Не валяй дурака, Америка…

— Я покажу тебе ГУЛАГ!

Генерал сжал свой кулак, и я понял, что шутки кончились. Посмеялись и будет.

Быстро заполнив и подписав бланк, я передал его начальнику.

— Виноват, товарищ генерал! Просто в камере соскучился по человеческому общению. А Вы просто наш спаситель. Уже не первый раз вытаскиваете нас из неприятностей.

— Вот, вот… А теперь давай поговорим о реальных неприятностях.

Но для начала Авдеев взял паузу… Мне показалось, что он раздумывает с чего бы начать. Ну, что же. Не буду ему мешать. Это Сашка у нас шибко вумный. Всё время лезет наперёд паровоза. Вот и сейчас, наверняка, весь это кипеш из-за него происходит. Или…

— Что-то с Сашкой случилось? — не выдержал я, прервав паузу.

— Случилось… — озабоченно проговорил генерал.

— Он цел?

— Да хрен его знает. — совсем не по генеральски ответил Авдеев. — Его найти никто не может.

— Ищут пожарные. Ищет милиция — начал я цитировать знакомый с детства стишок.

— И ФБР, и в Нью-Йорке полиция… — внезапно для меня продолжил генерал.

— Чего-о-о?

— Того… Он был подготовлен к внедрению в студенческую среду в Соединённых Штатах Америки для выявления потенциально опасных для нас умников, с целью последующего их устранения или вербовки…

— И что?

— А потом в Нью-Йорке убил Чрезвычайного посла СССР при ООН Аркадия Николаевича Шевченко.

«Так он же предатель» — чуть не ляпнул я, но вовремя прикусил язык. Хорошо ещё, что генерал не заметил этого моего порыва и возбуждения при упоминании фамилии Шевченко.

— А при каких обстоятельствах? — всё-таки задал я немного неуместный вопрос.

Авдеев посмотрел на меня, но ответил.

— В ресторане.

— Он там был один?

— Нет. Не один. Шевченко встречался там с одним человеком.

— А можно узнать с кем?

Снова пауза и пристальное разглядывание меня тяжёлым генеральским взглядом.

— А что тебе даст такая информация?

— Ну, если он встречался с кем-то из ФБР или ещё откуда-то из американских спецслужб, то не исключено, что наш посол мог быть предателем.

— Тебе что-нибудь говорит фамилия Бжезинский? — спросил Авдеев.

— Я про него в газете, кажется, читал. Збигнев Бжезинский — советник американского президента, ярый антикоммунист. По происхождению поляк, а по характеру очень противный человек, русофоб…

— Ладно, ладно… Молодец, что читаешь серьёзные газеты.

— Я все газеты читаю от первой до последней страницы. И что Бжезинский?

— Человек, по описанию схожий с твоим братом Сашкой, вошёл в ресторан и убил обоих.

«Молодец Саня!» — мысленно похвалил я друга и брата.

— Ну, тогда Шевченко точно предатель, если он с таким гадом встречался тайно. Ему ведь не поручали вступить в контакт с паном Збигневом?

— Мы тоже пришли к такому выводу. Но такие акции не делаются без санкции сверху.

— Вы меня извините, товарищ генерал… А вдруг Сашка хотел убить только Бжезинского, а человека, который был с ним за одним столом, устранил, как свидетеля?

— Такая версия тоже рассматривается нами.

— Товарищ генерал! А почему Сашка никого не предупредил, что идёт… — я слегка замялся, подбирая слова. — Что идёт на ликвидацию Бжезинского?

— Да потому что он ни с кем из наших в Штатах так и не вышел на контакт.

— А расскажите мне, как он вообще туда попал, если ни с кем на контакт не выходил.

Я снова удостоился тяжёлого изучающего взгляда от Авдеева. Если бы это был не взгляд, а рентгеновские лучи, то я бы уже нахватался бы не только микрорентген выше крыши, но уже давно сдох бы от лучевой болезни и рассыпался в прах. Похоже, что я вступил на очень тонкий лёд…

«Штирлиц как никогда был близок к провалу. Но он всё никак не мог понять, из-за чего он прокололся… То ли из-за будёновки с красной звездой, то ли из-за парашюта за спиной…»

— А ты молодец! — похвалил меня генерал. — Умеешь замечать нестыковки.

«Ну, ещё бы…»

— Александр должен был попасть в Америку на грузовом судне из Французского порта. Но произошёл провал нашего резидента в Югославии. А дальше… Саша каким-то образом самостоятельно попал в Италию, а потом в ФРГ… И через сутки уже был в США, в Бостоне.

— Ну, ни фига себе…

«Во даёт Санёк!»

— Мы примерно такими словами это обсуждали. Даже ещё круче…

— Но как вы узнали его маршрут?

— Секретная информация.

— Я же уже всё подписал. Могу ещё подписать, если надо.

— Не надо. В Югославии он убил несколько хорватских боевиков. В Италии расправился с местным мафиози и ещё несколько человек приговорил к высшей мере. В Германии он умудрился передать зашифрованную записку для нас через советского специалиста улетающего на Родину. В Бостоне были убиты несколько студентов Гароварда, члены ирландской преступной группировки, колумбийские наркоторговцы…

«Во даёт!»

— А потом в Нью-Йорке в ресторане… Ну это ты уже знаешь…

— И что? Он не пытался выходить на связь с нашими.

— Пытался. В записке он указал способ для связи. Но не доходя до явочной квартиры он ранил и разоружил нашего сотрудника…

— Он мог сделать это только в том случае, если сотрудник попытался его задержать, угрожая оружием.

— А ты хорошо знаешь своего брата. Именно так и было. Мы этого идиота уже в Союз отправили. А ещё он успел этому дураку сообщить, что явка провалена и за квартирой уже наблюдают агенты ФБР.

— Ну, так молодец же Сашка! Разве нет?

— Молодец-то он молодец. Только вот где теперь искать этого молодца?

— А зачем его искать? Он сам объявится, когда поймёт, что можно объявиться.

— Ты так считаешь?

— Уверен на все сто.

— Но его уже ищут… Все кому ни лень. ФБР, полиция, мафия…

— Вот поэтому его и не стоит искать нам. Он сможет на какое-то время остаться незаметным, а потом вынырнет совсем в другом месте.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я сделал бы тоже самое. Наш отец нас учил с малых лет. Он нам рассказывал про свою партизанскую молодость. Вы же знаете, что в лесу у каждого свои приёмы. Заяц путает следы по своему, а лиса заметает свой след уже по другому.