(Не)верный муж. Месть феникса
Шрифт:
Я зачастила с вопросами. Но лекарь пока не торопился мне отвечать. Он снова открыл тот же самый бутылек и протянул его мне, но меня от одного только запаха скрутило так, что меня снова согнуло в пустом спазме.
— Вы точно лекарь? Что вы делаете? Сердечные капли так не пахнут. Я пила их много лет.
Сначала те давал мне отец, а потом и Рой занялся моим здоровьем. И ни на одни из них не походил состав Каллена.
Я отошла подальше от мужчины. И решила что не возьму из его рук ничего. Тот заметил мою настороженность. Он поднял руки примиряющем жесте и его лицо осветила улыбка.
—
— Не для человека? Это как?
— Вот и мне интересно. Но гораздо интереснее то, что вам тут не место.
— О чем вы?
— Я вас поздравляю. Вы беременны.
Глава 33
Бездна разверзлась под ногами. Меня оглушило.
— А вообще, вы так не бледнейте и не пугайтесь. То, что вы пили, это, конечно же, вовсе не сердечные капли, — воодушевленно замахал руками лекарь, как тот что все-такие решил задачку. — Это скорее зелье для подавления магических способностей, чтобы уменьшить риск магического истощения. Оно действительно может помочь сохранить вашу энергию, но также ограничивает вашу способность к магии. Только вот применяют его двуипостасные, для людей оно вредно. А насколько я помню вашу карточку, вы человек.
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.
Не слышала объяснений лекаря, я пыталась понять, не ослышалась ли. А потом начала копаться в памяти, когда в последний раз у меня были женские дни.
— Вы уверены? Ройберг сказал, что это сердечные капли...
— Я абсолютно уверен. Дорогая, вы что же меня не слышали! — покачал головой Каллен. — Может быть, стоит обсудить это с лордом-ректором? Вы ведь его супруга, насколько я помню. А вообще мне срочно нужно ему доложить, что вам тут не место.
— Не... надо...
— Но как же? Вы же такая бледная.
— Не... надо... я... сама...
Это, кажется, было последним, что я выдавила из себя.
Сердце забилось как безумное.
Конечно, я хотела ребенка.
Но понимала, что мое сердце просто может не выдержать родов. Ройберг уверял, что мы в принципе пока повременим с этим и взял все на себя в этом вопросе.
Мне нужно было закончить академию.
А когда узнала о его связи с сестрицей, была даже рада тому нашему разговору, что мы отложим вопрос о детях на пять лет точно.
Меня не покидала надежда на развод и Храм. И если метка уже не могла проявиться на поврежденной коже, то ведь мог бы быть еще какой-то вариант развода.
Но теперь...
Я беременна.
Боги!
Сердце заполошно начало стучать. Перед глазами поплыли мушки. Чем меня пичкал Ройберг?
Я что, вообще не пила капель для сердца?
Почему он контролировал мою магию? Во мне ведь её не много. Или много?
А родители, что они давали мне? Выходит, Рой считает меня двуипостасной?
Но ведь мои родители люди.
Я теряла контроль. Меня душили вопросы, обида, недоговоренности, молчание мужа, его холод, боль от измены...
Упала на колени на краю лагеря. Руки утонули в дерне. Краем сознания я видела, что ко мне пытался
подступить Каллен, но почему-то не мог.Трясла головой. Меня штормило. От мысли, что внутри меня жизнь, меня лихорадило.
Я не могла и мечтать об этом.
Помню, как плакала и хотела малыша, хотела, чтобы у него были глаза как у Роя и он был сильным черным дракончиком.
И как тайком страдала, ведь понимала, что скорее всего не доживу и не смогу родить. А так хотела. И сейчас хочу.
Я потянулась рукой к пока еще плоскому животу.
Крики вокруг усилились. Я мельком увидела, как бегут через весь лагерь Тарек и Лина. Как она кричит.
Как суетится лекарь и не может подойти ко мне.
Как кураторы что-то орут.
Все слилось в бесформенный шум.
А потом внутри меня что-то взорвалось. Всех отбросило.
Я потянулась рукой в карман, но не нашла там капель, что принимала изо дня в день два раза. Но вспомнила, что передала их Каллену.
Меня рвало на части от магии. Я чувствовала, что не справлюсь с мощью огня.
Внутри меня что-то билось и клокотало.
Сильное, неугасимое, неукротимое. Это что-то было мощным и злым. Я чувствовала протест внутри меня. Но почему? Из-за моей беременности.
Я не отдам своего малыша никому. Он будет только моим. Моя стихия шептала и злилась, потому я должна была подчиниться. Потому что мое тело должно было быть только ее, принадлежать только этой безжалостной стихии, которая вдруг оказалась живой, а не быть оскверненной беременностью.
«Ты просто огонь! Ты не можешь быть против! Просто чертов огонь! Заткнись! И это мой ребенок! Мое тело!».
Но огонь уже рвался из меня. Он пробирался ко мне в разум.
Вокруг снова взметнулась стена огня, прошлась волна стихии. Все снова отхлынули от мена из-за выброса пламени.
В голове мутилось. Но я почему-то понимала, что если потеряю сознание, то моего маленького дракончика не станет. Если я дам слабину, тому огненному монстру, что сидит во мне, моего сыночка не станет.
Сейчас я даже была уверена, что у меня сын.
С трудом я смогла сесть на колени. Положила руки на живот. Запрокинула голову и начала дышать. Но меня рвало на части. Огонь бушевал. Он не подчинялся мне.
«Чертово пламя. Ты продолжение меня. Предмет. Вещь. Ты не можешь желать и навязывать мне свое мнение! Я тут главная!»
— Нет, ш-ш-ш. — шипело в голове.
Отрицать, что я сошла с ума, разговаривая с огнем, не стала. Я уже была не я.
— Марисса! Девочка моя! Марисса! — я опустила голову и через плывущее в огне сознание увидела Ройберга. — Все прочь! Я вас зачем сюда прислал? Чтобы составляли мне отчет? Каллен!
Он был бледен. Черные волосы взлохмачены. Он тряс бедного лекаря.
— Она не... выпила... я забрал... — бормотал полуобморочный лекарь.
— Я же сказал вам, что можно, а что нет. Что же вы полезли! — Рой держал целителя над землей. Жилы на висках пульсировали. — Приказы не должны обсуждаться!
— Что... же... нам делать? — выдыхал урывками лекарь.
— Эскулап чертов! Зря я вам доверился!
— У нее выброс... но... она... потеряет ребенка.
— Какого ребенка?