Не верь глазам своим

— Милая, о чем ты думаешь? — Генри ласкового убрал порядку волос от ее лица, поглаживая щеку костяшками пальцев.

— Прости, я знаю, что у нас и так не часто получится теперь провести вместе всю ночь, но как-то не могу взять себя в руки… — Она потянулась к нему за поцелуем, мягко спускаясь рукой по его спине, касаясь кончиками пальцев полоски кожи прямо над кромкой белья. Услышав резкий вдох и чувствуя, как все его тело подалось ей навстречу, она усилила давление пальцев, но Генри отстранился и перехватил ее руку.

— Эй, давай не будем превращать это в обязанность. — Поцеловав тыльную сторону ее ладони он продолжил. — Что тебя беспокоит?

— То, что я из своих эгоистичных мотивов чуть не поссорилась с Жасмин… Но даже больше меня волнует то, что я никак не могу принять её поступок! Клеман, несмотря на то, что она чуть ли не на завтра после знакомства прыгнула в постель к другому парню, полностью поддерживает её. Не злится, не ревнует… Уважает её выбор и поддерживает его. А я не могу понять, как она могла быть так легкодоступна!!! Такое изменение характера меня раздражает даже больше, чем-то, что она встречается не с Клеманом!

— А за что ты вообще любишь Жасмин?

— За то, что она добрая, понимающая, всегда поддерживает меня во всех моих безумствах… — Лайла немного помолчала, задумавшись. — Ты хочешь сказать, что я плохая подруга, раз не отвечаю ей тем же?

— Нет, я просто думаю, что ты не оставляешь ей свободы выбора. И такое изменение характера должно скорее настораживать и волновать, нежели раздражать. Без причины оно не произошло бы.

— Если бы я так поступила, она бы тут же включила режим ходячей совести, и точно высказала бы мне всё, что она об этом думает. И не смотря на всю поддержку она не согласилась бы с тем, что это правильный поступок.

— Уверена?

Лайла надолго задумалась. Жасмин — этот жизнерадостный цветущий человек — ни разу не оступилась от их дружбы, всегда пытаясь понять и поддержать подругу, даже если их мнения расходились. И у Лайлы совершенно не укладывалось в голове, как такая правильная и скромная девушка могла поступить так распутно… И хотя Клем ясно дал ей понять, что ее претензии бессмысленны, она никак не могла продолжить общение с лёгкостью, будто ничего не бывало.

В тёплых объятиях Генри засыпать было привычно уютно. Как быстро привыкаешь к хорошему… Ей вспомнилось её собственная дерзкая смелость, когда она буквально требовала у любимого перейти к более тесному уровню взаимодействия. Интересно, не потому ли она не стала делиться этим с Жас, что боялась её осуждения… И для того, чтобы не быть осужденной, взялась судить сама… Но ведь они все взрослые люди. И каждый, принимая решение, сам будет нести ответственность за ошибки… Каковы бы ни были мотивы подруги, Лайле остаётся только уважать принятое решение. И, как верный друг, Лайла должна хотя бы попытаться понять подругу и принять её выбор. За все годы дружбы она, как минимум, это ей задолжала.

— Спасибо, милый! — Девушка снова потянулась за поцелуем, уже намного более расслабленно и по-хозяйски.

— За что? Я же ничего не сказал…

— За правильно заданный вопрос… — Она промурлыкала ответ уже на самое ушко, явно намереваясь не потратить это время зря, продемонстрировав всю глубину своей благодарности.

— Пойдём, покурим… — Клем вышел из ванной и наткнулся на Катю, только что пожелавшую добрых снов удалявшимся к себе Жас и Эвану.

— Я не курю… Наш тренер голову открутит любому члену команды за такое.

— Да знаю я, что ты хороший, послушный мальчик и не ослушаешься большого дядю тренера!!! Но у меня уже пальцы трясутся — так хочется сигаретку… Я же весь вечер была правильной девочкой. Я заслужила награду!.. — Она надула губки бантиком и похлопала ресничками. Клеман сдался через минуту:

— Пойдем… — он открыл дверь на задний двор, где сегодня, то есть уже вчера, без него справились с приготовлением мяса барбекю, и присел на диван-качели. На часах было 3:15, и, несмотря на май, холодная роса, успевшая осесть ближе к утру, могла доставить немало неприятных ощущений. Протянув руку и поддержав девушку за локоть, он аккуратно усадил её себе на колени. В их роскошных нарядах оба выглядели нелепо так небрежно развалившись на свежем воздухе. Но это никого не беспокоило.

Катя чиркнула зажигалкой, и Клеман прикрыл огонь от ветра, помогая ей прикурить. Он впервые в жизни находился так близко к сигаретам.

— Приятно пахнет… — он рассеянно следил за прядкой волос, выбившейся из причёски и сейчас ниспадающей на щеку.

— Это вишня. Мне привозят его с Родины. Этот табак особенный… Напоминает мне кое о чем…

Катя сделала следующую затяжку и чуть склонилась к парню, приоткрывая губы. Клем, все ещё захваченный игрой лунного света в непослушной прядке, подался навстречу, инстинктивно позволяя втянуть себя в поцелуй. Губы девушки были горькими и сладкими. От количества выпитого, а может, от этой горькой сладости, а может, от такой манящей близости, у него закружилась голова. Воздуха не хватало, но его втягивало, вкручивало, вбирало в себя тотальное желание просто продолжать целовать.

Отстранившись, Катя улыбнулась:

— Это называется, курить по-цыгански. По крайней мере, у нас.

Клеман облизнулся, выдыхая дым, наблюдая, как он поднимается над головой:

— Теперь я чувствую твой вкус… — Голова его все еще кружилась, призывая покрепче обхватить девушку на своих коленях, тепло которой приятно расползалось по телу, как и, видимо, последствия такой «затяжки». Девушка весело рассмеялась.

— В этом и суть! Знаешь, — она немного задумчиво провела рукой по шее Клемана, осторожно стряхивая пепел кончиком наманикюренного ногтя, — а я ведь здорово провела этот день! По сути, занимаясь только тем, что я люблю…

Клеман ухмыльнулся:

— То есть, компания, в которой ты провела этот день, никак не повлияла на него… Да?

— Ты напрашиваешься на комплимент? Ты бесподобен, Клем. И ты никогда не должен сомневаться в себе. Может, я немного и пьяна сейчас, но это полностью отражает мое мнение о тебе. Ты самостоятельный, честный, и вообще. Хороший. Ты во всем хорош, даже не сомневайся!

Клеман опешил от такой откровенности. Она смутила его даже больше, чем привычные дерзкие и пошлые словечки, которые он привык слышать от своей «девушки». Катя чуть пошевелилась у него на коленях, демонстрируя, что хочет подняться. Дождавшись, пока Клеман вложит свою руку в её протянутую, она чуть потянула его на себя.

— Пойдём. Ты лучше знаешь, куда меня отвести. Мечтаю оказаться в душе, снять всю эту фигню с себя, а потом нырнуть с тобой в постель. — Она выглядела так расслабленно и по-домашнему, что Клеман невольно засмотрелся. — Милый? Ты со мной. Или тебе нужна минутка?

Парень зачарованно мотнул головой:

— Как я могу тебе отказать?

Много позже, когда уже казалось, что рассвет вот-вот вступит в свои права, после долгого совместного душа с нежными поцелуями, после чувственного, вдумчивого секса, они обменивались ленивыми, ненавязчивыми поцелуями на кровати.

— Неужели тебе никогда не хотелось проводить время так же, как мы сегодня? Завести друзей-ровесников?

Катя немного цинично рассмеялась:

— Ох, милый… Ты даже не представляешь, как тебе повезло — иметь таких друзей. Людей, которым ты можешь доверить всё, что угодно. А я родилась, живу, и буду строить будущее в совсем другом мире. Где всем что-нибудь обязательно от меня нужно, где любое неосторожное слово может быть использовано против меня или моей семьи… Это просто политика… И нет. Не нужно меня жалеть. У меня все не так плохо, как ты можешь тут себе навоображать. Спасать меня точно не нужно… — Она откинулась на спину, но не стала разнимать их переплетенные пальцы.