Не так, как кажется

– Я с трудом представляю, что Вам пришлось пережить в Азкабане. Меня трясет от одной мысли об этом.

– Сейчас, оглядываясь назад, я и сам не могу понять, как умудрился выжить. Может, нежелание уступить Люциусу, может, любовь к Нарциссе или просто инстинкт самосохранения.

– Вы так отличаетесь от своего брата. Как можно быть такими похожими и такими разными?

– Ты поверишь, если я скажу, что Люциус не всегда был таким?

– С трудом, но могу попытаться.

– Я понимаю, что это кажется абсурдным, но он был совершенно другим. В детстве мы были очень близки. Рожденный на две минуты раньше, он всегда считал себя старшим братом. Он прикрывал меня и защищал от гнева отца, неизменно следовавшего за всякими шалостями и проказами. Он всегда чувствовал себя старше своих лет, и, возможно, груз ответственности оказался для него слишком тяжел.

– Но он совершенно безжалостный, - сказал Гарри, - иногда я спрашивал сам себя, а есть ли у него сердце.

– Я знаю, но так было не всегда. Люциус просто был слишком подвержен чужому влиянию: сначала - нашего отца, а позднее - Волдеморта.

– Но Вы же не приняли идеалы Темной стороны.

– Возможно, потому что я сделал другие выводы из событий того дня.

– Какого дня?
– с опаской спросил Гарри.

– Когда погибла наша мать. Это случилось двадцатого декабря на вокзале Кинг Кросс. Она ехала домой после встречи с подругой. Они вместе делали последние рождественские покупки. К несчастью, в тот день Министерство наложило временный запрет на аппарацию, поэтому мама была вынуждена возвращаться поездом. И в тот день на вокзале маггловские террористы взорвали бомбу. У нее и еще у тридцати человек, оказавшихся поблизости, не было никаких шансов. Люциус просто потерял голову. Подзуживаемый отцом он обвинял всех, кого только можно было: от Министерства до магглов. Он хотел найти виноватых в этой абсурдной смерти. Таким образом он старался унять боль. Мы оба были очень привязаны к матери.

– Я сожалею, сэр.

– Мой отец не только не постарался потушить гнев Люциуса, он, наоборот, раздул его до бушующего пламени. Он не искал справедливости, а преследовал свои цели. Он забил голову Люциусу полуправдой о величии семьи Малфоев и поссорил нас, когда я отказался думать как он.

– Но сколько же лет вам тогда было?

– Двенадцать. В школе только Дамблдор понял, что происходит. Все остальные заметили перемены в Люциусе, но подумали, что он просто повзрослел и проявил свой настоящий характер. Только я знал правду. Твой отец, Сириус и Ремус стали мне такими же близкими друзьями, как и Северус, Лили и моя Нарцисса. Она спасла меня, дала мне надежду, снова научила смеяться и подарила свою любовь. Люциус всегда ревновал нас, потому что не мог понять, что она нашла в том, кого он считал паршивой овцой в нашем семействе, игнорируя более достойного представителя рода Малфоев.

– А как же Волдеморт?

– Волдеморт нашел благодатную почву для своих идей в лице Люциуса и моментально обратил его, превратив в монстра, которого мы видим сейчас. Это чудовище воспользовалось болью моего брата, чтобы превратить его в своего безжалостного последователя.

– Сэр, простите, но я не могу найти извинений для Вашего брата. Я думаю, из Вас двоих он оказался более слабым.

– Я понимаю тебя. Но даже после всего, что мне пришлось пережить по его вине, я не могу ненавидеть его, только сожалею о том, каким он был. Одно знаю наверняка, что не позволю ему причинить боль Нарциссе и Драко. За них я убью его собственными руками!

– Вы его еще не видели, верно?
– спросил Гарри, оборачиваясь к лежащему на кровати Драко.

– Нет, мадам Помфри сказала, что зрение восстановится в ближайшие дни, - взволновано ответил Сайфер.

– Он очень на Вас похож.

– Мне говорили, - заулыбался мужчина.

– Я уверен, он будет счастлив наконец-то познакомиться с Вами!

– Надеюсь, но меня очень беспокоит его теперешнее состояние. Думаешь, он скоро очнется?

– Не знаю, но думаю, что скоро.

– Вы друзья?

Гарри помолчал, потом смущенно ответил: - Не знаю. Гермиона сказала, что да. Она утверждает, что я все забыл, но, к сожалению, я помню только, что мы все школьные годы ругались да дрались.

– А что ты чувствуешь?

– Я запутался. Все это так непривычно.

– Почему непривычно?

– Потому что Гермиона мне рассказывала о вещах, которые мне трудно представить. И сейчас я потихоньку начинаю вспоминать, но… ой, я не знаю!

– Например?

– Ну, например, что между нами была не просто дружба, а нечто большее, - смущенно пробормотал Гарри, благословляя слепоту Сайфера, который не мог видеть краску, залившую его лицо.

– Насколько большее?

– Насколько это вообще возможно.

– Имеешь в виду, лучший друг или ты влюблен в Драко?
– напрямую спросил Сайфер.

– Думаю, второе, - совсем тихо сказал Гарри.
– Но я этого не помню.

– Ты боишься, что безответно?
– ласково спросил Малфой.

– Нет, сама по себе ситуация странная. Я просто не верю в такой расклад.

– Почему нет? Потому что единственное, что ты помнишь, это ссоры и драки? А может, ты и в самом деле забыл лучшую часть?

– Мерлин, это было бы ужасно, - прошептал Гарри.

– Все поправимо, - утешил его Сайфер и, внезапно обернувшись, сказал: - Подойди, я не вижу тебя, но слышу прекрасно, что ты уже полчаса здесь прячешься.

Из-за ширмы нерешительно появился Теодор Нотт.

– Не бойся, - успокаивающе сказал мужчина.
– Ты, наверное, сокурсник Драко.

– Да, меня зовут Теодор Нотт, и по правде сказать, я его бывший бой-френд, - уточнил слизеринец.
– Сейчас он, похоже, с ним, - он кивнул в сторону Гарри.

– Со мной? Нет, ты ошибаешься?
– вскинулся гриффиндорец.

– Что значит «нет»? Сначала ты мне угрожаешь, Поттер, а теперь заднюю даешь? Будь любезен, вспомни тот вечер, когда Драко выбрал тебя.

– Я… Я… Я не помню!

– Прекрати, - завопил Нотт.
– Со мной это не прокатит!

– Это правда, я ничего подобного не помню, - грустно повторил Гарри.

Теодор удивленно посмотрел на него: - Ты хочешь сказать, что ничего не помнишь про вас с Драко?

– А откуда ты знаешь что «мы с Драко» были?

– Так говорят, - не моргнув глазом, ответил Нотт.
– А может, все это вранье.

– Я ничего не чувствую.

– Но это же великолепно!
– почти закричал слизеринец.
– Фантастика!
– продолжал радоваться он, в то время как Сайфер с задумчивым выражением лица повернулся в его сторону.
– Это просто изумительно! Великолепная новость!

– Ничего хорошего, - раздался голос от дверей, прерывая восторги Теодора.

– Какого боггарта тебе здесь нужно, Забини?
– с досадой спросил тот.
– Разве ты не сидишь преданной собачкой у ног Грейнджер?

– Уймись, я здесь из-за Гарри, - оборвал его Блейз, приближаясь.

– Ты сын Астора?
– спросил Сайфер, поворачиваясь к нему.

– Да, сэр. Для меня большая честь познакомиться с Вами, - ответил Блейз, пожимая протянутую ладонь.

– Взаимно, молодой человек. Как поживает твой отец?

– Хорошо, сэр.

– Привет, Блейз, - прошептал Гарри.

– Привет. Ты помнишь про нас с Гермионой?

– Да, а почему я не должен?

– Чудесно, если ты помнишь про нас, то должен помнить и про Драко…