Не суждено быть сломленной

Эмбер кивнула, закусив губу, и ее щеки слегка порозовели. Черт возьми, она была чертовски красива.

— Брайан сказал мне, что ты плохо себя чувствуешь и остаешься дома. Так же он сказал, что я должна заказать пиццу, но с расстройством желудка это было бы глупо, поэтому я приготовила суп. Это успокоит твой желудок.

Единственным человеком, который когда-либо готовил суп для меня, была Тереза, няня, которую мои родители наняли, чтобы мой отец мог летать по всему миру и работать, пока моя мать топила свое одиночество в алкоголе. Не понимая моего молчания и хмурого выражения лица, она покраснела еще сильнее.

— Я имею в виду... тебе вовсе не обязательно есть мой суп. Если ты предпочитаешь пиццу, я могу заказать...

— Нет! — я чуть не вскрикнул. Она даже подпрыгнула. — Прости, — я сделал паузу. — Я хочу твой суп. Не думаю, что мой желудок мог бы справиться с пиццей прямо сейчас.

Ее глаза загорелись.

— Сейчас принесу.

Она поспешно вышла из комнаты и вернулась с подносом.

— Где ты нашла поднос? — спросил я, когда она поставила его на мою тумбочку.

Я мысленно поблагодарил высшие силы за то, что пакетики с презервативами хранились у меня в верхнем ящике стола, а не на виду.

— Он лежал в глубине кухонного шкафа.

— Я даже не знал, что у нас есть такое. Должно быть, осталось от предыдущего владельца.

— В этом есть своя польза, — сказала Эмбер, прислонившись к моему столу.

Я случайно взглянул на поднос. Посередине стояла тарелка с дымящимся куриным супом. Но это было еще не все. Ещё была кружка с бледной жидкостью. Я сделал глубокий вдох. Ромашковый чай. Я сморщил нос.

— Это поможет твоему желудку, — строго сказала Эмбер, заметив выражение моего лица.

— Ненавижу этот вкус.

Она слегка улыбнулась.

— Ты привыкнешь.

Я схватил поднос и поставил его себе на колени, стараясь ничего не пролить. Эмбер повернулась и направилась к двери.

— Не составишь мне компанию? — выпалил я.

Она медленно обернулась, и на ее лице промелькнуло удивление.

— Тебе не обязательно это делать. Уверен, что у тебя есть дела поважнее, чем составить компанию умирающему человеку, — я издал мелодраматический вздох.

Она рассмеялась, ее лицо и тело заметно расслабились.

— Вообще-то, сейчас мне нечем заняться, но ты не выглядишь так, будто умираешь.

В ее карих глазах появился веселый огонек, которого я никогда раньше не видел. На этот раз затравленный взгляд покинул ее прекрасное лицо.

Она села на мое офисное кресло. Я был удивлен, что она решила сесть так близко ко мне. Слабый и больных гриппом, я, вероятно, выглядел довольно жалко, совсем не опасно и не угрожающе. Но я никогда еще не был так счастлив от того, что выглядел жалким. По крайней мере, Эмбер чувствовала себя комфортно в моем обществе.

Когда я закончил есть суп, чай уже остыл. Может, Эмбер проявит милосердие и не заставит меня пить его, но мне не повезло.

— Тебе действительно следует выпить его. Разве ты не хочешь поправиться?

Я проглотил отвратительную жидкость и скорчил гримасу. Эмбер улыбнулась, и я решил, что этот ужасный вкус стоит того, чтобы увидеть ее улыбку. Ее глаза вернулись к наградам, которые я выиграл в Карате и Боевых Искусствах.

— Они твои?

Я кивнул, не уверенный, что это может ее напугать.

— Папа всегда хотел, чтобы я брала уроки самообороны.

— Я мог бы научить тебя когда-нибудь, — предложил я, хотя и не был уверен, как это сделать, так как это, вероятно, потребует физического контакта.

К моему удивлению, Эмбер, казалось, обдумала мое предложение, и я мог бы глупо улыбнуться, потому что был так счастлив.

Она нашла рамку с фотографией моих родителей и меня на выпускном вечере, на моем столе, за грудой забытых книг.

— Твои родители?

Я откинулся на спинку кровати и кивнул.

— Да.

— Они выглядят очень мило, но твоя мама выглядит так молодо, — сказала она.

— Да, они выглядят очень мило. Моей матери было двадцать два, когда она родила меня. Мой отец на пятнадцать лет старше ее. Когда они познакомились, она была стажером в его компании.

Она внимательно посмотрела мне в лицо.

— Вы не ладите друг с другом?

— Мы почти не видимся. Они слишком заняты.

Ну, мой отец. Моя мать проводила большую часть времени со своим психотерапевтом или в нашем загородном клубе, по крайней мере, когда не находилась в реабилитационном центре.

— А когда ты был младше?

— Тогда они тоже были заняты.

— Ох, — сказала она. Она подтянула ноги к груди и обхватила носками край кресла. — Что насчёт этих плакатов про Патагонию? Ты был там?

— Нет, — ответил я, глядя на свой любимый плакат с изображением национального парка Лос-Гласиарес. — Но когда-нибудь я там окажусь. Хочу исследовать всю Южную Америку сверху донизу.

— Это займет некоторое время.

— От шести месяцев до года, если сделать все правильно, — рассеянно сказал я. — Думаю, мне придется подождать, пока я не выйду на пенсию, чтобы это произошло.

— Или ты можешь взять годичный отпуск, прежде чем начнешь работать и последовать своей мечте. — Эмбер покачала головой. — Это прозвучало довольно глупо.

— Нет, — тихо ответил я. — Я должен бы, но не могу... Некоторые вещи просто не предназначены для этого.

— Я знаю, — сказала она, сверля меня своими карими глазами.

***

Следующие три дня, пока я был прикован к постели, Эмбер, несмотря на мои мольбы и протесты, приносила мне еду и ромашковый чай — составляла мне компанию. Никогда еще мне не было так приятно болеть.

Я не был уверен, что ее вновь обретенный комфорт вокруг меня сохранится после того, как я выздоровею, но я надеялся, что она поймет, что может чувствовать себя в безопасности со мной. Брайан не знал о времени, которое Эмбер проводила в моей комнате, и почему-то я понимал, что так будет лучше. Он становился странным, когда дело касалось Эмбер. Неужели он не видит, что она жаждет нормальной жизни?

Глава 9

Эмбер

Я вышла из своей комнаты с Тыковкой, идущим за мной по пятам. Он был голоден и не переставал громко жаловаться. Я поспешила через гостиную на кухню и остановилась как вкопанная, увидев сидящего за столом Зака. Он выглядел гораздо лучше, чем в предыдущие дни. Я все еще была потрясена своей смелостью провести с ним так много времени за последние несколько дней, но он выглядел таким беспомощным, и я просто не могла ему не помочь. Мне нравилось заботиться о людях, тем более что большую часть времени в последние несколько лет все было наоборот. До того случая я подумывала работать врачом, но теперь у меня было слишком много плохих воспоминаний о больницах. Люди всегда старались заботиться обо мне, и, помогая Заку, я чувствовала себя полезной. Мне нравилось проводить с ним время.