Не так, как кажется
Шрифт:
Гермиона распахнула дверь, но выйти не успела, потому что Блейз догнал ее и обнял сзади за талию.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, - покаянно прошептал он.
– Прошу тебя, не уходи.
– Мы поговорим с тобой, когда ты успокоишься, а сейчас мне надо уйти, - прерывающимся голосом сказала Гермиона.
– Останься, любовь моя. Я уже успокоился, и мы можем поговорить прямо сейчас.
– Не дождавшись ответа, Забини продолжил: - Этот человек всегда вызывает во мне подобные эмоции. Не уходи, малышка, я не хочу, чтобы мы поссорились из-за него. Я так сожалею!
– Я тоже,
В гостиной слизеринцев никого не было, и только на лестнице Гермиона столкнулась с юношей в зеленой мантии, но не обратила на него внимания. Когда тот вошел в спальню семикурсников, то увидел Блейза, на лице которого было написано отчаяние.
– Что, поссорился со своей пассией?
– Отвали, Тео!
– Ничего, переживешь. Я же как-то научился обходиться без Драко, и ты сможешь, - «посочувствовал» Нотт.
– Она меня не бросила, мы просто не сошлись во мнениях, - вскинулся Забини, у которого от одной только мысли о возможном разрыве с Гермионой сжалось сердце.
– Бедненький Блейз, твое нежное сердечко разбито гриффиндоркой, - ехидно пропел сосед.
– Слушай, Тео, оставь меня в покое, пожалуйста, я хочу побыть один, - пробурчал Блейз и, задернув полог на своей кровати, положил конец разговору.
– Как пожелаешь. Я пойду проведаю Драко. Увидимся позже, - сказал Нотт и ушел, оставив несчастного влюбленного, проклинавшего себя за несдержанность, в одиночестве.
– Северус, объясни мне, какого тролля Драко не приходит в себя?
– Все очень просто, Люциус: он в коме.
– А тебе не кажется, что уже достаточно?
– Что за идиотский вопрос? Я откуда могу знать? Да и когда очнется, ему предстоит долгий курс реабилитации: он уже три дня без сознания.
Блондин вполголоса выругался.
– Поясни мне, ты беспокоишься о сыне или о том, что твои планы откладываются?
– ядовито спросил Снейп.
– А ты откуда знаешь?
– удивился Пожиратель.
– Драко сказал перед несчастным случаем.
– Он безнадежен, ничего доверить нельзя.
– Ошибаешься, я практически вынудил его признаться, когда выяснял, почему он худеет на глазах и плохо учится.
– Только избавь меня от пламенных речей, Северус. Я все решил: Драко станет новым Темным лордом. После того, как он придет в себя и пройдет курс реабилитации, никто и ничто не сможет помешать мне забрать его из школы.
– У меня нет ни малейшего желания попусту сотрясать воздух, Люциус. Скажи только, что по этому поводу думает Нарцисса? Или ты забыл ей сказать о том, что ее единственный сын скоро станет Пожирателем?
Малфой молчал, подтверждая догадку зельевара.
– Ладно, ты хоть ей сказал, что Драко в коме?
– Я скажу ей сегодня вечером!
– Понятно.
– Хватит уже доставать меня своими ехидными вопросами, на которые ты, кстати, прекрасно знаешь ответы.
– Люциус, ради Мерлина! Ты меня порой удивляешь. Она все же его мать и имеет право знать, что происходит с ее сыном, и здоров ли он. Сколько ты будешь скрывать от нее правду? К тому же ты не можешь игнорировать ее мнение относительно инициации Драко.
– Еще как могу!
И делаю, как видишь!– А смысл?
– Прекрати, Северус, здесь нечего обсуждать. К тому же Нарцисса никогда не участвовала в воспитании Драко.
Слизеринский декан нахмурился, но промолчал.
– Ты сообщишь мне, когда он очнется?
– Ты не зайдешь к нему?
– Нет, я спешу.
– Понял, я извещу тебя, как только Драко придет в себя, - ответил Снейп, хмуро глядя в след блондину, который шагнул в камин и скрылся в зеленых языках пламени.
Глава 30. «Oblivion partes» (часть 3).
В больничном крыле Гарри лежал на кровати, задумчиво глядя в потолок. Его обеспокоили слова Гермионы. Даже если все было и не так, как утверждала девушка, все равно происходило что-то странное. С момента разговора с ней у Гарри перед глазами еще пару раз мелькали события, которые он не мог вспомнить. Первый раз он оказался вместе с Драко в Выручай-комнате. Блондин, обняв его и уткнувшись ему носом в шею, рыдал как ребенок, а сам Гарри успокаивающе гладил его по спине. Во второй раз память перенесла его в гриффиндорскую квиддичную раздевалку, где слизеринец ласково касался кончиками пальцев шрама на спине брюнета, оставленного Волдемортом во время их последней битвы. В обоих случаях гриффиндорец отметил, что между ними не было напряжения или неприязни, а скорее наоборот, взаимное притяжение и симпатия, которым он не мог найти объяснения.
«Что происходит, тролль меня забери? С каких это пор между мной и Малфоем установилась такая гармония? И откуда берутся эти видения?» - спросил он сам себя, а потом закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Что тебя беспокоит, Гарри?
– раздался рядом мужской голос, вернув его к реальности.
Юноша улыбнулся Сайферу Малфою, сидевшему на соседней кровати.
– Скажем так, я чувствую себя немного не в своей тарелке. Временами мне кажется, что на моем месте был кто-то другой.
– В каком смысле?
– Мне сказали, что я частично потерял память. Сначала я не поверил, но теперь вынужден признать, что какие-то воспоминания возвращаются отдельными вспышками, но события в них всплывающие, мне незнакомы.
– Знаешь, есть такое заклинание «Memor oblivia revelo», его применяли ко мне в Азкабане. Возможно, оно поможет тебе восстановить утраченные воспоминания. Если что-то мелькает в памяти, значит, эти воспоминания лишь заблокированы, а не стерты полностью.
– Мен это немного беспокоит, потому что это мои воспоминания, но происходило все как будто не со мной. Словно то, что я вспоминаю, было в другой жизни, и если честно, меня напрягают те события, что встают перед глазами.
– Я тебя понимаю, иногда мне тоже кажется, что я жил чужой жизнью.
– Что Вы имеете в виду?
– Знаешь, когда много лет проводишь, делая одно и то же изо дня в день, терпишь боль, проваливаешься в беспамятство, слышишь одни и те же звуки, то в итоге начинаешь думать, что это и есть жизнь, и другой быть не может. И сейчас я будто начал жить заново: могу встать и пойти, могу поговорить с кем-то кроме самого себя, могу поесть или заснуть, когда захочу. Скажешь - банальность, но для меня это признаки перемен.