Не вижу, не слышу, не чувствую боли

– Ты - не он, - призрачный голос вкрадчивым пауком влез в чужие уши. Мужчина сжал плечо Курапики, до черно-алых синяков, из-под ногтей выступили рубиновые капли - он рассадил верхний слой эпидермиса весьма глубоко. Еще чуть сильнее надавить - и мужчина повредил бы мышцы, раздробил бы кость. Но палач прекрасно умел дозировать воздействие.
– Все, что я могу обещать, что, если кто-то настолько промоет тебе мозги, и ты пойдешь против нас - мы сами убьем тебя, - когда-то, он говорил подобные слова. Считается, у лидера Риодана нет страхов. Это неправда. Самым отвратительным, что могло произойти в жизни Куроро Люцифера, являлось убийство тех, кого он назвал семьей. Именно поэтому, Пауки были готовы уничтожить его самого, если он не справится с воздействие паразита, и они не смогут привести его в чувства, - если ты когда-либо превратишься в этого незнакомого мне ублюдка, я клянусь - лично запытаю тебя до смерти.
– Прозвучало в утренней тишине, и Курапика выдохнул, выпуская все напряжение, что скопилось в нем за это время. Он разжал сведенные судорогой пальцы, которыми неосознанно вцепился в чужие предплечья и обвил тело мужчины рукам, позволяя боли протекать через себя, очищая и расслабляя. Вдохнул острый запах насилия с кожи палача, аромат семьи, что таился под ним. Они все пропахли друг другом, тесно переплетаясь в этой жизни. Когти Фэйтана покинули чужую плоть, когда тот отпустил мальчишку. Слова благодарности ему были совсем не нужны. Хотя азиату удивительно ощущать это чувство на вкус - более острое и резкое чем у любого другого из Пауков. Курапика еще совсем мальчишка, который, как бы он не хотел играть на равных с более опытными игроками, все равно открывается постоянно. С возрастом это пройдет - он сам проследит, и Куроро присмотрит.

– Нам пора, - Финкс подошел к реке, сунув руки в карманы спортивной куртки. Скинул с плеча на землю рядом с товарищами сумку Курута, и одежду. Мужчина закурил сигарету, прикрывая огонек от ветра ладонью, затянулся дымом, смотря на реку задумчиво. Над горизонтом уже посветлело. Небо все быстрее и быстрее приобретало яркость, - все уже собрали вещи, Шизуку отправилась передать, что мы меняем место дислокации.
– Он смотрел краем глаза, как одевается вяло мальчишка. Не спал считай нормально, всю ночь, еще и накануне вымотался, за что получит своего леща, во время следующей тренировки.

– Готов, - Курапика закрыл глаза повязкой, и стянул волосы на затылке в низкий хвост, рассчитывая привести их в божеский вид позже. Они вышли к старой мельнице, где он мгновенно, еще издали, ощутил острый запах бензина, пропитывающий это место. Десяток канистр Пауки запасли давно, предполагая подобный сценарий развития событий. Из всех членов Риодана, сумка была лишь у самого блондина - остальные попрятали свои вещи в мешочки с вышитыми Курапикой рунами из мантии Совы. Очень удобно, что не нужно таскать в руках лишнего, пусть объем внутри все же ограничен, в отличие от оригинальной способности Инджу. Финкс затянулся в последний раз и смял окурок в легкую невесомую пыль, растерев меж пальцами. Подбросил на руке зажигалку, и кинул ее мальчишке. Тонкие пальцы легко поймали дешевый пластиковый сосуд с горючей жидкостью внутри. Курута усмехнулся привычно, зажег огонек, щелкнув колесиком - а затем кинул его в стену, которая вспыхнула тут же ярко. Это место не важно - важны лишь воспоминания о нем, что они заберут с собой. Им действительно пора двигаться дальше.

Примечание к части

Часть писалась под вот эту песню --->> Maluma - Carnaval

Искренне рекомендую под нее и читать)

– 28-

Сегодня ночью подпольный мир Дориаса огромного города-казино, гудит, словно пчелиный улей. Неделя рождественских праздников всегда проходит здесь шумно, НИПы игры имеют определенную свободную волю в рамках записанной программы, и от этого, ведут себя точно так же, как живые люди. Среди них есть ремесленники и разбойники, лентяи и трудяги, очаровательные девушки и жестокие воины, бизнесмены и спортсмены - создатели постарались на славу, заставляя игру стать почти реальной. И кроме прохождения основной линейки квестов, кроме сбора карт - они предусмотрели, что появятся игроки не способные покинуть это место. Либо просто прикипевшие к нему душой. Для таких целей в программе оставили пустые места - ниши, которые живые люди могут занимать, даже двигаться по карьерной лестнице. Так, к примеру, половина управленческой верхушки состоит из игроков. В том числе, они полезны разработчикам внесением элемента неожиданности, и развитием экономики - Остров Жадности развивается каждую существующую минуту, становясь лучше или хуже, но в любом случае изменяясь.

В официальную часть празднования Нового Года, входят всевозможные распродажи, шоу, конкурсы, розыгрыши и соревнования - в это время, получить необходимую карту легче, чем обычно, и все крупные города переполнены стянувшимися с острова игроками. В небо взлетают фейерверки, всюду горят разноцветные огни, воздух гудит от гула голосов и полнится ароматами, от которых подводит с голода живот. И люди, и НИПы празднуют..., а в это же время проходят скрытые события - ивенты, в которые возможно получить карты из назначенных кармашков. Конечно, до них смогут добраться только самые лучшие и ушлые. А ведь мало получить - надо еще удержать в руках.

Только сегодня - единственный раз в году, открывает свои двери главный замок Дориаса. И если весь город это одно сплошное казино - тут просто рай азартных игр. Огромные залы вместят любое количество желающих рискнуть сегодня последним, ради большого куша. А также, главы города используют это место, доступное только единожды раз в триста шестьдесят пять дней, для рождественского вечера. Главы банков и казино, местная мафия - пространство пропитано опасностью и риском. Здесь проводят сделки на квестовые предметы и редкие карточки, из кармана в карман утекают огромные суммы. И здесь же, этой ночью - самые красивые женщины острова, модели, звезды, и просто приглашенные выступить. Все в предвкушении и нетерпении - говорят сегодня вечер откроет девушка сказочной красоты, привезенная из-за моря ушлым менеджером. Конечно, это всего лишь легенда, ведь Остров Жадности невозможно покинуть. Но в данном месте, здесь и сейчас - это реальность, которой положено верить.

Поэтому, когда свет начинает медленно гаснуть, все взгляды, словно магнитом, притягивает сцена по центру большого зала. Попасть сюда могут лишь настоящие сливки общества, все входы тщательно охраняются, и даже опытные игрок не решаются нарушать заведенные здесь правила - проще выполнить сложное задание и получить приглашение, чем сидеть весь следующий год в местной тюрьме с заблокированными способностями. Игровые мастера предполагали некоторое количество башибузук, что могут нарушать правила, и приготовили для них соразмерное наказание.

Круглая сцена с подиумами, тянущимися в разные концы зала, заполняется искрящимся серебристо-белым туманом. Чьи-то пальцы, умело перебирают струны гитары, будто лаская их, и первые аккорды смешиваются с дымкой. Мужской бархатный голос берет низкие ноты, сначала медленно, а в рассеивающемся тумане, гости могут видеть тонкую фигурку в многослойных шелковых одеждах, белых, будто первый снег, который можно встретить тут только на вершинах самых высоких гор. Серебряная вышивка и окантовка, подчеркивает изгибы хрупкой девушки, она плавно ведет руками, и невесомые покровы из тончайшего, почти полупрозрачного материала, медленно слетают с нее, как живые, змеясь во все стороны.

Однако, вот, музыку разрывает первый резкий звук - сильный, но одновременно глухой удар в натянутую мембрану барабана, ритм ускоряется, певец, будто усмехается и заставляет девушку сорваться с места, управляя каждым ее движением. Зрители заворожены ритмом и голосом, чужими движениями и музыкой. Все эти составляющие гипнотизируют, притягивают взгляды тех, кто изначально даже не был заинтересован. Шелковые полотна остаются лишь в виде лент на запястьях и шарфа, плотно оборачивающего шею. Дым рассеялся, наконец, все софиты вспыхнули разом, и яркий свет отразился от украшенных вышивкой одежд. Шаровары с разрезами по бокам не закрывают фактически ничего, показывая жадным взорам расписанную алой хной белоснежную кожу и лицо. Золотые волосы девушки распущены свободно, украшены лишь подвесками на кончиках кое-где, чтобы резкие, выверенные и чувственные движения головой в ритм музыки выглядели еще ярче, когда алые драгоценные капли рассекают воздух.

Каждое движение чужого тела оточенное, как удар клинка, либо плавное, текучее. Одно переплавляется в другое, ритм танца полон страсти и восторга, заражающего окружающих. Улыбка, но точеном личике обольстительная, завлекающая в чужие сети, как будто гостья этого вечера - серена, зовущая к себе заблудшие души в море, и нельзя сомневаться - это прекрасное создание знает, какое впечатление она производит на всех и каждого в зале. Об нее можно не просто обжечься - сгореть, превратившись в искристый пепел, поднимающийся к небу в эту ночь. Многие здесь уже полны алчных мыслей, желания получить это создания в свою личную собственность. Взгляд танцовщицы же выхватывает тех, кто почти не смотрит на нее. Высокая женщина в откровенном платье с впечатляющим вырезом, салютует бокалом в воздух, улыбаясь загадочно, глядя на изгибающуюся в танце фигурку. У них лишь несколько минут, чтобы провернуть всю операцию. Использовать здесь Нен - чревато огромными последствиями в этом зале. Он контролируется не просто НИПами, но и игровыми мастерами - контрольно-опорная точка компьютерной системы, поддерживающей весь Остров Жадности. Как только кто-то попытается, используя свои способности проникнуть вниз - к компьютеру, на пульт придет сообщение об этом, провоцируя дальнейшее мгновенное извлечение слишком умного игрока с пожизненным запретом на дальнейший возврат. Вот только, для поддержания для такой огромной машины, требуется определенное количество Нен-энергии питающей границу.

И поэтому, раз в год, сюда пускают игроков, чтобы своими эмоциями и действиями, они насытили хитрый механизм. Правда, превышать уровень воздействия на окружающих своими способностями не стоит даже сегодня - это так же определяется пристально и жестко контролируется. Но Паукам не нужно использовать много Нен, в эту ночь - лишь отвлечь всеобщее внимание и просочиться на технический этаж. Для этого Курапика провел последние недели, одну за другой заполняя "заклинаниями омёдзи" - как назвал это Нобунага, тонкие бумажки из рисовой бумаги, исписывая их рунами и запечатывая внутри собственную ауру. В отличие от тех же амулетов, которыми он снабжал Куроро, это был совершенно новый уровень. Взять в зал можно было лишь такую тонкую бумагу - все остальное тут же нашли бы при обыске на входе. Рисовая бумага вспыхивала и рассыпалась от лишней десятой доли процента ауры, которую могла вместить, и теперь, контроль Курута поднялся в разы - он мог точно вложить в предмет именно столько, сколько тот выдержит.