Не-веста

– Дорогая, я вас разбудил?

– А вы хотели провернуть все без моего участия?
– слегка удивилась я. Марк хмыкнул:

– Иногда я с тоской вспоминаю ту робкую и покладистую девушку, которую я взял в жены. Годы Академии закалили ваш характер, дорогая.

– Вернуть, как было?
– не без иронии спросила я.
– Буду снова робкой, покладистой, застенчивой дурочкой....

– Все-все, сдаюсь, - муж шутливо поднял руки и нырнул за окошко почти по пояс. Я сначала охнула, потом вспомнила, что мы дома, и силы к моему мужу вернулись. Выудив из-за окошка корзинку, Марк повернулся к маленькому столику и начал там чем-то шуршать и звенеть. Я заинтересованно вытянула шею.

– Ты никогда не была дурочкой, Каэта.

– Марк, сегодня вечер комплиментов, - я откинула голову назад и вопросительно глянула на мужа. Тот понял меня верно, и под пологом закружились разноцветные светляки.

– Ты все так же их любишь, - Марк покачал головой.

– Что поделать, я лишена магического дара....

– У тебя масса других талантов.

– Как то?
– я заинтересованно села, скрестив ноги.

– Ты милая, добрая, умная, красивая....

– Фи, Марк.

– Понял. Ты самая ехидная и непосредственная Алхимик из всех известных мне.

– Уже лучше.

– Да. Придется достраивать еще одну лабораторию, - сокрушенно сказал Марк.

– Ты думаешь так легко отделаться?

– Не думаю, - Марк ловко развернул ко мне столик, и я ахнула.

– Здорово.
– Совершенно искренне сказала я. На столике были аккуратно расставлены бокалы, маленькие тарелочки, какие-то горшочки, коробочки. Между всем этим красиво переливались огоньки.

– Сегодня особенная ночь, - Мрачным басом сказал Марк, а я фыркнула в бокал.
– Ночь теории.
– Я не выдержала, и захихикала.
– Что ты смеешься?

– Ты думаешь, в теорию меня не посветили?

– Кто посмел?
– нехорошо прищурился Марк. Я вздохнула и отставила бокал.

– Марк, я пять лет училась с самыми высокородными... дамами. Замужними, замечу. И так как официально я тоже замужем, леди не стеснялись в моем присутствии обсуждать некоторые интимные вопросы.

– Дааааааааа. Этот момент я упустил, - обескуражено протянул Марк и взъерошил волосы.

– Не расстраивайся. Не все потеряно. Я выслушаю твой курс теории, проведу сравнительный анализ, сделаю выводы....

– Мы к тому моменту будем жить уже в руинах, - подхватил Марк.

– Да. Этот момент упустила я.
– Серьезно ответила. Марк вздохнул и отобрал у меня вино. Я замолчала, уставившись взглядом в простыни. Дурацкая пауза - я решительно не знала, что сейчас делать, и вообще, как все это делается - теория отличается от практики, как описание картины с самой картиной. У каждого свой взгляд на вещи. Я совершенно не боялась - что-что, а доверять мужу я научилась. Пожалуй, он был единственным человеком, к которому я испытывала теплые чувства. Это было логичным - при добром его ко мне отношении. Единственное, чего я опасалась - это то, что ему этого мало. Просто теплого отношения. Как мне казалось, мужчинам нужно все и сразу. Марк в эту теорию пока не вписывался.

– Верь мне, - попросил Марк и дернул за шнурок, опуская балдахин. Я глубоко вздохнула, как перед ледяным обливанием и закрыла глаза.

Теплые губы на виске. Близкое горячее дыхание. Осторожные руки, мягко стягивающие рубашку с плеч. Тяжесть матерого мужского тела, головокружительные поцелуи, тягучая истома внизу живота. Короткая острая боль.

Я осторожно обняла Марка, погладила широкие плечи. Он внимательно на меня смотрел, не двигаясь. Я улыбнулась, провела рукой по его волосам. Движение возобновилось, унося неприятные ощущения. Я сердито нахмурилось - запахло магией.

– Не сердись, - шепнул он, прихватывая мою губу.
– Так будет лучше.

Оставалось только вздохнуть.

Ну, что сказать.... Глупости все это, дамские разговоры - глупости и вранье через слово. Я потягивалась у мужа на руках и улыбалась. В доме стало как-то прохладнее, свежее.

– Ванну?

– Пожалуй, - согласилась я. Марк лениво пошевелил пальцами, и в комнату забежала ванна. Вода заблагоухала, над ней поднимался пар. Хорошо, когда муж - маг, что уж там. В воду меня опустили бережно, как стеклянную. И вымыли, как маленькую. Я не протестовала - только сонно хлопала глазами - спать хотелось неимоверно. И толком не заметила, как уснула....

Утро ворвалось в сон щебетом птиц, запахами фруктов, цветов, жужжанием пчел. Кто вытащил меня в лес? Никто, муж решил разбудить меня приятными звуками. Я прижмурилась, потягиваясь, и повернулась на бок, рассматривая мужа.

– Доброе утро?

– Доброе, - согласился Марк.
– Завтрак.

– Пожалуй, - я продолжала улыбаться.

– Ты улыбаешься.

– Да, - не стала я спорить с очевидным.

– Тебе хорошо?

– Мне замечательно.

– Я рад, - сказал муж серьезно и погладил меня по щеке. Я потерлась об его ладонь и прикрыла глаза.
– Вставай, соня. Уже обед.

– Так поздно, - удивилась я и с подозрением глянула на супруга.

– Обряд, - пояснил он.
– Я решил его провести пока ты спишь.

– Все прошло успешно?
– сон мигом с меня слетел.

– Более, чем.

– Как Хом?

– Помолодел раза в два, заливается соловьем и ждет, что ты начнешь руководить перепланировкой и ремонтом.

– Нужен ремонт?
– Я одевала домашнее плате, вернее, заматываясь в домашние одежды.

– Нужен.

– Я не хочу перепланировку. А ты?

– Я тоже не очень хочу.

– Только лабораторию мне отрастить, - мечтательно протянула я.
– Скоро все мои зелья прибудут, вот где начнется веселье.

– Да, - с легкой грустью сказал Марк. Я резко обернулась.

– Что такое?

– Ничего.

– А все же?

– Некоторые зелья могут быть вредными для ребенка....

Расческа выпала у меня из рук.

– Уже?
– выдавила я, машинально накрывая ладонями живот.

– Ты не рада?
– спокойно спросил Марк, отворачиваясь.

– Я рада. Просто не ожидала. Тогда про зелья пока забудем, займусь научной работой.
– Я подняла расческу.

– Ты не рада.
– Марк спокойно смотрел на меня тяжелым взглядом. Я жалобно на него глянула.

– Я не знаю, что теперь с этим делать.

– От тебя требуется только бережно относиться к своему здоровью. Остальное сделаю я.

– Как всегда, - я положила голову ему на плечо, руку себе на голову. Тяжелая ладонь прошлась по волосам. Пальцы, чуть дрогнув, взяли меня за подбородок. Я с беспокойством заглянула в серые глаза.
– Мне просто страшно, Марк. Чуть-чуть.