Не вижу, не слышу, не чувствую боли

– Заткнись, ублюдок, - не выдержал, наконец, один из боевиков, попытавшись ударить прикованного к передвижной платформе Уво. Но только разбил свой кулак о чужое, будто вытесанное из камня тело.
– Мы тебя наизнанку вывернем, а потом и твоих друзей - до последнего. И шлюх, которых вы с собой таскаете, оттрахаем, и даже того красивого дружка, который засветился с тобой в пустыне!
– с места схватки сохранились фото, сделанные каким-то ушлым осторожным типом, пока Пауки не покинули свою диспозицию, избавившись от всех преследователей. В том числе уложили четверых Инджу, а сегодня еще пятерых, и Сова пропал без вести вот уже четыре часа как - не вернулся к Совету, хотя должен был. Так что вся мафия гудела как растревоженный улей.

На такие слова Уво нехорошо оскалился, заставляя трусящих мужчин почти обоссаться от ужаса. Он мог лишь пожалеть, что под чертовыми лекарствами не получится вскипятить им всем мозги своим мощным криком. Тут машина, какое-то время уже едущая по городу, остановилась.

– Пиздец тебе, громила, - процедил второй мафиози, распахивая двери кузова....и замер ошарашенно.
– Какого хрена?!
– внутрь ворвался холодный ночной воздух пустыни, принося с собой пригоршни пыли и песка.
– Саймон. Какого черта мы здесь, а не на базе?
– Обернулся к водителю.

– Не знаю, мне дали указания вести сюда. Видимо его здесь и заберут для пущей конспирации у нас, - хрипло пробормотал сидящий за рулем мужчина с торчащими во все стороны волосами.

– Или его прямо тут и кончат - похоронят заживо, - хохотнул еще один мужчина из шестерок, выбираясь наружу.
– Давай, выкатывай его!
– они вытащили платформу наружу, развернули вертикально и остановились покурить, ожидая подкрепления или новых инструкций.
– Слушай, то, что он со слоновьей кожей не мешает его, например, утопить!
– сделал потрясающее предложение тот, кто обещал разобраться с друзьями Уво.
– Слышь, - он повернулся к пленнику, нехорошо блестя глазами.
– Мы и девок твоих искупаем. По кругу пустим, а потом в воде со льдом притопим, - от него несло буквально нервным возбуждением, мафиози вошел в раж, глаза блестели от всех мерзостей, что он проговаривал, вслух накручивая себя.
– Эй, Саймон, выбирайся, давай, ты нам тут щаз понадобишься!
– водитель и, правда, зашевелился в кабине, спрыгнул на песок с обратной стороны фургона.

В следующий момен в череп придурка, угрожавшего Пауку, вошла цепь с острым наконечником - пробила один висок со скоростью пули, вышла из второго, и, замерев, дернулась обратно, обдав стоящих рядом мужчин крошевом, оставшимся от черепа, чужой кровью и мозгами.

– Мать твою!
– мужчины выхватили оружие, но воспользоваться им не успели - цепь обвила их запястья и сжалась резко, перетирая и плоть и кости в труху, отрезая чужие конечности. Алое, вырвавшееся наружу из поврежденных артерий, забрызгало даже оскалившегося в восхищении от такой мясорубки Увогина. Взрослые и крепкие парни вопили как курицы от боли и ужаса еще несколько мгновений - прежде чем цепь стоящего чуть дальше за спиной Уво незнакомца не захлестнулась на их шеях и не повторила предыдущий номер на бис, обезглавливая жертв. В пустыне снова наступила благодатная тишина.

– Черт, - протянул красивый мягкий голос за плечом Паука.
– И при жизни были мусором, и теперь за ними прибирать, - Тяжкий вздох раздавался на уровне хорошо если талии Увогина.

– Какая рачительная хозяюшка, - произнес язвительно член Риодана, не сводя взгляда с показавшееся рядом фигуры, стягивающей с себя чужой, окровавленный изнутри, скальп. Видимо того самого Саймона, упокоившегося в одном из мусорных бачков, рядом с которыми стояла машина, пока остальные его товарищи занимались транспортировкой пленника. Зрачки мужчины чуть расширились при виде красивейшей золотой волны упавшей вниз, пусть и измазанной остатками чужой крови и кожи, кусочками мышечных волокон. Тонкая шея в вырезе слишком большого ему пиджака и рубашки, до этого закрытая грязными торчащими в стороны, чужими лохмами, соблазнительно приоткрылась.

– Дамочка, я что, мужчина вашей мечты - чтобы из-за меня вот так рисковать?
– рассмеялся хрипло и мрачно-весело, предчувствуя, что это некто гораздо серьезнее недавней группы идиотов, захвативших его. Совсем другой уровень ауры. И иной запах. Мужчина по-звериному втянул воздух через нос, оскалился, ощущая вишневые ноты чужого возбуждения убийством.

– Было бы это риском, - произнесли насмешливо в ответ. Его неожиданная собеседница повернулась, блеснув в свете снова вышедшей из-за туч луны голубыми как небо глазами. Девчонка ловко и быстро скинула чужой пиджак и рубашку, оставаясь в черной безрукавке и корсете под ними. Низ - джинсы и сапоги, она даже не переодевала - их все равно не было видно, пока она сидела. Призрачный бледный отблеск ночного светила отразился в металлическом рисунке на ее руках и по бокам точеного лица.

"Красивая, мать ее", - Уво мог бы и ее убить, не задумываясь, но он оставался мужчиной и мог оценить предложенное зрелище. К тому же, девчонка отчего-то не вызывала сексуального желания. Было в ней нечто инородное, даже наверное детское еще, с его точки зрения.

– Крохотуля, - протянул.
– А тебя папа с мамой отпускают так поздно? Тебе сколько лет?
– догадался вдруг спросить, и ему ответом была мелькнувшая на чужом лице растерянность.

– Забавно, но ты первый кого этот вопрос заинтересовал, - она парой движений закинула отрезанный части тела в машину и точным ударом цепи пробила бензобак, отчего, вокруг разнесся тошнотворный запах дешевого бензина.
– Всего семнадцать, - улыбнулась белозубо-обезоруживающе, но из ее глазниц на мужчину смотрел хищник, которого его собственный внутренний зверь готов был признать как достойного.
– Не волнуйся, через полгода совершеннолетие, тогда и сделаешь предложение руки и сердца, - мужчина расхохотался громогласно на такую, с его точки зрения, хорошую шутку. Курапика же внутри дрогнул неожиданно. Для Сенрицу, этот Паук был монстром, а сам Курута в чужой широкой усмешке вдруг увидел повзрослевшего, прямолинейного Гона. Интересно - тот будет таким же? Или все же сохранит свою мораль и не пойдет по темной тропинке, с которой самому Курапике уже не выбраться никогда. Да и не хочет он выбираться, если честно - ведь в этой Тьме так уютно и хорошо.

– Ну, так чего тебе от меня надо, девчонка? Или тебя Рапунцель лучше называть? Слышал, таким малявкам нравится, когда их принцессами считают, - Уво усмехался во все тридцать два зуба, демонстрируя потрясающий белоснежный оскал хищника, острые как бритва клыки. Он изучал ее внимательно при этом, отмечая каждое движение, каждый золотой штрих металла на бледной коже, ровную мощную ауру, клубящуюся вокруг тела.

– Мне нужны ответы на некоторые вопросы, - ответила она ему просто.
– И чтобы ты забыл людей, которые тебя поймали - особенно одной женщины, которую для этого использовали, - девушка подошла ближе и перевернула толчком стол в горизонтальное положение, сама садясь на его край. Голос Курапики был спокойным и ровным - он не ощущал ни ярости, ни злобы. Разве что на тех шестерок, которые смели угрожать насилием девушкам. Даже сам, будучи убийцей, умея и любя пытать, Курапика никогда не опустился бы до того, чтобы унижать женщина сексом. В его сознании они не были трепетными фиалками, нет - он знавал многих сильных наемниц. Но женщина все равно могла дать жизнь другому существу, в отличие от мужчины. Носила в себе и чувствовала глубже, ярче. Как можно позволять себе поднять руку на нечто столь прекрасное?

– Ты про ту сучку-с-флейтой?
– приподнял брови силовик с интересом. Судя по его чутью можно было сказать, что девушка настроена на диалог, а не поливание друг друга скабрезностями и допрос. Да и не отстегивала его весьма разумно - даже парализованный и одурманенный он мог придти в себя очень быстро, и тогда она имела дополнительные секунды на побег.

– Про нее, - Курапика не стал исправлять пленника, прекрасно понимая, что тот имеет право на такое обращение с теми, кто поймал его в ловушку.
– Ты обещал ей и людям с ней, что забудешь о них, если тебя отпустят. Официально она этого сделать не могла - мафия ее бы выпотрошила. Не подчиниться приказу тоже не могла - результат в итоге получился бы тот же. Но она слила информацию мне, и я тебя вытащил. Условно можно сказать, что договор состоялся.

– Вот только я все еще скован, - выразительно скривился мужчина.
– Так и быть, передай своей подружке, принцесса, что я ее не трону, если снова не полезет на рожон. А второй раз ее трюк на меня уже не использовать - скручу в бараний рог вместе с флейтой. И отстегивай меня тогда. Я сегодня добрый - отвечу на твои вопросы, если они не навредят мои друзьям.

– Даже меня не тронешь?
– с интересом спросила девушка, нависая сверху. Курапика мог бы конечно использовать Клинок Правосудия - но Усилители такие упрямы и честные. Этот мужчина вряд ли пошел бы на предательство собственных друзей - скорее умер бы от разрыва сердца и Нен-структур и унес свои знания в могилу.- Мои вопросы будут касаться твоих друзей и тебя - но это не информация о ваших силах или планах. Меня интересуют события многолетней давности, - предпочел предупредить сразу. Мужчина нахмурился, задумался.

– Так и быть - тебя тоже не трону, пока не нападешь на меня или моих друзей, - процедил недовольно, но честно.
– Только учти - не понравится вопрос, значит, отвечать не буду.

– Тогда по рукам. Если меня удовлетворят ответы - даже вылечу тебя от наркоты, - кивнула златовласка и, спрыгнув со стола, буквально в несколько ударов цепи разбила все удерживающие скобы. Паук машинально оценил, что они или Материализатор или Манипулятор - довольно опасные способности в таких умелых маленьких ладошках. Скорость реакции у нее тоже впечатляющая - на уровне Риодана движется. Для столь быстрых, четких ударов, без разницы - материализованным или манипулируемым предметом, требовалась хорошая сноровка. По таким выводам можно было судить, что они еще и сама по себе очень быстрая. Мужчина сел медленно, преодолевая бесящую тяжесть в теле. Теперь он ощущал себя не в пример лучше - имея хоть такую свободу. И его опасность для окружающих возрастала в десятки раз.