Не только о театре

И при всем этом последствия культурного обмена не исчерпываются только пользой, которую он приносит для процветания искусств.

В той обстановке, в которой человечество живет сегодня, культурный обмен имеет огромное значение для дела мира, для установления взаимопонимания, уважения друг к другу, для распространения великих идей гуманизма, которые могут способствовать спасению всего культурного мира от опасности разрушения.

К характеристике двух полярных точек зрения, о которых выше было сказано, можно еще добавить, что первая основана на знании, даже если оно интуитивно, даже если иногда это только честное стремление к знанию.

И вторая - на невежестве, даже если это невежество украшено дипломами университетов и учеными степенями.

С древнейших времен в характере человека заложена привычка опасаться неизвестного и недружелюбно относиться к незнакомому.

Если бы можно было дать человечеству совет, и притом по сказочным законам - только один совет, полезный для каждого и для всех вместе, то лучшим советом было бы - знать!

И чем больше узнают люди правды о других, о соседях - близких и далеких, чем больше почувствуют они душу каждого другого народа, тем скорее найдут они те формы существования, которые не будут периодически ставить под сомнение самую возможность пребывания человечества на нашей планете.

Таким образом, значение культурного общения - огромно. Каждый по мере сил должен вносить свой вклад в это великое дело. И в своей работе я стараюсь это делать.

И если мне удается поставить удачно на сцене прогрессивное произведение французского, чешского, аргентинского автора и тем самым расширить представление нашего зрителя о зарубежной жизни и искусстве, если мои работы в театре или статьи вызывают отклик не только в моей стране, но и за рубежом, то, вспоминая, что и море состоит из капель, я радуюсь тому, что, может быть, и эта моя капля принесет какую-то пользу.

И - последнее замечание: и мы, деятели искусства, и все прогрессивные люди во всем мире должны содействовать тому, чтобы молодое еще дело организованного культурного обмена росло и ширилось, так как в этой важнейшей области есть еще огромные неиспользованные возможности и такие запасы ценностей, достойных внимания, которых никогда не исчерпать.

1957

О хороших манерах

Человек в обществе

Настроение каждого из нас в огромной степени зависит от поведения людей, с которыми мы общаемся.

Понятно, что хорошее отношение к нам радует, а плохое огорчает, тревожит; что дружественные поступки в наш адрес - нам приятны, враждебные - неприятны. Но важно также и то, что даже при отсутствии каких-либо существенных проявлений окружающих нас людей по отношению к нам, тончайшие оттенки их поведения нами учитываются и влияют на наше самочувствие.

Говорят, что первое впечатление бывает часто обманчиво. Однако, вращаясь среди людей, особенно в густонаселенных пунктах, мы ежедневно сталкиваемся с большим количеством граждан, которых, может быть, больше никогда и не встретим. Таким образом, первое впечатление от них будет для нас последним и единственным. Такое же первое и окончательное впечатление произведем и мы на них. А сила этих первых впечатлений, как увидим дальше, в своей сумме способна в большой мере влиять на состояние нашей психики.

Припомните примеры из вашей повседневной практики. Каждый раз, когда вы делаетесь объектом внимания людей, - когда вы входите в вагон трамвая, поезда или троллейбуса, когда вы садитесь на скамейку в сквере, где уже сидят другие люди, вы, ощущая на себе их взгляды, немедленно оцениваете: как они на вас смотрят, как они вас оценивают, - и это никогда не бывает для вас безразлично.

Если же вы вступаете с ними в прямое общение - спрашиваете о чем-либо, просите подвинуться и т. д., то из характера их ответов вы делаете еще более полный вывод о том, как вас воспринимают.

Здесь необходимо сделать отступление и коснуться вопроса, который изучают в театральных школах, но который полезно знать всем и каждому, а не только актерам.

Дело в том, что язык как средство общения людей состоит не только из слов, предложений, фраз и периодов, но и из той формы произношения слов и предложений, которая называется интонацией.

Каждому актеру известно, что интонация сама по себе является могучим выразительным средством для передачи мысли, что одно и то же слово, сказанное с разными интонациями, приобретает и разный смысл. Что богатство выразительной речи и на сцене и в жизни достигается умелым использованием интонации в приложении к верно найденным словам. В системе Станиславского этот вопрос удачно определяется формулой «текста и подтекста». Здесь текстом считаются все произносимые слова, а подтекстом - мысль, которую нужно выразить, применяя все возможные выразительные средства. Из театральной практики мы знаем, что подтекст всегда богаче, полнее и сложнее текста. Что один и тот же текст может служить для выражения совершенно различных подтекстов (мыслей). Что такие простые тексты, как одно слово «да», при помощи различных интонаций могут иметь самые различные значения - и вопросами недоверия, и утверждения, и признания.

В современной орфографии есть некоторые средства передачи интонации - знаки вопросительный и восклицательный, однако они явно недостаточны для выражения всех нужных подтекстов.

Очень важно то обстоятельство, что всеми тонкостями интонаций, передающих более сложный и подробный подтекст, чем он мог бы быть выражен только в тексте, владеют не только актеры, но и все люди вообще.

Основное и единственное различие между применением интонации в жизни и на сцене в том, что актер специально находит интонации, способные обогатить на сцене тот текст, который ему нужно будет произносить, а в жизни чаще всего мысль человека одновременно выражается в нужных словах, сказанных с нужной интонацией.

И в жизни делаем мы это обычно не задумываясь, хотя иногда и очень полезно задуматься о том, как мы это делаем и что из этого иногда получается. Но если каждый человек естественно для себя вкладывает в свой разговорный текст при помощи интонации гораздо больше, чем сам текст значит, то и собеседник его так же закономерно воспринимает в речи, направленной к нему, не только текст, но и то же самое богатство подтекста, которое было вложено товарищем в свои слова.

Некоторые люди безуспешно пытаются это отрицать. Нередко приходится слышать, как один из бранящихся бросает другому: «А я вам никаких обидных слов не сказал!» А обидеть можно и без обидных слов, не текстом, а подтекстом.

До сознания большинства людей уже дошло, что чрезмерное повышение голоса может считаться обидным: «А вы на меня не кричите!» Тут уже нет претензий к тексту, а только к силе звука. Но обидеть можно, оказывается, и произнося вполне цензурный текст, не повышая голоса, и интонация будет при этом все-таки обидная. Таковы неограниченные возможности подтекста и вытекающая из этих возможностей ответственность.

Главный вывод из этого отступления в том, что каждый нормальный человек воспринимает своего ближнего и его отношение гораздо тоньше, точнее и подробнее, чем ближнему это кажется. Это подробное восприятие человеком окружающего мира, людей и производит на него гораздо более интенсивное впечатление, чем обычно считают.