Не твои наследники

Почему снова красные? Что он этим хочет сказать? Пытается намекнуть о своих чувствах или же просто предпочитает этот цвет?

Возможно выбор вообще не его, а флориста, а я себе здесь навыдумывала не весть что. Намечтала больше, чем есть на самом деле. Страсть — это же не любовь. Это выброс тестостерона. Физиология. Реакция на красивую женщину.

Пока я загружаю мозг вопросами, Руслан заканчивает раздеваться и уходит в ванную. Глаза прикипают к идеальным формам его обнаженного тела. Скользят от ягодиц по рельефной спине к широким плечам. Как только он скрывается в душевой, я возвращаю внимание букету.

Трогаю пальцами упругие бутоны роз, их здесь не меньше пяти десятков. Ощупываю крупные цветки антуриума, прохожусь подушечками по длинным шероховатым черешкам амаранта… Букет настолько гармоничен, что возникает желание его засушить и сохранить. Конечно, я не буду этого делать, но мне так хочется, чтобы он постоял в вазе подольше.

Позаботившись о цветах, ухожу в ванную к Руслану. Первым делом нахожу перекись и ватные тампоны, чтобы обработать ссадины. Как только закрываю нижний ящик, вздрагиваю от соприкосновения наших тел. В следующую секунду Исаев крепко прижимает меня к себе. Даёт волю рукам...

***

Я прикрываю глаза. Полностью погружаюсь в ощущения. Расслабляюсь.

Господи, пульс зашкаливает от нашей близости. Такой приятный и сладкий плен, окутанный знакомым запахом...

— Скучал по тебе… — шепчет Исаев, дразняще прикусывая загривок. Моё тело прошивает бесконтрольной дрожью. Под кожу проникают сотни раскалённых иголочек. Покалывают. Распаляют. Вынуждают кровь закипать. В быстром потоке добираются до сердца. Оно едва не взрывается.

— О, боже… — судорожно хватаю воздух ртом. Каждый волосок встаёт дыбом. В животе всё переворачивается.

— Вкусная девочка... Сладкая… — урчит, прихватывая зубами мочку. Горячий язык проходится по раковине, оставляя на ней влажный след. Наши дыхания сбиваются. Всё вокруг качается и плывёт…

Наощупь опускаю баночку на тумбу. Туда же отправляю ватные диски. Вцепившись пальцами в края фаянса, со стоном прогибаюсь. Запрокидываю голову ему на плечо. Подставляю шею для поцелуев.

— Царапины… — лепечу, задыхаясь от возбуждения. — Нужно… обработать…

— Не парься… — хрипит Руслан. — Пиздец, как тебя хочу.

Халат не без его помощи соскальзывает на пол. Остаюсь в тонких кружевных трусиках. Лифчика на мне нет. Ладони Исаева приступают бесцеремонно шарить по моему обнаженному телу. Тёплые. Уже такие знакомые. Привычные. То нежные, то требовательные, то нетерпеливые. Поглаживают живот, стискивают грудь, соски, попу, бёдра, лобок… Пальцы ныряют под тонкую полоску кружева, касаются мокрого разгоряченного входа. Раздвигают набухшие складочки. Вздрагиваю, испуская очередной страстный стон, пока они собирают вязкую влагу и размазывают вдоль изнывающей промежности.

Я вся горю. Дрожь в теле усиливается. Ноги становятся ватными. Ощутив потребность в близости, сама насаживаюсь на пальцы. Чувствую, как их увлажняет мой секрет.

— Соскучилась… — утверждает Руслан, выдыхая в шею горячий воздух. Убирает руку, чтобы в следующую секунду стянуть со своих бёдер полотенце. Попы тут же касается раскалённая головка. Скользит вверх-вниз. Спустя мгновение с глухим коротким стоном Рус впечатывает собой в тумбу. Сжимаюсь и всхлипываю, когда он вдавливается между ягодиц. По позвоночнику тотчас проносится огненная волна, ударяет в затылок миксом из страха и наслаждения. Низ живота сводит судорогой. Болезненной и одновременно сладостной.

— Рус… — с дрожью выдыхаю. Мои пальцы впиваются в раковину до побелевших костяшек, а когда он проводит головкой по «нижним» губам, меня не по-детски начинает лихорадить. — Господи… Руслааан… Пожалуйста… Пожалуйста…

Дышать не успеваю. С ним горячо и убийственно приятно. Потребность избавиться от сексуального напряжения достигает пика.

— Бляяять… — прорычав, Исаев впивается в бёдра жёсткой хваткой. Вскрикиваю от неожиданной боли. Резкий разворот тела. Глаза в глаза. Его тёмные, будто дьявольские, прикипают к моим губам. Смотрит жадно, последние секунды отсчитывая.

Весь влажный после душа. С чёлки на грудь капает вода. Прильнув к его разгоряченному телу, дрожу от нетерпения. Нутро горит. Хочу его всего. Терпеть больше нет сил. Я на грани помешательства. Обхватываю его шею руками. Припадаю губами к губам. В плоть вгрызаюсь зубами. Прошипев от боли, Рус набрасывается на мой рот. Заводит ладонь за затылок. Стискивает волосы в кулак. Синхронно выдыхаем стоны и снова срываемся. Он голодно сминает мои губы своими. Я обхватываю ладонью член. Огненная волна адреналина ударяет по всем точкам восприятия. Начисто лишает возможности анализировать. Подчиняюсь его воле, прыгая за ним в костёр…

***

За какие-то секунды оба воспламеняемся, нами овладевает животная страсть.

Схватив меня за талию, Руслан садит на пьедестал для раковины. Широко разведя колени, вклинивается между бёдрами. Рывок, и моя задница оказывается на краю. Сдёрнув полоску трусиков вбок, прижимается ко входу членом. Ощущения потрясающие.

Боже мой. Да! Да! Да! О, господи, да!

Только не останавливайся, прошу!

Он и не думает. С глухим сдавленным рычанием врывается внутрь. Выбивает из меня громкий всхлип.

Горячий, твёрдый, большой — приятно меня растягивает. Ни с чем не сравнимое ощущение наполненности сводит с ума. Мы вместе. Он во мне. Срывается и двигается, как сумасшедший. Голодно. Страстно. Жёстко. Не давая возможности опомниться, сталкивает нас обоих в пропасть.

Трахает. Трахает. Трахает. И в губы целует. С такой страстью впивается, что кожа немеет и разгорается огнём.

— Маша… — горячо выдыхая, всасывает мои губы, вгрызается в них, скользит по припухшей плоти языком. Я с такой же страстью отвечаю. Глотаю его хриплый шёпот. Впускаю его в себя. Всего. Весь запал, всю накопившуюся энергию друг другу отдаём. Делимся ею. С каждым новым, глубоким толчком он подводит меня к краю. Промежность от непривычки немного саднит, но эти ощущения придают лишь остроты нашим синхронным движениям.

Как одно целое. Как два безумно соскучившихся человека.

Трахаемся. Трахаемся. Трахаемся.

Я крепко вцепляюсь за него. Скольжу ладонями по напряжённым бугрящимся мышцам. Царапаю ногтями плечи, спину, грудь, шею, затылок.

— Господи, держи… держи меня крепче, держи, Рус, держи… — прошу его на частых рваных выдохах, задыхаясь от наслаждения. Он сильнее прижимает моё тело к себе, словно в себя засунуть хочет. Чтобы слиться. Спрятать от всех.

Хорошо. Мне хорошо с ним. Хорошо. Как ни с кем и никогда не было хорошо.