Не твои наследники

Первым делом вспомнили наше с Миланкой детство, затем юность. Просмотрели парочку старых альбомов, которые подруга хранит при себе с восемнадцати лет. Вспомнили родных. Некоторые фотографии настолько старые и затертые, что их трудно было разглядеть. После переключились на просмотр первого попавшегося под руку фильма.

— Думаешь, она решится на побег? — спрашивает Мила, отправляя в рот рисовый ролл.

— Чтобы спасти своего нерожденного ребёнка? — удивляюсь, отпивая немного пузырящейся колы. После нашей последней вечеринки со спиртным я решила завязать. — Конечно, Мил. Я бы тоже сбежала, если бы меня загнали в такие жёсткие рамки, как героиню.

— Ты глянь, дурочка какая, — ужасается подруга, глядя на экран. — Такой отпадный мужик, любит её. Всё для неё делает. Вытащил, можно сказать, из грязи…

— Но не примет чужого ребёнка, — подытоживаю я, вспоминая условия нашего с Русланом брачного договора. — Это факт. А она, в первую очередь, мать. Ты бы сделала аборт, если бы Андрей приказал? Вон у девочки почти три месяца беременности. Это много, чтобы не любить чудо внутри себя!

— Это же фильм, Машка! Причём тут я? — Милана устремляет на меня недоумевающий взгляд.

— Это жизнь, детка, — пытаюсь реально взглянуть на вещи, которые происходят вокруг нас. — Материнский инстинкт — самый сильный женский инстинкт. Беременность привносит в жизнь женщины удивительные и очень мощные эмоции. Тебе ли не знать? Никакая любовь к мужчине не превзойдёт любовь матери к родному ребёнку. Не позволит уничтожить то, что уже с ней связано на самом глубоком уровне. Это сильнее любого влечения и похоти. Понимаешь?

— А поговорить? — возмущается Мила.

— О чём? Герой безусловно следует своим убеждениям. Такие люди не отступают и не бросают слов на ветер. У них происходит добровольная замена разума на костыли принципов. Вот и всё. Он хочет своего ребёнка. У неё уже есть свой…

— Возможно, ты права… — вздыхает Милана, переключаясь на фильм.

Дальше мы едим молча, наблюдая за развитием сюжета. Иногда подруга матерится, вскакивая из-за скачков громкости звука в кино. Я хохочу, наблюдая за тем, какой чувствительной она становится. Особенно к спецэффектам.

— Господи, она серьёзно погибла? Погибла, Машка? Я не верю. Маш, мне ж нельзя такое смотреть. Нервы не железные. Если он её опознаёт в этом, как его, морге, я выключаю фильм. Прости. Но драма в последнее время мне не заходит. Никак. Хочу какую-то комедию. У меня снова живот разболелся.

— Да, это моя жена, — раздаётся сдавленный голос актёра.

Мила начинает искать потерявшийся среди подушек пульт.

— Черт, где же он? — ворчит она, а я думаю, что эту роль наш Нагиев сыграл бы намного лучше. Как в «Непрощённом»…

— Желаете кремировать тело? — обращается патологоанатом к превратившемуся в каменное изваяние мужчине.

— Да... — хрипит тот, накрывая простынёй бледно-серое лицо героини. — Я хотел бы развеять её прах над морем… — на этом экран внезапно тухнет. В квартире воцаряется тишина. Ненадолго. Пока Милане не приходит в голову заново обсудить сюжет.

— Млииин, как мне мужика жалко, — прикусив кулак, Мила начинает реветь. — И её, дуру, тоже жалко… Вот зачем она села в ту машину? И неродившегося ребёночка жалко… Мааааш… Обними меня, а? Я бы сейчас накатила, но мне нельзя…

***

Убираю с колен поднос. Пододвигаюсь к Милане. Обнимаю её, как в детстве. Она тычется своим мокрым от слёз лицом мне в шею. Всхлипывает. Через секунду прыскает, и мы обе начинаем хохотать.

— Блин, я такая дурочка, — отдышавшись, произносит она и снова хихикает, заряжая меня своим настроением. — Это всего лишь фильм. Интересно, сколько неудачных дублей они пересняли, когда героиня играла мёртвую? Наверное много...

— Наверное, — ворую у Милы с тарелки ролл. — Ты слишком сентиментальная. Вот и всё.

С аппетитом уплетаю его и тянусь за другим.

— Это гормоны, будь они неладны, — отвечает подруга, устремляя на меня озадаченный взгляд. — Ты всё ещё голодна? Не слишком много ешь на ночь?

— Неа, — вытерев салфеткой рот, допиваю колу. — До недавнего времени я почти ничего не ела. Постоянно нервничала. Вся эта беготня со свадьбой меня вымотала. Впервые с тобой расслабилась.

— Смотри, растолстеешь, обжора, — смеётся Милана, вручая мне свой поднос. Не удержавшись от соблазна, снимаю с ролла последний кусочек вкуснейшей красной рыбы и отправляю в рот, облизывая пальцы.

— Мммм… Эти суши лучшее, что я когда-нибудь ела, — жмурясь от удовольствия, смакую мясо лосося. Подруга продолжает за мной наблюдать.

— Маш? Вы, случайно, наследничка не сделали?

Уставившись на Милу удивлёнными глазами, шумно сглатываю.

— Шутишь? После того, как Руслан принудил меня проглотить экстренную контрацепцию, он постоянно предохранялся. Исаев на данном этапе жизни не хочет детей. Даже пункт в брачном договоре прописал. Так что о беременности и речи быть может.

— Он, что, чайлдфри?

— Не знаю, Мил. Кажется, он просто к этому не готов. Детей заводят по любви. У нас с чувствами какая-то неопределённость. У него, так точно. Вроде бы ревнует к мужикам, и страсть между нами есть, сходимся по всем параметрам, и заботится о нас с папой, но не влюблён. Я бы, наверное, почувствовала. Мне кажется, ему со мной удобно и в каком-то плане выгодно. Вот и всё.

— Может быть, он умеет хорошо скрывать свои чувства? Боится, что ты с ним ради денег. Он ведь намного старше тебя, как и мой Соболь. Андрей такой же. Скрытный. Серьёзный. Из него лишнего слова не вытащишь. Я смирилась. Поэтому не парюсь. Крыша над головой есть. Еда, одежда, секс. Скоро рожу ребёнка и переключусь на малыша. Главное, что он заботится о нас.

— Забота бывает разной, Милан. За всё в этой жизни нужно платить. И когда падаешь с небес на землю, главное не разбиться насмерть… Как та героиня.

— Думаешь, она мертва?

— Хочешь проверить?

— Сейчас.

Мила обратно включает плазму. На экране появляется та же девушка, но уже с большущим беременным животом. Прогуливается по берегу моря, поглаживая себя ладонями. Пинает в воду мелкие камушки. Совсем другая обстановка. Тихая. Спокойная. Словно она перенеслась из шумного многолюдного мегаполиса на необитаемый остров. Счастливая, подставляет к небу лицо, жмурится, принимая солнечные ванны. Рядом какой-то другой мужчина. Заботливо поддерживает её за талию…

— Вот те на… — выдыхает Милана, во все глаза пялясь на экран. — Черт, я бы перемотала назад и досмотрела кино. Живая, что ли? Это каким же образом? Она же разбилась насмерть?

— Как видишь, не разбилась. Живее всех живых. Судя по финалу, в морге она спала. Муж даже не заметил этого. Всё, Мил, на сегодня хватит с тебя кино.

Отбираю пульт у подруги и вырубаю телек. На часах давно за полночь. Устала. Хочется немного отдохнуть. Откинувшись на подушки, принимаюсь мечтательно рассматривать люстру на потолке из зеркального пластика. Шикарная квартира, но мне в ней совсем неуютно. И кажется, я догадываюсь, почему…