Не так, как кажется

– Да, профессор! Все идентично, только немного искажены события. Я - слизеринец, у Драко есть отец, такой, каким он должен быть, и который отказался принять Метку, а Уизли и Грэйнджер меня ненавидят.

– Мерлин, мне хотелось бы увидеть все это собственными глазами, - воскликнул зельевар.
– Ты слизеринец? Какое бесстыдство!

– Может, воздержимся от комментариев?

– А что насчет вас двоих?
– спросил Снейп, кивая в сторону крестника.

– Что Вы хотите знать?

– Что ты чувствуешь к нему?

– Хороший вопрос! А Вы как думаете?

– Не важно, что я думаю. Скажи мне, что чувствуешь на самом деле ты.

Брюнет опустил голову и тихо спросил: - Скажите, сэр, Вы когда-нибудь испытывали такое чувство, что ощущаешь себя целым и абсолютно счастливым, только если рядом есть близкий человек?
– Снейп кивнул, но ничего не сказал, и Гарри продолжил: - Это то, что чувствую я, когда нахожусь рядом с Драко. Он удивительный человек: глубокий, искренний, умный и невероятно нежный, хотя об этом мало кто знает. С ним сложно находиться рядом - он гордый, эгоцентричный, импульсивный, даже больше чем я, - легкая улыбка скользнула по губам брюнета.
– Он требует многого от любого, кто осмелится приблизиться, не спеша давать что-нибудь взамен. Но все равно, он неодолимо притягивает меня, даже с таким невыносимым характером.

«Не то слово, какой невыносимый», - ехидно подумал Снейп, продолжая хранить молчание.

– Он вошел в мою кровь, профессор, как наркотик, на который я подсел, не заметив, и сейчас уже поздно что-либо менять. Рядом с ним я чувствую себя живым. Он - моя противоположность, которая дополняет меня. Я чувствую себя любимым, просто как Гарри, а не как Мальчик-Который-Выжил. Он смог заполнить пустоту, которая, казалось, только ширится, угрожая поглотить меня… смерть родителей, Сириуса, всех тех, кто пострадал, только за то, что был рядом со мной. Я боялся, что мое сердце зачерствело, что оно не способно любить.

– Любовь, Поттер?
– вежливо спросил слизеринский декан.
– Это то, чего ты от него хочешь?

– Я прошу слишком многого, профессор?
– Снейп не ответил, и Гарри продолжил: - Я никогда не был так уверен в своих чувствах, как сейчас. Я люблю его, как никого прежде не любил, и на все пойду, чтобы сделать его счастливым! Я умру за него, если будет нужно.

После этих слов, зельевар нарушил свое молчание: - Нет, ты просишь не многого. Все мы в глубине души ищем счастья.

– Да, только мне иногда кажется, что меня при его раздаче пропустили, - вздохнул Гарри.

– Поттер, учитывая нынешние обстоятельства, Вы сами должны понять абсурдность данного утверждения, так что позволю себе с Вами не согласиться. Я не могу с уверенностью утверждать, что так же повезет и Драко, но, зная его с младенческого возраста, могу сказать, что он испытывает к Вам глубокое искреннее чувство.

– Вы так думаете?
– зеленые глаза смотрели с робкой надеждой.

– Нет, я уверен, - фыркнул Снейп.

– Я много раз спрашивал себя, почему меня угораздило влюбиться именно в него? Почему среди множества парней и девочонок Хогвартса, каждый или каждая из которых с радостью стали бы встречаться со мной, я выбрал Драко Малфоя? Почему он? Тот человек, с которым мы обменивались только оскорблениями и тычками, мой противник, мой вечный враг…?

– И что Вы сами себе ответили?
– перебил его мужчина.

Гарри помолчал, а потом сказал: - Не важно, почему это случилось, главное, что это есть. Это лучшее, что могло со мной случиться!

– Прекрасный ответ, мистер Поттер!
– прокомментировал, недовольно дернув уголком рта, слизеринский декан, бросая беспокойный взгляд на неподвижного крестника.

– Он скоро вернется, не волнуйтесь, - произнес Гарри, угадав мысли профессора.

– Надеюсь, - сказал зельевар, поднимаясь и направляясь к двери.

– Профессор, - окликнул его гриффиндорец, - могу я задать Вам один вопрос?

– Один Вы только что задали.

– Вы знали о том, что у Драко были близкие отношения с однокурсником?
– еле слышно спросил Гарри, приобретая чудный цвет карминной розы.

– Вы имеете в виду, знал ли я о сексуальных предпочтениях мистера Малфоя или же о том, с кем именно был Драко последние два года?

– Второе…, профессор, - Гарри сглотнул.

– Да, мистер Нотт не из тех, кто будет скрывать свои предпочтения. Об их отношениях знали все слизеринцы. Должен заметить, что меня немало удивлял тот факт, что Люциус так ничего об этом и не узнал. И у них все было хорошо, до тех пор, пока Драко не решил, что им нужно расстаться.

Гарри смог лишь кивнуть в знак того, что все понял, почувствовав, как сжалось что-то внутри. И слизеринский декан явственно почувствовал его тревогу. Снейп остановился, положив руку на ручку двери: - Вам не стоит беспокоиться о Теодоре. Он, конечно, не смирился с разрывом и не перестал любить, но Драко не тот человек, который легко меняет свои предпочтения. Если он впустил Вас в свое сердце, то никакой Нотт не заставит его передумать.

– Но они были очень близки, и возможно…

– Я же Вам сказал: они БЫЛИ близки. Все. Точка. История окончена. Никакого продолжения. Повторяю, Вы не об этом сейчас должны беспокоиться.

– А о чем?
– поднял глаза Гарри, удивленный настойчивостью Снейпа.

– О ком, я бы сказал. Не самым мудрым поступком было злить Люциуса Малфоя. Не стоит играть с огнем, Поттер.

– Я его терпеть не могу!

– Согласен, но сегодня Вы сильно рисковали.

– Конечно, только он воспользовался тем, что я был без сознания.

– Помните, что исчезновение Сайфера выглядит очень подозрительным. И если он не пощадил своего брата, то…

– Что он Вам сказал, профессор?

– А с чего Вы взяли, что он мне что-то сказал?

– Я вижу это в Ваших глазах. Он жив, да?

Мужчина помолчал несколько секунд, потом грустно обронил: - Да.

– Где?

– Не знаю. Он сказал только, что поместил его в клинику для душевнобольных.

– Что-о? Где?

– Не могу сказать. В Британии таких заведений нет уже лет пятьдесят.

– Вы хотите сказать в магической Британии, - заключил Гарри, предполагая, что Люциус вполне мог определить брата в маггловскую лечебницу.
– Попробуйте представить, как отреагирую магглы на человека, утверждающего, что он волшебник.

– Нет. Сайфер был выдающимся магом. Ни одна маггловская клиника не смогла бы удержать его. Он в совершенстве владел заклинаниями иллюзии и легиллименцией. Скорее всего, он заключен где-то в магическом учреждении, но вот где, я понятия не имею. Но это такое место, где подавляются все его магические способности.

– Я знаю только одно такое место, - прошептал Гарри.
– Азкабан!
– он помнил, какие ужасы рассказывал ему об этом месте его крестный.

– Азкабан? Но ни один волшебник не сможет выжить в нем столько лет!