Не верь глазам своим

— Эй, вы что, совсем оборзели?! А ну, езжайте на поиски комнаты, где надлежит такими вещами заниматься!!! — голос Алекса разрезал тишину вечера, но стоило Генри со стоном оторваться от любимой и обернуться, как лицо ее брата потеряло былую решимость.

— Мне лучше идти… А тебе лучше бежать за руль! — Лайла чмокнула его в щеку и сорвалась к брату. Но на полпути она обернулась и громко крикнула:

— Я люблю тебя, Генри!

Оставив шокированного Алекса на крыльце, девушка зашла в дом, а Генри, окунувшись в трепетную нежность этих до безумия нужных слов, отправился домой.

— Ты невыносим! Ну чего здесь стесняться?

— Просто если бы у нас все было по-настоящему, я бы не так нервничал… А так, я постоянно пытаюсь держать в памяти материалы нашего прошлого урока. Поэтому не могу ни расслабиться, — его бесцеремонно перебили: — ни удовольствия получить, — Катя, как всегда, была остра на язык и ошеломляюще прямолинейна. — Ну, что мне с тобой делать?

— Может, просто взять и поиметь?

— Пока мы отрабатываем другое упражнение… Расслабься! — девушка встала с колен Клемана и подошла к окну. — Девственности мы тебя лишать сегодня не будем!

Они снова были в спальне Кати. Парень, и правда, нервничал именно из-за этого маленького нюанса. Вместе с тем, он был настроен решительно, поэтому такое заявление девушки его слегка разочаровало. Она заметила это и вернулась к нему на колени. Нежно погладив его по руке, она вкрадчиво заговорила:

— Расскажи мне, что случилось? Ты чувствовал себя прекрасно, когда мы целовались в холле лицея. И прекрасно, когда гладил меня по руке в машине, по дороге сюда, даже не стесняясь Вадима. Так, что тебе пришло на ум, чтобы сейчас так зажиматься? Это ведь не только из-за теории, которая крутится у тебя в голове… Не так ли?

— Как только я осознаю, что это все, — он неопределенно обвел рукой вокруг, — понарошку, просто «уроки хороших манер» с языком… — Парень с силой провел рукой по волосам, подбирая слова, чтобы описать все, что у него в голове. — Черт!!! Как же сложно говорить с тобой!!!

— Неужели ты со своей мулаткой не говорил по душам. Ваши отношения выглядят так, будто вы искренни друг с другом…

— Мы? Да! Просто обычно Жасмин говорит все, что я не могу сформулировать, будто смотрит мне в душу, лишая меня непосильной задачи. А ты заставляешь меня думать самому. Поэтому мне так сложно. — Каждое слово давалось с усилием. — Понимаешь, ммм… Когда я целую тебя, даже зная, что ты не Жасмин, мне приятно… Но, вроде как, по условиям нашего договора я должен притворяться. Но я не умею притворяться… Что мне нравится тебя целовать, и что я твой парень, что ты мне нравишься… Я, наверное, и, правда, никчемный простак…

С каждым звуком слегка надменное выражение лица Кати сменялось удивлением и… сожалением: — Только не говори мне, что ты испытываешь какие-то чувства ко мне… Потому что это не так. Ты только думаешь, что это чувствуешь. А на самом деле это просто благодарность. За то, что вчера произошло, и за то, что спасла тебя от этого цирка в лицее… И то, что тебе сейчас грустно, вызвано тем, что я сказала, что сегодня не буду тащить тебя в постель… Поэтому тебе нужно пересмотреть свои эмоции. Ты в этом плане совершенный ребенок!!! Ты ничего ко мне не чувствуешь. Запомни это и прими, как данность. — Девушка встала с его колен. — Понятно?

И тут напряжение последних дней дало о себе знать. Не смотря на то, что вчера часть сексуальной неудовлетворенности была с легкой руки (или легкой рукой) Кати снята, нервы все еще были стянуты в клубок. Скоропостижный отъезд Лайлы и беспокойство за подругу; геройский поступок Генри, который без раздумий бросился за ней, в отличие от него самого; самая лучшая ночь в его жизни и поцелуй с Жасмин, а потом неудачный каминг-аут из френдзоны; чертов «сезон охоты» и неожиданное знакомство с Катей; умелые руки его фальшивой девушки на его члене и внезапный бойфренд его любимой, который, между прочим, совсем не такой пай-мальчик и смог затащить ее в постель чуть ли не на третьи сутки после знакомства. И это не считая незамеченного взросления его брата, с которым раньше он едва ладил, и, в конце концов, экзамены.

Резко вскочив с кресла, он схватил рюкзак и бросился к выходу. Катя с непониманием наблюдала за этими действиями, и, наверное, за пару секунд совершенно невероятно было сделать такие выводы, но она же все-таки была гением. Она задела его самолюбие тем, что стала диктовать, что ему чувствовать. Так же, как и Жасмин, буквально запретила ему что-либо романтическое к ней испытывать. А еще он почувствовал себя оскорбленным тем, что ему не поверили. Но самым неверным в позиции Кати было то, что она позволила ему почувствовать себя отвергнутым. Снова. И, несмотря на то, что по сути, Катя делала Клеману одно большое одолжение, ей это общение было интересным. Выводы были точными и однозначными. Но самым главным было то, что парень обиделся. Точнее, она его обидела.

Мгновенно схватив его за руку, она хотела переключить его внимание самым простым и доступным способом — поцеловать. Но не учла степень его обиды. Он выдернул руку.

— Ты! Знаешь, может, я по степени эмоционального интеллекта не дорос даже до детского сада, но ты тогда — вообще безэмоциональная и бессердечная машина. А для развлечения ты используешь чужую жизнь, потому что в своей уже ничего интересного не происходит… Ничто не вызывает интерес… А не происходит из-за твоей собственной эмоциональной отчужденности и страха перед переживанием событий твоей жизни.

Катя, совершенно не ожидавшая такой реакции, опешившая и молчаливая, стояла в дверях своей спальни и глазами следила, как Клеман уходит, спускаясь по лестнице и проходя в главные двери. Он даже не обернулся, закрывая за собой дверь. А у Кати на глаза навернулись слезы. Внезапно. И это поразило ее саму до глубины души.

Клеман сам понимал, что сорвался, сам понимал, что не стоило так грубо с ней разговаривал, но совсем не понимал, откуда взялись эти комментарии о Кате. Интуиция? Или просто желание разозлить человека, который сделал больно? Вопрос только, почему ему было больно от ее слов… Черт! Он совсем не силен в самокопании… Совсем не умеет добиваться от себя правильных результатов после полученных ответов. Как тогда, с Жасмин ночью… Внезапно, его прижало к обочине автомобилем. Пассажирская дверь открылась, и Клеман с удивлением увидел за рулем Вадима.

— Спасибо, но я пройдусь пешком! — парню было неловко принимать помощь той, кого он так жестко прессанул.

— Она не просила меня. — Голос у Вадима на удивление оказался мягким и вкрадчивым, что совершенно не соответствовало его брутальной внешности. А акцент был совершенно диким, было сразу понятно, что он нечасто разговаривает. — Но идти далеко.

Клеман сел в машину: — Но зачем тебе меня подвозить… Не понимаю…

— Ты сильно ее огорчил. Она расстроилась. Она может подумать, что ты больше не придешь. Не захочешь дружить. Позвони ей.

— С чего тебе так беспокоиться? И я еще и сам не знаю, вернусь ли я.

— Она добрая. И она ранимая. И она может быть хорошей для тебя подругой. — Вадим строил простые предложения. Было заметно, что некоторые слова он недавно выуживал из словаря.

— О! Ооо! — До Клемана дошло. — История стара как мир. Охранник и его подопечная…

Вадим не смутился. Не отвел взгляд. Не выглядел удивленным. Просто кивнул.

— Она знает?

— Откуда любопытство? — Вадим недовольно поморщился. — Она всегда все знает. Ты придешь еще?