Не твоя девочка

— Ух ты, я и не знала.

— А то! Думаешь откуда бы мне о трупах известно? Про них на каждом углу не кричат, незачем. Ну и навыки всякие там — тут спросить аккуратно, там вызнать. В общем, жди вестей. И никому не говори про наш разговор. Ясно?

— Так точно, — по инерции ответила я. Еще бы «товарищ старшина» добавила и вообще атас.

И снова я всю ночь ломала голову, что происходит и насколько Машка права, что кто-то плетет вокруг меня паутину. Тут же вспоминал тень возле дома и ощущение, что за мной кто-то следит. Я-то думала все это время, что у меня паранойя, а оно возможно и нет.

Вадим, ну надо же… И ничего мне не сказал, ни слова. Тут же вспомнила слова Сашки, будто его вынудили стрелять в Богдана. А что, если он врал? Вдруг парень настолько сошел с ума, что выдумал все это, весь это маскарад с прятками и переодеваниями, чтобы меня обмануть? А сам выманил у меня приличную сумму денег, плюс подстраховался, чтобы его не убил сам Богдан. За счет меня подстраховался. Что, если потом он все это время следил за мной? Ага… и это он убил тех парней на пляже, ну-ну. Я конечно все понимаю, но представить Сашку как крутого киллера никак не могу. С другой стороны ты и до этого не видела в нем темную сторону, а оказалось, что он все-таки способен на убийство. Кто знает, что у него в голове и где он сейчас… Может позвонить Ушакову и все рассказать? Заодно я сниму с себя подозрения…

Маша просила никому не говорить, но я теперь опасаюсь за нее. Что, если Саша где-то рядом? Получается он может следить за ее перемещениями… Нет, нужно во чтобы-то ни стало запретить Маше куда-либо соваться.

Глава 13

Утром я первым делом позвонила Машке, но телефон ее был недоступен. У Олега оказалось то же самое. Полдня я сама не своя то и дело набирала их номера, но безрезультатно.

Решилась-таки позвонить Вадиму, но он игнорировал мои звонки. И только после смс «Это срочно. Касается ребят», ответил.

— Ты не знаешь где Маша с Олегом? — вместо приветствия спросила я.

— Нет, а что случилось?

— Неважно. Вернее, важно. Им грозит опасность. Точнее Маше грозит.

— В чем дело-то?

— Не могу сказать. Просто передай, когда объявятся, чтобы она срочно мне позвонила.

Не находя себе места от переживаний я все-таки решилась на звонок следаку.

— Дмитрий Сергеевич?

— Да, Алиса. Вы что-то хотели? — Ушаков был явно удивлен моим звонком.

— Мне кажется, вокруг меня что-то происходит… — начала я словами Машки, — в общем моей подруге грозит опасность.

— Давайте по порядку, ладно?

— Да…слушайте.

Спустя десять минут я поведала Дмитрию Сергеевичу все, что узнала от Маши. Получилось как-то нервно, непонятно и глупо.

По крайней мере мне так казалось.

— Хорошо, успокойтесь. Где сейчас ваша подруга?

— Я не знаю. Она не отвечает, ее парень тоже. Она говорила, что собирается в Грузию. Но не могла же она в самом деле…

— Не переживайте. Сообщите мне, когда она вернётся и мы с ней обсудим все то, о чем вы мне поведали. Надо все-таки из первых уст.

— Да… я понимаю. Но что, если ей сейчас грозит опасность?

— Ну а что я, по-вашему, могу? Давайте немного подождем. А как она объявится, вы мне сразу сообщите. Хорошо?

— Да, конечно.

* * *

Маша позвонила на следующий день.

— Привет, ты чего меня так активно атаковала? — весело спросила она.

— Уф… я уж испугалась, что что-то случилось.

— С чего ты взяла? Мы с Олегом на дачу ездили, тут связь вообще не алё. Пришлось на его машине, моя-то в рем…хрпфхр…

— Что? Не поняла, повтори.

— Свя… ая. Ом… ню…

Ну ясно, связь плохая.

Главное, что все нормально и Машка жива-здорова. Пожалуй, не буду я звонить Ушакову. Пусть ребята отдыхают нормально.

Через два дня Маша снова мне набрала.

— Привет, подруга. Связь на даче просто огонь. Ты бы знала, куда я забиралась, чтобы всех обзвонить, сказать, что все хорошо.

— Ты сейчас где?

— За тачкой ездила. Вот сейчас только забрала — домой еду.

— Ты знаешь, я долго думала. Все сходится, это Сашка. Он точно сошел с ума. Я почти уверена, что это он следил за мной все это время, поэтому по-любому знает о твоих передвижениях.

— Думаешь? — в сомнении протянула она. Старалась говорить спокойно, но в голосе явно появилось напряжение.

— Да. Я Ушакову все рассказала. И он обе…

— Какому Ушакову? — заорала Машка.

— Следаку. Ну помнишь…

— Я же просила, Алис.

— Но он следак… и давно ведет это дело.

— Да? Ну ладно. Надеюсь, ты ему про меня не… твою мать!

— Что такое?

— Машина… не слушается. Блин! Погоди…

— Что случилось, Маш? Машка!

В трубке творилось что-то неразборчивое. Едва различимый мат, скрежет и… все пропало.

«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

— Маша!!!

Сердце сжалось в предчувствии беды. То, что что-то произошло было очевидно и сейчас я молилась всем известным богам, чтобы Машка была жива. Неужели авария?

Трясущимися руками набрала номер Олега, он тут же взял. Веселый, гаркнул в рубку:

— У аппарата!

— Олег! Там с Машей что-то случилось. — прорыдала я в трубку.

— Что? Где? — голос сразу посерьезнел.

— Я с ней по телефону… а она… кричала, что машина неисправна. А потом все.

Олег меня не дослушал, сбросил вызов и наверняка уже вылетел из дома. Выяснить, где именно сейчас случилась авария для него не проблема — адвокаты часто в друзьях имеют людей из органов. Так что надеюсь он скоро будет на месте.

Я так и сидела с телефоном в руках, и совсем не слышала, как в комнату вошел Петруша. Сел рядышком, обнял и тут меня прорвало. Я вновь ревела, коря себя на все лады, что не уберегла Машу. Права она была — все вокруг меня пропадают, гибнут, попадают в неприятности. Все, абсолютно все. Нет ни одного близкого мне человека, кого бы не затронуло несчастье.

Я человек, который просто губит все живое, всех кто рядом, кто мне доверяет. Может это мне стоит выйти в окно? Мне, а не Юльке надо было уйти, чтобы не приносить уже никому страдания?

Я даже не сразу поняла, что все это говорю вслух, сквозь рыдания. Вываливаю на несчастного старика свои печали, совсем не заботясь, что ему может стать плохо.

— Если с Машкой что-то случилось, я не переживу. Не могу я больше, понимаешь? — обхватила его руками, уткнулась в грудь, краем сознания понимая, что у меня началась самая настоящая истерика.