Не вижу, не слышу, не чувствую боли

– Играешь с огнем, хороший мой, - лицо мужчины исказилось, превращаясь в гротескную маску, как когда на островах, во время экзамена на звание Охотника. В то время, провоцируя замкнутого и угрюмого Курута на стычку, он подумать не мог, что внутри скрыт такой потенциал. Как твердое и упрямое, ужасно скучное яйцо, через которое проклюнулся пышущий алым жаром оперения птенец, что вскоре превратится в настоящего охотника, в хищника и убийцу, завораживающе-изящного в своей смертоносности. Острые когти впились в плечи мужчины, проводя особенно сильную параллель с представшим перед внутренним взором образом, и он всем телом зажал Курута, не давая даже дернуться. Впрочем, тот и не сопротивлялся особо, дыша возбужденно-быстро, рискуя получить гипервентиляцию.

– Мне нравится эта игра, - согласился Курапика, касаясь губами чужого подбородка и глядя снизу вверх. Его дыхание оседало вишневым цветом на чужой коже, расцветало ядовитыми соцветиями безумия.

– Пахнешь сладким и кровью, - пробормотал хрипло Хисока, прикусывая чужую скулу, оставляя легкий алый след. Мальчишка тихо рассмеялся на такую ласку, укусил фокусника в ответ, куда-то под подбородком, куда дотянулся. Чужие ловкие пальцы скользили по рисункам на предплечьях, сжимали и гладили, оборачивали в тягучую липкую ауру, буквально склеивая их в одно целое, кожа к коже, дыхание к дыханию. Одна ладонь мужчины скользнула в прохладную гущу прометалленных гладких волос, сжалась, заставляя запрокинуть голову. Губы Хисоки обвели металлические завитки рисунка на лице, погладили по нежному гладкому веку, а затем острый влажный язык скользнул вдоль глазного яблока, вынимая линзу. Курапику от этого неожиданного действия прошила острая судорога удовольствия, а мужчину уже слизнул и второй кусочек пластика.

Алые, дьявольские глаза - они завораживали и манили. Ему довелось в жизни видеть несколько раз в частных коллекциях глаза клана Курута, но ни одна из этих пар не была такой восхитительной.

– Если ты умрешь - я заберу себе твои глаза, - прошептал в чужой рот вместо поцелуя и толкнулся бедрами вперед, всего парой движений через одежду доводя до грани и себя, и тихо рассмеявшегося мальчишку. Смех перешел в стон, тонкие пальцы зарылись в рыжие волосы держащие форму прически без капли лака - на одной лишь ауре хозяина. Курапика ощущает, как фокусника трясет всего от едва сдерживаемого безумия, от неудовлетворенного до конца желания. Но совсем не желания секса.

– Пускай уж лучше будут после моей смерти у того кто их оценит, чем сгниют, - ответил, тонко улыбаясь и восстанавливая дыхание Курапика. В голове у него немного прояснилось, и силы, которые он потратил днем, восстановились, подзаряжаясь от чужой энергии. Он скользнул вдоль чужого тела вниз, наслаждаясь витающим в переулке запахом крови и смерти, смешанным с ароматами желания и сладковатой ноткой ауры-жвачки Хисоки. Они скользнули в клуб, никем не замеченные, в ту же дверь, через которую его вытолкнули отсюда. Фокусник, парой жестов, явно забавляясь и рисуясь, скрыл следы крови на их коже и одежде. Они вернулись к столику занятому Курапикой ранее, где уже стояли заказанные коктейли.

– Смотрю, ты времени не терял, - иронично приподнял бровь Курута, и взял высокий бокал с явно холодным молочным содержимым, от которого потрясающе пахло кокосовым молоком.

– Угадываю твои желания, - хохотнул фокусник. Они перекидывались острыми колкими шутками и подначками, успокаиваясь этим, возвращая мысли и чувства в относительно рабочий ритм. Через несколько бокалов, мужчина предложил своему спутнику продолжить играть в дартс.

– Тоже хочешь у меня выиграть?
– сделал наигранно-страдальческое выражение лица блондин.

– Тебя научить попадать в цель?
– ответил вопросом на вопрос его рыжий спутник. Они встали перед одной из свободных досок и тяжелые сильные руки, увенчанные самыми настоящими когтями, легли Курапике на бедра. Хисока прижал его к своему телу, показывая правильную стойку. Они оба прекрасно знали, что захоти Курута - он бы все метательные снаряды уложил в "яблочко". Но правила этой игры предписывали ему хлопать наивно глазами и делать нарочито-неправильные движения, каждый раз смазывая результат до почти ужасного.

– Так что интересного ты можешь рассказать о Пауках сегодня?
– негромко спросил блондин. Со стороны казалось, что спутник объясняет ему что-то, а "девушка" отвечает неуверенно.

– Ммм... думаю кое-что интересное, - Хисока скользяще провел по предплечью обвитому золотым рисунком до самой кисти и показал, как лучше держать дротик. Его голос был уже не таким хриплым, как недавно в переулке, но все равно в бедро Курута упиралась солидных размеров эрекция - тело мужчины реагировало на испытываемое им нервное возбуждение самым недвусмысленным образом. Все дело в том, что просто сексом оно не снималось, иначе бы Хисока просто развлекался с кем-нибудь. Нет, его желания выходили за рамки привычной человеческой морали, требуя жертв так же жадно, как и древние боги.
– Сегодня глава группировки разделил нас на маленькие группы, и мы весь день искали информацию об украденных вещах. И один из Пауков попал в неприятности, - дротик впился во внешнее кольцо и мужчина страдальчески, явно играя на публику, закатил глаза.

– Может, это просто не твое?
– произнес насмешливо-обреченно.

– Ох, ну мы можем попробовать что-нибудь еще, - похлопал глазами Курута, проводя вслепую ладонью по чужому бедру провокационно. И извлек из кармана чужих штанов колоду карт.
– Например, вот это, - улыбнулся весело.

– А ты затейник, конфетка, - его куснули за ухо и вынули из шаловливых пальчиков свое имущество. Мальчишка выдохнул через рот, огладил чужие предплечья снизу-вверх, прижимаясь спиной к груди Хисоки. Его глаз без линз оставались безмятежно-голубыми, их алый яростный свет погас, еще, когда они с мужчиной шли через темный коридор, обратно в зал. Но мужчине показалось, что он видит золотые искры, вьющиеся в зрачках, как светлячки, отражающиеся на неподвижной глади темного озера.
– Так и быть - покажу, как я это делаю, - он дал парню несколько карт в руки, и направил в них свою ауру, придавая мягкому картону остроту металла с наточенными краями. Поставил правильно чужое запястье - ведь карты это не дротики и даже не ножи - очень специфическое оружие, к которому нужна привычка.

– Что же стало с этим Пауком?
– парень сильнее сжал пальцы, ощущая пульсирующую густоту, клубящуюся в крохотном прямоугольнике дешевого картона.

– Его захватили люди одной из мафиозных семей. Одурманили, парализовали и увезли в убежище мафии. Когда я уходил - босс еще не знал об этом. Думаю, Риодану потребуется время, чтобы его найти. Но если ты первый доберешься до него, то существенно сократишь силы группировки.

– Прелесть, какая, - хмыкнул в ответ блондин и одним точным движением послал карту вперед. Она воткнулась ровно по центру мишени, а затем та раскололась пополам, вызывая насмешливую улыбку на красивом лице Курута. В зале было слишком темно и шумно, чтобы кто-то что-то заметил. Он обернулся и уперся руками в чужой пресс.
– Что еще мне надо знать об этом типе?

– Ну, он Усилитель. Чем-то напоминает Гона, - мужчина выразительно подвигал бровями.

– То есть прямой и бесхитростный, - резюмировал с тихим смешком Курапика.

– Да. Правда намного сильнее и отнюдь не настолько наивен, - Хисока обвил рукой чужую талию и потянул спутника обратно к столику.

– Замечательно. Кто его поймал тебе известно?
– парень позволил мужчине поухаживать за собой, как и Леорио недавно, подавая пальто. Скользнул в кашемировую теплоту, завязал пояс.

– Какой-то бобер с флейтой. Это все, что успел рассмотреть мой человек, - развел руками фокусник в притворном сожалении.

– Бобер с флейтой? Мой круг поисков невероятно сужается благодаря этому потрясающему уточнению, - иронично протянул в ответ блондин, а потом в голове блеснула вспышка озарения. Сегодня утром... та женщина с выступающими передними зубами, которая пыталась разнять его и своего шефа. И флейта у нее тоже была.
– Хм... есть у меня на примете один бобер, - протянул, и глаза опасно блеснули