(Не) судьба

– За журналистку, - мстительно сообщила Мелисса.
– Ты скотина, Тьен. Ты хоть представляешь, как ты нагадил Максу?

– А что, тайна больше не тайна, да?
– пробормотал Тьен, изо всех сил делая виноватый вид.

– Все уже знают!
– гневно выкрикнула Мелисса.
– Ты что, не мог свой член в штанах подержать пару недель?

– Не мог, я оборотень, - злобно ответил Тьен.
– Ты ж мне не дала бы!

– Разумеется, нет! Как ты мог подумать!

– Ну вот. Я мужчина, у меня потребности! Вики, скажи ей!

– И что я должна сказать?
– удивилась Виктория, привычно покачивая на сгибе руки младенца.

– Что оборотням нужен секс!

– Очень нужен, - согласилась с ним Вики, но тут же всё испортила.
– Но жить без него можно.

– Да что вы, бабы, понимаете, - обиженно буркнул Тьен.
– Ваше дело детей рожать, вот и рожайте.

Ну и ладно, ну и прекрасно. Теперь он может без угрызений совести свалить на всю ночь в свою квартирку, где они, между прочим, не закончили с Софи. Вот прямо сейчас он поедет к своей женщине и выкрадет ее.

На улице шел дождь, первый дождь в этом году, и Тьен мечтательно улыбнулся. Зима заканчивается. Жизнь прекрасна и удивительна. Скоро весь снег стает, зацветут яблони. Вернется Макс, и можно будет не скрываться по углам, словно преступникам, а начать ухаживать за своей женщиной по всем правилам.

Уже подъезжая к ее дому, он понял, что любви ему не светит: возле калитки, увитой старым засохшим плющом, стояла бледная журналистка, прижимаясь к мокрым от дождя металлическим прутьям ограды, а рядом стояли два странных человека, что-то ей горячо втолковывая. Тьена полоснуло нехорошим предчувствием. Он свернул в сторону, потом осторожно обогнул дом, перелез через забор и неслышно, как умеет каждый оборотень, подкрался поближе.

– Детка, ты ведь понимаешь, что нам нужны сведения?
– спрашивал у Софи один из мужчин.
– Список материалов, конечно, хорошо, но этого мало! Рассказывай про короля!

– Про какого короля?

– В Галлии только один король. И он хочет лететь на аэростате! Мы должны знать, когда это произойдет.

– Мне-то откуда знать?
– Софи, судя по голосу, отчаянно храбрится.

– Вызнай у своего любовника, зря, что ли, ты с ним спишь? Поняла?

– Поняла, - безнадежно ответила девушка, а у Тьена внутри все заледенело.

Он услышал всё, что хотел, а поэтому спокойно толкнул калитку и сразу ударил кулаком в живот одного из заговорщиков. Второй попытался отскочить в сторону, но, получив воздушной плетью по ногам, распластался в грязи. Тьен был зол, а потому даже не пытался быть деликатным. Скорее всего, у заговорщика сломана нога, а то и две. Бегать он еще долго не сможет.

– Тьен, - как-то безнадежно поглядела на него Софи, кажется, даже не удивившись.

– Вперед, в мобиль, - равнодушно скомандовал он.
– Побыстрее, не вынуждай меня применять силу.

Ах, какая актриса пропадает! Эти бездонные отчаянные глаза, дрожащие губы, веснушки на белом носу! Зааплодировал бы, но руки заняты. Он молча закинул двоих “пострадавших” в мобиль, а Софи села вперед. Так, этих в городскую тюрьму - там подлечат и расспросят как следует. В конце концов, это не его, Тьена, компетенция, а голубушка шпионка пусть посидит в подвальной камере ловчей службы. В тюрьме крысы и вообще... запросто надругаться могут. В подвале спокойнее.

Софи не плакала, не пыталась оправдываться, просто оцепенела. Покорно прошла в камеру, села на узкую койку и даже не вздрогнула, когда дверь захлопнулась с металлическим лязгом.

Тьен, сжимая пальцы в кулаки так сильно, что выступившие от волнения звериные когти впивались в кожу, отрезвляя, поднялся наверх и кивнул первому же ловчему:

– Плед госпоже Доган отнеси. Там холодно.

Он и сам не мог понять, почему он в такой ярости. Да, Софи его любовница. Да, обманывала, шпионила. Но ведь он с самого начала это подозревал, потому и приставил к ее дому агента. Зачем снял? Ах да, отправили на заводы с проверками. Если подумать - да что она могла вообще знать? Кроме того, глупо даже предполагать, что в постели она притворялась - только не с ним. Уж отличить истинную страсть от поддельной он мог. Либо она просто маленькая шлюшка, которая от любого мужика течет. Но опять же - все его расследования показывали, что после смерти супруга у нее он первый мужчина, да и муж был единственный. То, что она такая смелая и горячая, пожалуй, именно его, Тьена, заслуга.

По сути, он ничего не потерял, а со всех сторон приобрел. И шпионку выявил, и потрахался вдоволь. Так отчего же в груди саднит так, что хочется сердце выковырять? И взгляд этот ее умоляющий еще... Что она там говорила про сына?

Он вышел на улицу, жадно вдыхая теплый влажный воздух: проклятый дождь, как он раздражает сейчас! Так хотелось мороза, чтобы вдохнуть - и выморозить боль.

Прикрыл глаза опустошенно - а когда открыл, уставился в свое собственное лицо, словно в зеркало.

– Рассказывай, что натворил, - потребовало его второе «я».

– Кто, я?
– вяло попытался возразить Тьен.
– Не понимаю...

– Мне-то не ври, я тебя как облупленного знаю.

– Да пошел ты, - буркнул Тьен, совершенно не желавший никому, даже брату, раскрывать душу.
– Все нормально. Там это... журналистка в камере. Ее вроде как шантажировали, она шпионила.

– Софи? Софи Доган ?

– Ты еще женщин-репортеров знаешь?

– Да она же безобидная! Хорошая маленькая девочка!

Хорошая маленькая девочка, да... с шикарными сиськами. Которая так охрененно стонет в постели, что у Тьена член дергается от одних воспоминаний.

– Ну вот и разберись, что там с твоей хорошей девочкой. Ты насовсем вернулся?

– Да. Я нашел схорон Глостеров.

– А при чем тут Глостеры?
– моргнул Тьен.
– Ты же искал похитителей Яхо и Беллы и убийц канцлера!

– Котик мой, так это одни и те же люди. Если бы ты внимательно читал документы по делу Глостеров, то знал бы, что банда эта охотилась не на деньги...

– На камни.

– Именно. Мелочь они продавали, а крупные так и исчезли. А для чего нам нужны крупные камни?

– Нам они не сдались вообще. Это Кирьян был любитель... Накопители, да?

– Вот, ты же не совсем тупой, Тьен. Накопители, конечно.

Тьен аж живот втянул, ощущая азарт Охотника. Картинка начинала складываться. Ему очень хотелось сесть с братом и разложить эту логическую задачку на составляющие. Но в голове было совсем другое.

– Ты у жены был?
– спросил он брата, невольно потирая щеку.