Не верь глазам своим

Подавив свой вопрос о том, что же ей Генри должен сказать, по мнению Жоржа, она, ненадолго задумавшись, ответила:

— Да. И нет. Кое-что все-таки изменится… Я буду безумно скучать по тебе по ночам. В сто раз сильнее, чем раньше…

Генри понимающе улыбнулся и сосредоточился на дороге. Погрузившись в свои мысли, он периодически проводил рукой по волосам Лайлы, по ее коленке, плечу, было такое ощущение, будто он просто должен удостовериться, что она рядом, должен коснуться ее. Не выныривая из своих размышлений, он легонько гладил любимую по предплечью, затем снова переводя руку ну руль. Лайла, не желая отвлекать его, окунулась в воспоминания. Сегодняшний урок верховой езды выявил в ней неведомый ранее талант — у нее, и правда, неплохо получалось быть наездницей. Хотя после первого раза, спешившись, она почувствовала, как земля уходит из-под ног, но благодаря многолетним занятиям борьбой, девушка устояла. Глядя на то, как Генри ловко управляется с Ветром, как грациозно он двигался на балу, как изящно он держался со шпагой, Лайла каждый раз не понимала, почему, как он может оказаться тем же скромным мальчиком-отличником. И ей стало жутко интересно, что еще она может узнать о нем, точнее, что еще он позволит узнать о себе… Каким видом спорта он занимается, раз умеет так уходить от удара? Пусть она и не задавала вопрос напрямую и не стала добиваться ответа на более общий вопрос, но не могла не заметить, как он вел себя с Энзо и с теми парнями, что застали ее на остановке под дождем… Любит ли он танцевать, или дефиле на балу — это все, на что он способен, и неловкое топтание на вечеринке у Амели — это верх его талантов в современных танцах? Какое у него любимое блюдо? И что за печаль появляется время от времени в его глазах, когда он вспоминает о чем-то, связанным с Шато-де-Анж?.. И самый главный вопрос — имеет ли она право на эти вопросы?.. Или ей лучше просто ждать, когда ответы на них будут сами всплывать по ходу их общения?..

Она о многом раздумывала, пока они не доехали до трассы. Чувствуя себя легко и уютно, она задремала, позволяя мыслям превращаться в картинки полуобнаженного Генри, гарцующих лошадей, свечей в комнате… Эти четыре дня, несмотря на некоторые моменты, были пропитаны концентрированными счастливыми воспоминаниями. И даже то, что они породили огромное количество вопросов, задать которые Лайла вряд ли решится, не омрачало ее настроения. Единственное, что ее огорчало, это то, что спустя несколько часов им с Генри придется расстаться и провести ночь в разных постелях. За время каникул она так привыкла к стуку его сердца, убаюкивающему, словно колыбельная, что не могла представить эту ночь…

Ее разбудило нежное поглаживание по щеке.

— Милая, я помню, что ты хотела приехать домой. Но… — Генри замялся, а Лайла, прогоняя остатки дремоты, внимательно на него посмотрела. — Не могу смириться с тем, что придется тебя оставить дома. Как ты отнесешься к тому, что эту ночь мы проведем вместе?

— Ты будто читаешь мои мысли. Я тоже думала о том, что не хочу засыпать одна, — она подобрала ноги на сиденье. — Что ты предлагаешь? Моих родителей еще нет, но Алекс дома. И думаю, будет катастрофой, если он нас застукает.

Генри усмехнулся, представив эту ситуацию: — Нет… Мы в получасе от города. И если мы встанем достаточно рано, то сможем приехать сразу на занятия… Если ты готова к такому. Хотя, не будь я уверен, что ты ни за что не согласишься, я бы просто привел тебя домой.

— Генри, нет! Ты бесстыдник! А как же отец? И в каком я предстану свете перед ним?! Ты сам говорил: одно дело — закрытые двери спальни, и совсем другое — публичность!

— Вот именно поэтому я и предлагаю остановиться здесь! — Он указал на красивый деревянный домик, похожий на лесную избушку. — Лайла потрясенно разглядывала резные ставни и черепичную крышу. — Что до Антуана — он давно в курсе, что я не маленький мальчик, в курсе того, как я отношусь к тебе, и по моему состоянию он и сам поймет все, что мне, возможно, хотелось бы от него скрыть…

— Вот уж не подумала бы, что ты делишься делами сердечными с папой… — Лайла выбралась из машины и нетерпеливо вертелась возле Генри, достающего вещи из багажника. Шопинг в Бийоме оказался весьма продуктивным, и кроме пижамы у нее появилось несколько обновок, которые ей еще не удалось примерить. Парень с парой рюкзаков, наконец, закрыл машину и подошел к любимой.

— О, Антуан понял, как я отношусь к тебе, намного раньше, чем я сам. И именно его стоит поблагодарить за то, что я, наконец, решился сделать шаг тогда, после дня рождения Амели. Он просто намного быстрее меня сообразил, что я не могу тебя потерять… И дал мне хорошенького пинка под зад, чтобы я собрал мозги в кучу и исправил ситуацию.

— А это тоже «семейный» отель? — Лайла хитро улыбнулась. — Я сегодня снова мадам Мелье?

Генри ответил ей такой же хитрой улыбкой, но голос его звучал мягко и нежно. Он притянул ее к себе и ласково поцеловал: — Нет, не думаю, что здесь такие же суровые нравы, как в Шато де Камю, но если хочешь, почему бы тебе не побыть ею просто так?

Лайла вернула ему поцелуй и поспешила ретироваться под спасительную тень деревьев, но Генри успел заметить смятение в ее глазах и румянец, выступивший на щеках. Уже в номере, после совместного нежного и томного душа, после горячего ужина, Генри снова притянул ее к себе:

— Любимая моя, это наша последняя ночь вместе на ближайшие несколько недель… Я понимаю, что у тебя в головке крутиться много мыслей, некоторые из которых возникли после нашего разговора на пути сюда, но давай мы не будем грузиться ими, хотя бы сейчас. А завтра, на пути в лицей ты поделишься тем, что тебя так тревожит и заставляет елозить по кровати, не давая мне сделать тебе толковый массаж. Ладно? — Генри опять уложил девушку на кровать и продолжил гладить ее по спине, мягко массируя мышцы.

Девушка кивнула: — Ладно… Возможно… Посмотрим… — Мысли ее растекались от приятных прикосновений, которые становились все более интенсивными и будоражащими. — Если ты будешь хорошо себя вести… — Руки Генри стали более настойчивыми, и тело Лайлы тут же отреагировало. — О, боже, как же это прекрасно, ты просто волшебник! Где ты этому научился?

— Нигде… Я просто очень хочу сделать тебе приятное, поэтому доверяюсь своим чувствам и позволяю рукам делать то, что они хотят…

— Завтра уже четверг… И экзамены уже через три недели… Ммм… Вот бы сбежать от этого всего… Остаться здесь, например…

— А давай представим, что все так и есть? М?

— А давай! — Лайла перевернулась на спину и крепко прижала к себе любимого. — И я не собираюсь ждать еще два месяца…

====== Назад из рая: Все не так ======

Парковка была еще пустынной, но с каждой минутой она заполнялась автомобилями, а двор лицея наполнялся людьми. Кто-то из них неспешно брел в класс, кто-то, наоборот, 9торопился, а кто-то топтался у ворот в ожидании одноклассников. Довольная тем, что ей удалось, наконец, нарядиться в новые джинсы и блузку, Лайла в нетерпении продемонстрировать их, даже не сразу обратила внимание, что выезжают они очень рано. Только в машине она заметила часы:

— Генри! Сейчас только полседьмого… Мы будем у ворот лицея ну максимум через час… Лучше бы поспали лишние минут сорок…

— Ну, тебе ничего не помешает прикорнуть в салоне, пока я довезу тебя до места… Я не ожидал, что ты так быстро соберешься и, игнорируя завтрак, помчишься к авто… — Они уже выехали из мотеля и направлялись по трассе в центр. — Так соскучилась по учебе? Хочешь, закину тебя домой, сделаешь сюрприз Алексу… Или можем заехать за Жасмин и Клеманом и подбросим их до лицея…

— Ммм… Нет. Я пока не готова ни с кем тебя делить. По крайней мере, до начала уроков…

Поспать ей не удалось. Прикрыв глаза, она окунулась в воспоминания о прошлой ночи. Они занимались любовью так нежно, медленно, томительно, наполняя друг друга теплом и обжигающим счастьем. В каждом поцелуе Генри таились миллионы обещаний быть всегда рядом, любить так же искренне, как в это мгновение. Даже находясь в непосредственной близости к нему, чувствуя его движения внутри, содрогаясь от особенно глубоких и чувственных толчков, Лайла не могла не заметить, что ее душа сейчас тянулась еще ближе к любимому, не взирая на его очевидное и полноправное присутствие. Будто она хотела слиться с ним воедино. В тот момент ей казалось смешным ее стремление обладать этим мужчиной. Она вся его, с потрохами, каждая клеточка ее тела принадлежит ему, управляется им, живет для него… И в этом она ощущала свое предназначение. Сейчас, в отличие от прошлой ночи, она остро осознавала их единение. Мысли не убегали от нее, формируясь в четкое знание, что этот парень — самое правильно, что происходит и с ее телом, и с ее душой, и с ее жизнью. Не обращая внимания на пафосно звучащие формулировки, она понимала, что перейдя эту грань взаимоотношений, ее жизнь уже никогда не будет прежней. Нет возврата к прошлым представлениям о жизни, так, как раньше, уже не будет.