Не учите меня, канцлер!

Все-таки не удержалась и нырнула под одно из кресел. Необходимо убедиться, что это неопасно. Младшие школьники постоянно умудряются ползать там, где это не предусмотрено.

Мои сопровождающие, думаю, возвели очи к небу. Даже ради приличия. Но они могут успокоиться: инспекция уже подходила к концу… И тут меня резко схватили за талию и выдернули из-под сидения. Я едва успела пригнуть голову, чтобы не удариться.

Я разъяренно зашипела. Эйдан не предупреждал, что появится. И, более того, как он посмел вести себя подобным образом?

— Дубина, я сейчас откручу твою бестолковую башк… — пробормотала я, пытаясь развернуться и все еще наполовину прижатая к мужскому телу. Что-то здесь не так…

Но прежде, чем я договорила и запрос оформился в пространство, то получила запечатывающий удар такой силы, что голова дернулась. Меня отбросило на краково сидение теперь уже сверху. А Силкх и Зелидан, не сговариваясь, поставили надо мной отбивающий купол.

И, нет, распускал руки совсем не Эмре. Надо мной возвышался худощавый незнакомый мужчина в галабее и с капюшоном, накинутым на голову. Я никогда не видела этого седого. Но по вертикальным зрачкам и расходящемуся во все стороны фону определила его магическую расу.

— Зачем вы это сделали, первый ларг Демир? Госпожа директор Тайлерина находится под личной защитой канцлера, — сквозь зубы выдал Айвар.

Никогда прежде я не слышала его таким разозленным.

— Мартышка извар подал голос? А что такого я сделал? — забулькал маг в беззвучном смехе. — Благородные айвины в свидетели. Помог застрявшему бедолаге выбраться, а он оказался дамой и атаковал без предупреждения… Почему у вас директор разгуливает в мужском костюме и светит задом во все стороны? Эйданам мало, что у них за одно утро из-за женской попки едва не погиб весь молодняк?

Сколько же пройдет времени… Секунда, две?… Небо моргнуло, знакомо теряя краски. Солнце посерело. Я едва выдохнула, а за спиной Демира уже маячила тень.

Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Светящийся довольством ларг не походил на самоубийцу.

Глава 42

А вот тот, кто стоял позади, не задавался вопросом, убивать ему или нет. Фигура Эмре казалась сотканной из водяного пара различной структуры — от сухого до влажного. Очератния расплывались, а прямо через канцлера было удобно разглядывать противоположный сектор амфитеатра. Но на человека он был похож едва ли. Голова, — угадывалась гладкая, каменная, с роговыми наростами, — вытягивалась вперед, а подбородок и нос переходили в массивный клюв.

Такое строение черепа, якобы, позволяло концентрировать силу удара в одной точке. Очень удобно уничтожать атмосферу чужого мира или, опустившись к земле, разрушать горные системы, а то и целые континенты.

Разумеется, когда ларг полностью терял плотность и перемещался в виде газового облака, он и выглядел иначе. Как два широченных крыла с несколькими энергетическими центрами — в области головы и в области сердца.

На Элидиуме у слова «ларг» не имелось перевода. Его обитателям и так ясно, о ком шла речь. А вот на языках других миров… Ученые Лондиниума считали самыми близкими два определения: Птица Смерти и Песня Смерти.

Ларги «гнездовались» только здесь. Только сильнейшие кланы порождали таких отпрысков, которые запросто покидали родной мир и несли разрушение дальше. Я так и не разобралась, сколько подобных экземпляров сейчас на Элидиуме.

Полеты в открытом пространстве позволяли себе те, кого называли «великими». Надо ли упоминать, что ими славился как раз клан Эйданов. Именно они в итоги взяли этот мир под крыло, спросив разве что формальное разрешение у других властителей.

Эмре не тратил времени на приветствия или вопросы. Он сложил обе руки вместе. Его кожистые кисти с удлиненными пальцами были вполне материальны и, на первый взгляд, тяжелы. Я завороженно наблюдала, как обе конечности вылетели вперед. Грудную клетку второго ларга пробило, словно тараном. По-моему, я закричала и тут же закрыла глаза.

Щит двух магов удерживал меня на месте. Но я не уверена, что и в противном случае бросилась бы останавливать Эйдана. Все произошло слишком быстро… Мгновение, и канцлер в человеческом виде — во всяком случае, вполне материальном, — выдернул руки из еще живого тела.

Демир упал, не произнеся ни звука. Наверное, на нем была какая-то броня, потому что он не трепыхался и не бился, а неподвижно замер. Несмотря на чудовищную дыру, он все еще дышал и даже пытался восстановить ресурс. Последовали вспышки нескольких носимых артефактов.

— Ждешь, что добью и твои внуки займут место Эйданов, старик? — прошелестел разъяренный ларг. — Я не хуже тебя знаю содержание Договора. Я один из его составителей. Нет, Олейби, я казню тебя на законных основаниях. Например, докажу, что ты подставил моих племянников и еще семь мальчишек. Каждая буква в твоем приговоре будет иметь крючкотворную силу.

К лежащему подоспели маги в светло-голубых бурнусах. Они окружили его со всех сторон и начали подпитывать. Оживленно переговариваясь на одном из языков пустынников и крича что-то окружавшим меня айвинам.

Но перед тем, как склониться над Демиром, каждый из них поприветствовал кацлера, приложив руку к сердцу.

Седой ларг отошел до такой степени, что выдал целую тираду. По сравнению с Эмре, он оказался красноречив.

— Ты сдохнешь много раньше, последний из великих Эйданов. В вашей силе кроется уязвимость. Жаждете неземной любви под стать своим крыльям. Ты отдал сердце недостойной. Твои дни сочтены. Она либо предаст тебя, либо погибнет от собственной глупости. На ее лице печать порока. Про остальные части тела… это же позор.

Демир закашлялся, но новая порция крови на и без того обагренной ею галабее уже не бросалась в глаза. Его бережно поддерживали с двух стороны, помогая приподняться.

Только я распахнула глаза, как пришлось снова их прикрыть. Сквозь этого ларга также было видно кресла на другой стороне арены.

— Ты все тот же самонадеянный юнец, продолжал каркать раненый. — Гибель семьи тебя не вразумила. Ты притащил ее сюда, собственную смерть со светлыми кудрями, вместо того чтобы надежно спрятать. Заигрывание с новой культурной эрой обернулось крахом. Мы не меняемся, глупец. Люди не меняются, ларги не меняются.

Эйдан уже подошел ко мне и коснулся пальцами плеча. Он спешил убедиться в том, что чувствовал и так — я не пострадала, разве что этот седой ларг уязвил мою гордость. Наверняка, он знал, что я чароплет, но все равно действовал весьма быстро.

После прозвучавшей угрозы Эмре напрягся. И я, невзирая на то, что вокруг столько народу, сжала его пальцы. Не выношу насилие.

— Расскажи это своим сыновьям, Олейби, или своим братьям… Ох, нет, на этом свете не выйдет. Распоряжение о казни некоторых из них я подписал в полном соотвествии с Договором. Других убил в бою. Ты жив только потому, что я счел тебя ядовитой, но более-менее разумной гадиной. Лучшей альтернативой твоим же внукам… Как, кстати, поживает Аяз, залечил ли рану? А Хакан все так же не в настроении меня видеть? Ведь тогда ему придется кланяться… Ты, кстати, уже можешь не утруждать себя поклоном, старик.