соответствует примерно 8 классу российской средней школы], полтора года назад. Мери даже не

знала, что этот желтый листочек продолжает свою жизнь, не говоря уже о том, что он находится среди

ее старых конспектов. Как раз тогда они оба начали влюбляться в Эстер, не подозревая о подобных

чувствах другого.

Многое сильно изменилось с тех пор. И вновь в грудь девушки заползает эта противная тоска, возвращается ощущение того, что все шло бы гораздо лучше, не будь того поцелуя. Это была “одна из

грубейших ошибок”, как говорится в песне Лауры Паузини. [ прим: речь о песне “ Un Error De Los Grandes” с альбома Entre T`u Y Mil Mares (2000)] Радость, которую Мери чувствовала с той минуты, как открыла глаза, бесследно рассеивается, и ей уже не хочется и дальше продолжать уборку и

наводить порядок.

Она печально вздыхает и думает о друзьях. Ну почему все не может быть как раньше? Почему

прошлое никогда не возвращается, и если ты ошибаешься, то не можешь вернуться назад? Отчего ей

так хочется плакать? Нет, она не может раскисать! Мери поплотнее прижимает оправу очков к носу и

ищет в смартфоне способ вернуть себе утерянную энергию. Она пишет сообщение, а закончив

писать, перечитывает его:

Ты уже проснулась? Я встала совсем недавно. Мне так хочется, чтобы побыстрее наступило

пять часов.

Мери с нетерпением ждет ответ. Она уже не слушает Дэвида Гетта, теперь он неуместен. Девушка

не хочет слушать музыку, она хочет услышать лишь писк смартфона, который оповестит ее о новом

сообщении от Паломы по WhatsApp .

Минуты текут. Вот уже десять минут прошло. Ее новая подружка сейчас даже не в контакте. А

вдруг у нее опять двоится в глазах? Вдруг она снова продинамит ее и не придет в Старбакс? Мери

охватывает страх и беспокойство. Ее нервы напряжены до предела. Остывший кофе остался на