Не учите меня, канцлер!

Я и не заметила, как оказалась прижата к груди Эмре. Рубашку он на мне оставил исключительно для красоты: спустил с плеч, и она теперь болталась на локтях. Можно даже потереться об него — но лучше не надо. Сигнальные маячки, которые некогда были связными мыслями, предупреждающе мигали; в какой-то момент что-то пошло не так.

— Ты лишаешь меня разума, Ле-ти. Еще минута, и мы уйдем к тебе. Или ко мне.

Зря он так. Я же ни на чем не настаивала. Приложила голову к его груди, слушала сердце. Мое собственное уже не выдерживало такого темпа. Скоро я отключусь. Стану тихой, тише Эмины.

— Кто из Эйданов, Эмина? Кого вы опоили и заставили нанести на тебя узор желания… Эрхана? — даже у пьяного от страсти, его голос был страшен.

— Мне сказали зайти к нему, в его палату, — она звучала все тише. — Пока ларги еще в Тайлерине… Наверное, ему тоже добавили дурман. Но я боюсь его еще больше, чем вас. Он дикий. Я попросила Керема помочь мне. Не наказывать, не брать силой. Объяснила, что меня все равно убьют. Он такой благородный…

— Ты дура, Эмина. Кто бы в твоей семейке посмел убить невесту верховного… Значит, Керем согласился. Не думал, что он настолько смел. Да и ты не могла не догадываться, чем рискуешь. Твоя семейка так торопится породниться с правящим кланом, что это наводит на мысли. А ты легко меняешь двух предложенных ларгов на третьего.

Девушка что-то замычала, а потом выдала:

— Я его люблю. Пусть Богиня лишила нас счастья. Могла же я перепутать комнаты. Они в госпитале все одинаковые.

Руки ларга скользили по плечам, разминали шею, гладили голову. По-моему, я умираю. Все вокруг расплывалось, как в тот раз пятнадцать лет назад, когда Эмре наполовину вышел из человеческой ипостаси и взял меня в паровом облаке. Приятно… но слишком расслабленно.

— Замечательно. Такие чувства не подлежат порицанию. Ты заслужила свою судьбу, Эмина Арсалан. То есть свою свадьбу… Кто в вашем клане отдавал приказ?

Я уже перестала вникать в разговор. С трудом соображала, где мы, но помнила, что отсюда необходимо перебираться в безопасное место. Потянулась к шее Эмре. Как давно я его не целовала…

— Я не знаю, — девочка занервничала и заметалась на подушках. — Я получала только вестника с печатью. Отказаться от приказа невозможно. У меня есть подозрения на дядю и на двоюродного деда, но это может оказаться кто угодно.

Эмре с трудом сдерживался, чтобы не застонать. Он ловил мои губы, но я уворачивалась, цепляясь за уплывающее сознание. Прямо сейчас его терять нельзя.

— Исполнитель — Асмик?

— Да, — с раздражением буркнула Эмина. — Я больше не могу, я засыпаю.

— Я ее забираю. Это мое право.

— Какая мне разница, что с ней будет.

Последняя фраза до меня дошла и слегка вернула к реальности. Я задергалась в объятиях ларга.

— Эмре, я не собиралась. Пока я не буду уверена…

— Как скажешь. К тебе или ко мне?

Он открыл портал и занес меня туда, шепча что-то на гортанном наречии северных пустынь. Я его помнила. В нем почти не было гласных.

Мы выпали на ковер у меня в кабинете. Эмре цветасто чертыхался, не выпуская меня из рук. Повезло, что он не чароплет.

— На полу… И мне не переместиться. Ле-ти, сейчас здесь все станет туманом, а ты уснешь. Не бойся. Я ничего тебе не сделаю. Мне нужно немножко времени, чтобы прийти в себя и восстановить контроль. Но если ты позволиш-ш-ш-шь…

Какое восхитительное шипение…

— Нет, я против. Обнимай, и все. Достаточно…, — я зевала, распластавшись на нем и нежась от соприкосновения с бархатной кожей. Откуда у него такая… Еще одна ларгова особенность?

— Хотя бы целовать, — просил он, покрывая поцелуями шею.

— Хорошо. Можно руки. Левую и правую. Можно до плеча.

— С-с-спасибо, Ле-ти. Не забуду твою доброту.

Кабинет окончательно заволокло. Я растворилась в мареве, не переставая блаженно улыбаться.

Глава 49

Я открыла глаза первой. Великий ларг спал подо мной. Непоколебимый как гора, он мерно дышал. А еще Эмре улыбался… Так, маг одет. Вернее, рубашка на нем разошлась в разные стороны, а низ в полном порядке. Даже ремень на брюках… Однако с его умением менять форму это ни о чем не говорило. Единственная гарантия заключалась в его собственном обещании.

Дверь приемной тихо скрипнула. Магический фон Айвара я уже отличала от всех остальных. Решила не подавать признаков жизни и улеглась обратно на канцлера. Тот даже не дернулся. Правда, рука… Его рука придавила меня в области поясницы.

Силкх горестно вздохнул где-то на пороге. По частоте это его самая распространенная реакция в течение всего рабочего дня. Вспомнил бы неблагодарный, сколько премий выписали ему за эти три месяца. А личная жизнь, которая пошла в гору?

— Там Рейвен Атори один раз заходил. У него теперь доступ, — голос извара уходил пол потолок, словно он говорил в храме. — Сумасшедший попробовал пробить линию нашего властелина, да продлит Богиня его счастливые дни. Верно, решил, что вам нужна помощь. Теперь он у лекаря.

Секретарь укоризненно замолчал, но я-то знала, что это не конец. Он обожал отчеты в таком духе. Я именовала их не иначе как поминальным плачем.

— Айна Домари караулит под дверью с той стороны. Ее позвал сам великий ларг. С ней еще две семьи. Они… кхм… пришли к вам по записи. Но вы распорядились отправить их к Атори. А он. Ну, вы поняли. Кроме того, заходила Ниса с каким-то мальчиком. Кажется, этот тот самый, что неотступно следует за вами, отправляя вместо себя на занятия двойников. У всех к вам важный разговор.

Это уже слишком. Рейвен нас уже увидел. Кто-то из страждущих тоже прорвется. Разговоры пойдут по школе. Будто бы их до этого было мало.

Я успокаивающе помахала Айвару (со спины это затруднительно!), не желая отвлекать Эмре. Канцлер будто невзначай провел рукой по позвоночнику до самой шеи и пригвоздил меня сильнее.

Возмутительно. Да он издевается. Теперь головой не повернуть нормально.

Поэтому я проинформировала секретаря ровнехонько в подбородок Эйдану:

— Иди, Силкх, все ясно. У нес небольшая нештатная ситуация. Великий не рассчитал сил и устроил приземление на ковер. Но мы уже в порядке. Спасибо.

Секретарь продолжал свое — Айа аслане, айа аслане. Кушетка больно узкая. Жесткая. Давайте поставим диван с подушками и мягкими, тонкими, но теплыми арамскими покрывалами.

Рука, я очень рассчитывала, что невидимая, принялась примирительно наглаживать меня по бедру, поднимаясь все выше. От возмущения чуть не вцепилась зубами в плечо ларга. Но зла я была на них обоих.

— Вон, — пробурчала я. — Не забудь приготовить чай с луговыми цветами, — не с теми колючками, что в прошлый раз, — и поставь его в приемной, пожалуйста.