Не твои наследники

Вообразив этот неприятный момент, невольно впиваюсь пальцами в её руку. Чуть сильнее, чем следовало бы. Причиняя Марии терпимую боль.

— Андрей вёл себя сдержано и прилично, в отличие от некоторых, — раздражённо выцеживает, врезаясь в меня колючим взглядом. — Что ещё? Запретишь мне встречаться с Миланой? Этого не будет. Даже не надейся! Я не собираюсь терять подругу из-за вашей вражды. Господи, Руслан, у меня не так много близких людей, которыми можно пренебречь только потому, что ты так решишь!

Выдержав короткую паузу, рывком перетягиваю к себе на колени. Усаживаю Машу лицом к лицу. Девчонка успевает негромко пискнуть и ухватиться за мои плечи. Выпучить на меня удивлённые глаза.

— О чём вы с ним говорили? — напираю, ныряя ладонями под шубку. Обхватываю руками тёплые бока, медленно скольжу по рёбрам вверх, наблюдая за тем, как от сбивчивого дыхания её грудь высоко и часто вздымается. Желание зарыться в ложбинку лицом откликается в паху волной жара…

— Маша… — продолжаю настаивать на ответе. — О чём вы с ним разговаривали?

Она сглатывает. По глазам вижу — нервничает. Вдыхает слишком резко и шумно, словно выныривает из-под воды. Собравшись с мыслями, сдавленно выдаёт:

— О том, что ты не способен любить женщину. Поскольку Руслан Исаев бесчувственный робот. Тебе отношения не нужны. И что рано или поздно ты меня погубишь…

О, как…

Лечить вздумал с этой стороны.

А Соболь у нас, значит, способен на высокие чувства?

Это что-то новое и далеко за гранью реальности.

— Милая, сколько раз он тебя выебал взглядом? Не при Милане, конечно. Хотя мог это сделать и при ней. Верно? — накрываю ладонями грудь. Тёплая, упругая, в тонком кружевном бюстгальтере. Пахнет сладко. Стискиваю через пижаму, и затылок простреливает кайфом. Так долго ждал этого момента. Столько раз представлял, как буду её трахать по возвращении.

Сука, как же я по ней скучал…

Были бы одни, взял бы прямо здесь в машине. Ни секунды не раздумывая.

— Он не предлагал отношений, — произносит Маша. Её голос садится. Дыхание утяжеляется. Обвожу большими пальцами заострившиеся под одеждой соски. Сжимаю их. Она начинает дрожать и вместе с тем елозить по мне задницей. Подавшись грудью вперёд, невольно закатывает глаза. — Никаких намёков на секс не было, — шумно выдыхает, впиваясь пальцами в мои плечи.

Стараюсь не заострять внимание на похоти. Но, откровенно говоря, выходит слишком хреново. Скопившееся за неделю вожделение буквально трансформирует мой член в камень.

Огорчает ещё и то, что не дождалась меня дома. И всё это приходится испытывать здесь. Не в том месте и не в то время.

— Почему на тебе пижама? — пульс в висках оглушающе гремит. Сделав глубокий вдох, пытаюсь сконцентрироваться на другом. Например, на том, как набью морду Шалому, если откажется сотрудничать.

— Исаев, а в чём, по-твоему, ходят на пижамную вечеринку? — язвит Мария. — В пижаме комфортнее сидеть на полу, есть суши и смотреть телевизор.

— Да неужели? — наигранно выгибаю бровь. — А если я выйду из дома Миланы в трусах, тебя это не смутит?

— Господи, Рус, если бы Мила пришла к нам в дом, это означало бы, что она пришла с тобой потрахаться? Серьёзно?

— Я бы отверг её предложение.

— Слушай, какого хрена ты пытаешься мне предъявить? — вспылив, Маша делает попытку слезть с моих колен. Поймав её за талию, возвращаю обратно.

— Тебе плохо со мной настолько, что ты готова творить дичь, лишь бы вывести меня из равновесия? Ответь, — приковываю силой к месту. Взглядом вынуждаю замереть.

Несколько долгих секунд мы играем в гляделки, прожигая друг друга напряжёнными взглядами. Она кусает губы, я пытаюсь не думать, какие они на вкус…

— Я хочу свободы. Убери от меня охрану. Пожалуйста. Они всё время дышат мне в затылок. Я устала передвигаться под постоянным наблюдением.

— Не могу, Маша. Твоя безопасность для меня важнее всего.

— Да кому я нужна?

— Мне. Вопрос закрыт. Я позову Олега. Он отвезёт тебя домой, — произношу, поправляя на ней шубу.

— А ты?

— Решу кое-какие проблемы, затем вернусь. Скорее всего буду утром. Ложись без меня.

Глава 32. Жар твоего тела

Маша

Пять утра. Мне всё ещё не спится. Меряю шагами нашу с Русланом спальню. Переодически поглядываю в окно.

Почему так долго? Где он? С кем он? Что у него за дела?

Мы почти неделю не виделись. И тем не менее он встречает меня холодно. Злится, словно я совершила непростительный поступок. Будто и вправду переспала с его врагом. Да что за бред он себе вообразил?

Из-за этого мы даже не поцеловались. Не обменялись объятиями. Нормально не поговорили.

Господи, я так скучала, а ему, кажется, наплевать.

Поиграл со мной, как с провинившейся девчонкой, подразнил и уехал прочь. Уже утро, а его всё нет. Ни звонков. Ни эсэмэс.

Где можно проводить столько времени? В постели с другой женщиной? Мне назло?

Думаю об этом, и меня начинает трясти.

Если это так, пусть не возвращается!

Пусть не прикасается ко мне больше!

Никогда!

Стоит представить его с другой, и сердце в груди обрывается. Перестаёт биться. Камнем летит вниз.

Сначала Пётр, теперь он?

Глаза покрываются слезами. Вытерев жгучую влагу пальцами, надеваю халат. Нужно выпить тёплого молока с мёдом. Успокоиться. Возможно, тогда я смогу привести мысли в порядок и уснуть.

Спускаюсь на кухню. Достаю из холодильника упаковку с молоком, наливаю его в чашку. Разогреваю в микроволновке. Бросаю в горячую жидкость ложку мёда, медленно размешиваю. Ароматный запах ударяет в нос. Сладкий, уютный, слегка приторный. Чем-то напоминающий детство.

Было время, когда мама приносила мне в постель молоко. Лечила им от простуды и бессонницы. Столько лет прошло, мама давно умерла, а я до сих пор помню, как она укутывала меня одеялом, будто это было вчера.

Глядя в окно, делаю глоток. Он сразу же возвращается обратно. К горлу подступает резкая тошнота.

Стукнув чашкой об стол, лечу к раковине. Всё, что получается выдавить из желудка — немного жёлчи и слюны. Пища, должно быть, переварилась. Спустя пару минут мучений рвотные позывы отпускают.

Видимо суши не моё. Больше не стану есть сырую рыбу. А всё казалось таким вкусным и свежим…

Чтобы облегчить своё состояние, умываюсь прохладной водой, полощу рот. Организм мгновенно теряет силы, но стоит лучам от фар внедорожника черкнуть по окну и озарить тёмный двор бликом яркого света, как я тотчас оживляюсь, будто на батарейках.