Не та профессия. Тетрология

– И вот мы снова втроём пьём всё тот же чай, – констатирую я, налегая на орехи, принесённые в мешке Алтынай. – Хорошо всё, что хорошо заканчивается.

– Да ну, – иронично одёргивает меня Алтынай. – А кто объявил замечание местной страже? Если их дознаватель не явится к часу Магриб?

– Я думал, явится, – искренне говорю, что думаю. – Их же дело? Они же сами должны быть заинтересованы?

– Гхм, молодые люди, – привлекает наше внимание Иосиф. – Через час после означенного часа Магриб, некоторые уважаемые люди базара просили меня передать вам, что хотели бы встретиться. Со мной и вами. В том числе, касательно действий местной стражи. Не сочтите за труд, останьтесь сегодня у меня? Места в доме хватает.

– Есть какая-то информация, кто именно придёт? – Расслабленность лично с меня слетает моментально. – И о чём хотят говорить?

– У меня только догадки. – Церемонно отвечает Иосиф, излучая, вместе с тем, олимпийское спокойствие и непоколебимую уверенность.

– У меня нет информации, но есть уверенность. – Бросает Алтынай, тоже налегая на орехи. – Раздели доску на две половины.

Выполняю, что она говорит, не пытаясь скрыть своё веселье.

– Кажется, кто-то чересчур быстро учится, – говорю, косясь на Алтынай, которая тоже начинает смеяться в ответ.

– Пиши своим письмом, – диктует она. – Правый столбец. Первое. Убийство сына хана. Второе. Убийство старухи, неудачно. Три. Расследование убийства сына хана. Дальше. Расследование попытки убийства старухи. Публичный отказ Наместника от разговора с равным ему чиновником. Орда в полумиле от базара и стен города.

– Кое-что забыли, – врезается Иосиф, который, кажется, именно сейчас понимает Алтынай гораздо лучше меня. – Убийство сотника городской стражи. Без ответа и без каких-то действий.

– Теперь пиши в левый столбик. – Продолжает диктовать Алтынай, не прекращая забрасывать в рот орехи по одному. – Убийство сотника без ответа. Вызов Наместника, который не явился. Спасение старухи, которая вообще… чужая. Вызов дознавателя от Городской Стражи.

– Сюда же, – опять присоединяется Иосиф. – Закуп еды воинами Орды за золото. Договор о поставке рыбы. Защита бедного еудим от произвола Городской Стражи. Оплата услуг лекаря, спасшего старуху.

– Там всё не так просто, – поясняю, запнувшись на последнем пункте. – Файзулла работает бесплатно. Просто лекарства, которые нужны, стоят не так уж мало. Те деньги, что он назвал при всех, это ровно стоимость половины всех лекарств. За работу лично он не берёт вообще ни медяка, получается. Просто никто другой этого не понял, потому что нужно знать предмет изнури.

– Хм, не знал, – сводит брови вместе Иосиф. – Ну, пусть даже у него, как у постоянного покупателя, есть какая-то скидка у аптекарей, но всё равно… Файзулла, без сомнения, достойный человек, – поднимает глаза Иосиф. – Но речь о другом.

– Правый столбец – это то, что люди думают о местной власти? – с запозданием доходит до меня, потому что я бы сегментировал события в данном случае совсем иначе. Видимо, просто разница менталитетов… – А правый – то, что думают об Орде?

– О том, кто ведёт Орду; Орда сама не ходит, – назидательно поднимает палец Иосиф, победоносно глядя на Алтынай.

Забрасывающую в этот момент в рот очередной орех и не ведущую даже бровью:

– Нужно просто соблюдать Закон. – Пожимает плечами она. – Только и всего. А там, где действий Закона и Правил недостаёт либо не хватает, договариваются Ханы. Защищая интересы своих народов. Всё просто. – Она копирует победоносный взгляд Иосифа и забрасывает в рот очередной орех. – Эээ, а чего вы так смотрите? – она недоумённо переводит взгляд с Иосифа на меня и обратно.

– Мне кажется, почтенный Иосиф намекает на то, что от имени Базара, на котором у Степи есть теперь свои интересы, с Ханом Степи договариваться некому, – бормочу, поражённый догадкой. – По крайней мере, лично у меня возникает такая мысль, когда я гляжу на эти ваши два столбца.

– Чуть глубже, – удовлетворённо кивает Иосиф. – Базар – это сердце города. А город – это сердце и мозг Провинции. Я пока сам ещё всё обдумываю…

– Да ну, вы чего, – встряхиваюсь через три минуты.

В течение которых Иосиф тоже напряжённо думает, а Алтынай продолжает уничтожать орехи и мёд, предложенный Иосифом. Беззаботно таращась в сторону площади.

– Вы серьёзно? Прошла же всего какая-то пара дней, – продолжаю размышлять вслух. – Ну, пусть хлопнула Алтынай этого стражника… Пусть даже стражник был не из последних… Ну вызвала она Наместника после этого, а тот не явился. Ну спасли сегодня старуху. Но, кстати, все вместе же спасли; если совсем точно, то благодаря Файзулле? – вопросительно смотрю на собеседников. – Вам не кажется, что вы очень притягиваете за уши какие-то… – мне не достаёт слов в этом языке, чтоб полностью высказать всё, что думаю о таком «анализе».

– Какая главная угроза провинции в этом году? – как дедушка внуку, улыбается Иосиф, глядя на меня.

– Сейчас. Надо записать народы, их промыслы… – быстро включаюсь, повинуясь какому-то импульсу. – Угрозы у каждого могут быть свои…

– Не надо, – качает головой Иосиф всё с тем же видом дедушки перед внуком. – Всем вместе народам и промыслам, одна общая угроза, какая?

– Голод? – бросаю наугад.

Иосиф молча кивает и продолжает:

– А кто самый главный в Провинции (которой грозит голод)?

– Наместник, – хмурюсь.

Я вижу, по какому пути Иосиф меня «ведёт» своим анализом, но не понимаю, что находится в конце этого пути.

– А кто ещё, случайно и с недавних пор, не просто равен Наместнику, а даже как бы и выше него по положению? – продолжает злить меня елейной улыбкой Иосиф.

– Хан Орды, – медленно вдыхаю и выдыхаю. – С известным допуском, его дочь. Которая, в силу ряда причин, может и говорить, и действовать от его имени.

– От имени Шатра Хана, – вставляет Алтынай, – но это не важно… Слушай дедушку дальше…

– А кто платит золотом на базаре за товар, который мог бы взять силой? И которого у самих в избытке? – задаёт Иосиф вопрос, ставящий меня в тупик.

– Кто? – перевожу взгляд с него на Алтынай.

– Вот так иногда как дурачок, – бросает Алтынай Иосифу. – В основном – надёжный, заботливый, умный, предусмотрительный, смелый, добрый… А в самых простых вещах иногда – как дурачок. Я раньше думала, что издевается… Или насмехается.

– Твоя сестра, – говорит мне Иосиф, прерывая спич Алтынай. – Сегодня, при тебе. Покупая баранов.

У меня в голове с запозданием складывается головоломка и я с размаху, зажмурившись, хлопаю себя ладонью по лбу:

– Не сообразил!

– Я же говорю, иногда как дурачок, – безэмоционально комментирует Алтынай, по-хозяйски, уже самостоятельно, заваривая чай в чайнике Иосифа, на его же переносной жаровне. – Который за конями может табунов не увидеть.

– Это ещё не всё, – терпеливо и вежливо продолжает Иосиф. – Ненадлежащая работа стражи – это, конечно, прокол. Но кто сегодня заменил собой и стражу, и врача в первое время, причём помогая жителям города? На чьи налоги, по обычаям, это должно осуществляться?