Не такая, не такой

Он встал на одно колено перед диваном, выудил откуда-то черную коробочку и медленно открыл ее.

Внутри, на темно-синем бархате сияла маленькая яркая звезда.

И звала.

— Если я снова скажу, что не знаю, как выразить это красивыми словами, ты оторвешь мне голову, поэтому буду краток. Выходи за меня замуж! — с довольным видом Юл взял мою руку, достал кольцо из коробочки и замер в последнее мгновение: — Здесь ты должна ответить «Да!»

— Да! — пискнула я, совершенно потеряв голос от подступивших к горлу слез.

Сияющая звезда скользнула мне на палец, а Юл притянул меня к себе, целуя нежно и как-то торжественно.

Завершающе.

Словно пройден до конца тяжелый путь, и всех нас ждет заслуженная награда.

— Но… — начала я, едва оторвавшись от его губ.

Юл засмеялся.

— Ну как же без «но», моя прекрасная Соня. Давай сюда все свои сомнения.

— Как же мама? Как она будет одна? Придется отдать ей Филомену…

Фила, лежащая на каминной полке лапками вверх, словно это была самая удобная в мире поза, лениво шевельнула хвостом, символизируя, что присоединяется к вопросу.

— Мама… — Юл сел обратно на диван, сграбастывая меня в объятья и вытягивая мою руку, чтобы полюбоваться кольцом на пальце. — Мама скоро тебе позвонит и скажет — считай меня прорицателем! — что подружилась с владелицей санатория. Такая хорошая женщина, такая хорошая, что предложила переехать туда насовсем.

— Что?!

— Ну, там такие сосны, такой воздух… — засмеялся Юл.

— А ты откуда знаешь? Небось опять она тебе звонила, а мне нет?

— На этот раз я знаю с другой стороны. Прекрасная женщина и владелица — Диана, моя бывшая жена. Они там прекрасно спелись, не волнуйся.

— Так вот что Ольга имела в виду, когда говорила, что ты со всеми бывшими дружишь, — проворчала я.

— Ну, не со всеми. Вику я видеть больше не хочу. Да и Ольгу тоже… Где Юлька, я понятия не имею. Последний раз, когда я о ней слышал, она сбежала из колонии. Как ее теперь зовут, где она…

— Даже боюсь представить, что обо мне думает твоя Диана… — я попыталась, но мое воображение пасовало перед изобретательностью моей мамы.

— Какая разница, — Юл пожал плечами и нежно коснулся губами моей руки рядом с кольцом. — Как мне нравится, что ты теперь совсем моя… Не будешь же ты спрашивать разрешения у всех моих бывших жен?

Я зябко передернула плечами. Смириться с сотнями любовниц мне мысленно было проще.

— Хотела бы я быть твоей, например, десятой женой. Красивое число, можно остановиться…

— Можно остановиться на восьмой, — Юл поднялся и подошел к домашнему бару. — Что будешь? «Бейлис»? Или откроем шампанское по такому случаю?

— «Бейлис». Что-то же ты в них искал так упорно? Зачем-то женился именно на них?

— Ну давай устрою тебе интенсивный курс по моим женам, — Юл выдал мне рюмку с ликером и сам сел с бокалом виски. Я закинула ноги ему на колени, и он тут же принялся машинально гладить мои лодыжки.

Эта привычка постоянно меня касаться превращала меня в самую спокойную и уравновешенную женщину на планете. Рядом с Юлом с его аурой спокойствия невозможно было психовать даже во время разговора о его бывших.

— Смотри, Ольгу ты знаешь.

— О, да…

— Банальный роман в юности, который как-то вдруг перерос в семейную жизнь.

— Неожиданно так — ты узнал, что от секса бывают дети.

— Что-то вроде того. Хотя в те времена было даже как-то принято жениться, не приходя в сознание. Все мои приятели плюс-минус так же и обзавелись семьей.

— Хорошо, а дальше?

— С Ольгой пять лет. Следующая Надя. Приличные девушки не занимаются сексом до свадьбы. После свадьбы нам надоело через два месяца.

— Стремительно.

— В юности все стремительно. В общем, ничего такого, чему тебе стоило бы учиться. Потом Диана. Я как раз стал зарабатывать первые хорошие деньги, а девушкам в те нелегкие времена требовались покровители. Она искала таких весьма… активно. Тоже вряд ли тебе этот опыт будет нужен. Как и рецепт фирменного коктейля из аптечных настоек и нескольких видов алкоголя, которым она меня лечила после разборок за места для торговли, за бабло, за крышу… Нет, это уже не повторится.

— Почему вы развелись? — этот вопрос меня волновал сильнее всего.

— Рубанул кризис 98-го, я разорился под ноль, перестал выполнять свою функцию. Нет, Сонь, не смотри на меня такими влажными глазами жены декабриста. С тех пор я кое-чему научился и, пожалуй, только ядерная война и постапокалиптический мир вернет меня к старту. Но я и оттуда быстро поднимусь.

— Ты сейчас упустил шанс узнать, буду ли я с тобой в богатстве и в бедности, в болезни и здравии. Особенно в бедности и болезни.

— Ни хрена я не упустил, я помню наше начало. И то, что тебя не устраивало, что я владелец «Лагиана», а не скромный топ-менеджер. И вообще, кто мою секретаршу принудил вписать полную медицинскую проверку в расписание? Так что за бедность и болезнь я не волнуюсь.

— Это другое. Это чистый эгоизм. Не хочу тебя лишиться раньше времени.

— Ой, не пудри мне мозги, тебя надо тестировать противоположным концом шкалы — богатством и здоровьем. Что будет, если я вдруг стану олигархом и перееду в пятиэтажный особняк.

— Я тебя брошу, разумеется. В пятиэтажке я уже жила, без лифта очень утомительно.

Юл рассмеялся и притянул меня к себе для поцелуя.

Я отпила «Бейлиса». Теперь он мне не казался воплощением рая. Теперь в жизни было кое-что получше.

— Так, дальше у меня кризис среднего возраста и восемнадцатилетняя дурочка. Честно говоря, даже семнадцатилетняя, но мы поженились на следующий день после ее дня рождения.

— Бес в ребро?

— Эликсир молодости.

— И как? — сердце кольнуло тревогой.

— Не дай боже, Соня! У меня столько нервов нет на этих малолеток.

— Все вы так говорите… А развелся почему?

— Потому что она нашла любовь всей своей жизни. Через месяц, правда, передумала, но поезд уже ушел, у меня была Вика.

— И снова женился?

— Мы прожили вместе полгода, она сказала — ах, что я маме скажу, женщине нужен штамп в паспорте и вообще, тебе жалко, что ли? Мне было не жалко.

— И вы с ней провели…

— Пять лет.

Юл стиснул зубы и разом махнул весь виски. Встал, чтобы налить себе еще, заодно принес мне «Бейлис», но я жестом отказалась.