Не учите меня, канцлер!

Здесь строжайшие нормы. Но Эмре с ними знаком и вряд ли нарушал правила приличия. Помимо служанок с ней, должно быть, прибыл кто-то из родни. В Тайлерине уже сейчас собралось более сотни гостей из самых высокопоставленных кланов.

Не позови Эмре невесту сюда, то это выглядело бы подозрительно. Однако она права в том, что ее отъезд — до того, как Игры успели открыться — расценят как опалу не только ее родственники.

— И вы полагаете, что моя ссора с ларгом что-либо изменила? Или это направлено в конечном итоге не против меня, а против него? Кто тот сумасшедший, кто решил, что Эмре можно заставить жениться силой…

— Видите? Он для вас Эмре, а я всю жизнь буду валяться у него в ногах и бояться посмотреть в глаза. Связь, которой вы на словах так тяготитесь, не образуется случайно. Вы приняли его. Самое разрушительно существо на много миров вокруг. Признали своим, а теперь воротите нос. Мол, не велейна вы, не возлюбленная, забирайте, кто хочет…

Я аж уселась к ней на тахту. Под таким углом я свой роман с Эйданом ни разу не рассматривала.

— Какая женщина отважится полюбить великого ларга? Его дыхание смертельно, он меняет форму несколько раз за ночь, и женские руки хватаются лишь за стылый туман… Только ничего не смыслящая в силе иномирянка, как вы, или убогая сирота вроде Айвори, которой нечего терять.

Все в порядке у Эмре с формой, но я ей об этом сообщать, конечно, не буду. И в любовницах здесь, на Элидиуме, как я помню, у него недостатка не было. Эмина же пыталась выставить Эйдана недолюбленным и обреченным на одиночество. Ну что за бред! Как они тут все умеют вывернуть… И опять Айвори, и мне опять не до нее.

— Эмина, знаешь, что мы сделаем? Ты сотрешь это смелое творчество с тела. Нормальный целитель, наверняка, справится быстро… И мы забудем о представлении. Я поговорю с канцлером, как сделать, чтобы ты не пострадала… Может, не домой поедешь, а учиться? Помогает переключится с разбитого сердца на что-тот полезное, рекомендую. Если начнут торопить покинуть Тайлерин, то приходи ко мне. У меня и так уже живут девочка и кошка.

Про то, что перед сном каждый вечер еще навещает Эйдан, добавлять не стала.

— Нет, — в запальчивости подняла голос девушка. — Вы ничего не поняли. Я серьезно. Канцлер женится на мне сразу после Игр, пока приглашенные еще не разъехались.

— Нет, — повторил тем же тоном Эмре, отделяясь от занавесок и в считанные секунды из бледной тени превращаясь в мрачного мага с перекошенным ртом. — Твоя доброта, Ле-ти, в этом случае совершенно не уместна. Моя невеста готова понести заслуженное наказание.

Он присел на корточки и его лицо оказалось ровно напротив лица Эмины.

— С кем же ты целовалась, чистая и невинная суженая, что так серьезно рассуждаешь о вхождении в мой клан?

— С вами? — мяукнула Эмина.

Однако запал покидал ее на глазах. Она пискнула что-то совсем невнятное. Закрыла ладонями опухшие веки и бухнулась головой мне в колени.

— Она не будет ночевать у тебя, даже не думай. Такими темпами ты перетащишь в директорские покои несчастных со всей школы, — заявил ларг.

По его ухмылке можно было догадаться, что он вовсе не так разозлен, как демонстрировал секунду назад.

Глава 48

Молчание длилось меньше минуты, и его разбавляли всхлипы Эмины.

— Как же так получилось, что в мой мате кто-то добавил ларгов дурман? — протянул Эмре. — Если бы я его выпил, то получил бы провалы в памяти, всплеск агрессии и мучительное напряжение в чреслах. То есть, будь я обычным ларгом, то снова бы ощутил себя подростком. Как-то несолидно. Я бы сказал, унизительно.

Он уже поднялся, уселся на пуфик и при этом по-особенному меня разглядывал, постоянно замирая на губах.

— Ты чего? — буркнула я. — Ты серьезно думаешь, что я…?

Канцлер лишь закатил глаза.

— Я не обедал у себя, потому что ушел на встречу с Эйсланами. В это время ко мне зашла Эмина, моя невеста. Мате остывал на своем месте, рядом с чернильницей. К нему никто не приближался. В кабинете полно блокирующих артефактов. И, тем не менее, если дурман найдут в моей крови, а невеста продемонстрирует отметины с магическим следом Эйданов… Зачем же ты теряла время, Эмина? Не пошла показывать их к лекарю, а решила начать с Летиции?

— Со следом Эйданов, — пробормотала я, начиная понимать. — Но зачем тебе принимать эту дрянь по своему желанию? Если дурман найдут, то это, наоборот, будет доказательством в твою пользу.

Эмре будто случайно положил руку на тахту, в сантиметрах десяти от плеча девушки. Та нервно заерзала, завозилась, глубоко вздохнула и крайне подозрительно обмякла. На всякий случай я уложила ее на подушки.

Канцлер продолжал смотреть так, что мне становилось душно. То ли температура в покоях айны поднималась, то ли моя кровь решила закипеть. Нехорошее подозрение от этого крепло.

Маг протянул руку и стал вертеть верхнюю пуговицу на моем пиджаке. Он всегда начинал с верхней.

Вывод напрашивался сам собой.

— Ты глотнул этого кракова напитка, Эйдан.

Ларг не повел бровью. Точнее, он продолжал ранее начатый разговор, обращаясь к девушке, пребывавшей в отключке.

А на мне же уже минус три пуговицы из шести.

— Я жду ответов, Эмина.

— Лекарь был занят. Он по-хамски выгнал меня. Со словами, чтобы приходила при смерти или, когда начну рожать. Госпиталь переполнен, и еще этот ужасный Демир орал на каталке не переставая. Я дожидалась врачевателя, приписанного к Играм и подумала, что сначала потренирую свою историю на директрисе. Она нормальная, хоть и старая, и влюблена в вас, как кошка…

Теперь жарко мне было не только от неуловимых прикосновений ларга, который завершил с пиджаком и взялся за блузку.

— Какая еще кошка? Как Элежберта?

— Тссс, Ле-ти. Не путай ее… Продолжай, Эмина.

Уфф. Губы Эмре ткнулись в ключицу. Он вроде бы на этом остановился, но надеяться на это смешно. Как отвлечь ларга, который и так уже отвлечен. Как выпутаться и не сделать хуже?

Эмина вещала с совершенно расслабленным лицом. Глаза закрыты. Губы едва шевелились. Ларг подавил ее, или она и не пробовала сопротивляться?… С Эмре, действительно, что-то происходило. Его удушающую силу теперь ощущала даже я. Занавески перестали колыхаться на ветру. То ли они так потяжелели, то ли ветер испугался собственной смелости.

Хотелось уткнуться ему в плечо и больше не шевелиться. Однако надо скорее заканчивать здесь и убираться. Прихватив Эйдана с собой — рядом с девушкой ему делать нечего.

— А что продолжать? — видимо, Эмина отвечала только на конкретные вопросы. — Леди спросила, почему не поверят, что канцлер принял дурман против воли… Так, кто же сумеет его обмануть? Он не заметит травку, только если у него уже идет гон. А гон у великого может быть только на одну женщину… Вот то, что он собрался магически закрепить союз с нелюбимой и выпил дурман сам, — вот это, разумеется, крайне правдоподобно…