Не вижу, не слышу, не чувствую боли

– Хм...
– задумался мужчина. Он уже замечал нечто подобное и пользовался в последних спаррингах.
– Давай попробуем еще раз. Нужно проверить кое-что. Во время тренировки ты не используешь Эн, чтобы удерживать стабильно свою травму. Попробуй выпускать ее наружу толчком, как волну по воде, а не полноценно растягивать сферой. И тут же закрывайся, - едва закончив говорить, мужчина устремился сначала вбок бесшумно, а затем в сторону Курута. Несколько пробных атак было пропущено, как и раньше, пока блондин пытался приноровиться делать так, как ему сказали ранее. А затем дело пошло на лад - парень стал с куда большей вероятностью отражать чужие поползновения, хотя опыт мужчины опять-таки сказывался. Оказалось, в определенные моменты вестибулярный аппарат и правда подводит Курапику - стило получить любой удар в голову, как блондин тут же дезориентировался, и просто не соображал, с какой стороны приближается опасность.

Но в любом случае, это было гораздо лучше, чем ничего - они знали теперь слабые и сильные стороны состояния Курута, могли ими пользоваться. Все чаще Курапика стал сопровождать лидера Пауков в город - вдвоем было намного проще и удобнее. Тем более, при виде красивой слепой "девушки" с тростью, многие тут же теряли осторожность. Парочка точно знала, что потревожила Паука - бывший четвертый номер начал сам устранять все ниточки, ведущие к себе. Они ускорялись - и Куроро с Курапикой, и Омокаге. Кто будет первым, кто застигнет противника врасплох? Для добычи информации, все средства хороши, теперь же блондину часто приходилось применять свои умения в искусстве пыток, вытягивая ценные крупицы из пытающихся отмолчаться отбросов общества, с которыми кукольник работал чаще всего. И так же они прекрасно понимали, что как только выйдут на мужчину - Куроро, скорее всего, сорвется с нарезки - ведь знак Паука все еще украшал чужую ладонь, даже несмотря на то, что тот как-то смог заставить его молчать. В любом другом случае, Люцифер давно бы знал, что бывший четвертый номер все еще жив. Курапике требовалось в течение того времени что Омокаге будет отвлечен на своего бывшего лидера, уничтожить марионетку - а затем желательно и самого ее хозяина, как только зрение восстановится. Куроро находил уровень своего временного партнера приемлемым для этого.

В этот раз, они подобрались крайне близко к своей цели. На исходе второй недели, после похищения глаз Курута, пара прибыла на закрытый прием поздно вечером, в дом одной из мафиозных семей города. По данным предыдущей цели - глава семейства часто принимал у себя Омокаге и имел пути прямого выхода на него. Когда-то мужчина заменил марионеткой, умершую, при покушении на него, жену. И для поддержания у нее цветущего, естественного вида, требовался частый контакт с кукольником, за что ему постоянно перепадали крупные суммы денег от свихнувшегося на почве своего несчастья мафиози.

Курапика был одет в шелковые струящиеся одежды, драпирующие фигуру и придающие ей соблазнительные очертания, почти в платье, если не считать тонких штанов под подолом. Куроро привычно облачился в деловой костюм, в этот раз тщательно избавился от знака на лбу - не при помощи повязки, но обычной водостойкой косметикой. После произошедшего в Мемориальном здании, члены преступных группировок до сих пор вздрагивали, видя перед собой лицо с закрытым повязкой лбом. Курута ехал рядом с мужчиной, на соседнем от водительского сидении и задумчиво перебирал ароматы, царящие в явно угнанной машине. Люцифер никогда не разменивался на мелочи и, если мог украсть - крал, не раздумывая. Растяпистые хозяева вещи, с его точки зрения, сами были виноваты, не подумав о безопасности своего имущества или хотя бы о том, чтобы оно не попало под чужой пристальный и жадный взгляд.

– Ты каждый раз пользуешься моей косметикой, - задумчиво проговорил блондин, глядя перед собой. Не имея зрения, он привык не поворачиваться к собеседнику - это часто дезориентировало людей и вносило нотку забавного в общение. Будучи невероятно красивым существом, а в сознании окружающих, теперь еще и ущербным, Курута освоил несколько новых масок, позволяющих получить желаемое практически моментально в большинстве случаев. На Куроро оно, конечно же, не действовало, но в преддверии грядущего вечера, парень не хотел выпадать из образа.
– Меняешь черты лица?
– пытливо уточнил парень.

– Почти, - усмехнулся в ответ мужчина.
– Мой знак слишком приметен, чтобы показывать его окружающим, особенно в криминальной среде и после того что мы устроили на аукционах в этом городе. Заметь - даже твоя одежда достаточно закрыта, чтобы спрятать почти все знаки и рисунки на теле.
– Когда-то этот чертов крест проступил на его лбу как стигмата. Он кровоточил, будто прорезался лезвием изнутри и багровел посреди растерянного мальчишеского лица, пока Фэйтан чертыхаясь на своем любимом китайском, дезинфицировал рану. Задавать глупые вопросы азиат не стал - все и так произошло на его глазах. Они тонну книг перерыли, прежде чем нашли ответ на вопрос - что это значит, черт побери? И говорить об этом сейчас точно было не время.
– Знаешь, будь моя воля, я бы с удовольствием оставил на тебе лишь минимум одежды.
– Привычно выпустил шпильку Паук, заодно переводя стрелки разговора в другое русло. Попытаться смутить мальчишку стало почти навязчивой идеей - слишком уж открыто и интересно тот выглядел в такие моменты. И из него так же можно было при этом вытянуть достаточно много информации. Кстати об информации....

– Мы почти закончили с этим делом, принцесса. И до того, как столкнемся с Мастером Марионеток лицом к лицу, не хочешь все же поделиться - чье лицо носит именно та кукла, что украла твои глаза?

– он сощурился, глядя в зеркало заднего вида на чужое лицо. Курапике показалось, что его по щеке горячей бритвой резануло от этого взгляда. Он понимал - данный факт важен, но сказать о нем Куроро отчего-то не мог. Парень чуть повернул голову в сторону окна, заставляя подвески в прическе качнуться мягко. Парню казалось, что помимо обычного и привычного теперь температурного жара, его щеки заливает огонь. На деле они лишь едва заметно порозовели, но для Люцифера и это было занимательным фактом. Курапика не краснел. Он даже смущался крайне редко и на одну удочку дважды не ловился, теперь и в ванной, не позволяя себе выглядеть стесненным или зажатым в присутствии Куроро.

Мужчина вернул свое внимание темной пустой трассе, где они ехали. Однако одна его рука протянулась вбок, и парень даже не вздрогнул, когда она легла ему на затылок, а затем опустилась чуть ниже, по выступающей цепочке позвонков под одеждой. Он знал, что уходить из-под чужого прикосновения чревато - Куроро мог потом весь вечер то и дело трогать его, наслаждаясь чужим нарастающим раздражением. И особого желания сопротивляться так же не было. Подростковое тело со всеми его гормонами, как бы блондин их не контролировал, все равно желало большего контакта. Он был все еще далек от проигрыша в их маленькой игре на двоих - но все же на шаг, а то и два ближе к нему, нежели Люцифер, умеющий держать себя в руках и не страдающий от неконтролируемых выбросов в кровь тестостерона.

– Это действительно важно, и ты знаешь об этом принцесса, - мужчина улыбался дружелюбно-располагающе, точнее его маска улыбалась, а вот внутри он сейчас был готов немного сорваться, это остро ощущалось - чувство перетекало по руке мужчины и расползалось в теле Курапике. Это паразит на шее мужчины, предчувствовал исполнение одной из заложенных в него установок, и обострял эмоции Люцифера, сдвигая с точки привычного хладнокровия. Любой другой человек даже от такого минимума уже понесся бы убивать указанные цели, попутно уничтожая всех случайно оказавшихся на пути. Но лидер Пауков имел поистине твердую волю, напоминающую драгоценный камень, сформированную за долгое время под тяжелым гнетом окружающих обстоятельств этой жизни.

Можно честно сказать - эти две недели дались тяжело им обоим. Курапике физически, мужчине - психологически. Они могли сколько угодно колоть друг друга острыми словами, играть в изящные игры или просто пытаться сосуществовать рядом в непривычных условиях - но что-то сгущалось вокруг, грозя перерасти в нешуточный шторм. Курапика только надеялся пережить его и не потерять тонких нитей, что пролегли меж ними. Не тех зависимостей и попыток вогнать его в состояние Стокгольмского синдрома, которые предпринимал мужчина, а чего-то более глубокого, о чем они друг другу не говорили. Курапика, как чувствительная антенка воспринимал это в разы острее. Тут сказывался и возраст тела, и психология - он по-прежнему желал заполнить пустоту в своей жизни чем-то действительно для себя важным. А еще, парень ощутил себя по настоящему беззащитным из-за преображения тела и психики - с содранной заживо кожей, под ветром этого мира. Никакая аура не спасла бы здесь - только чувства другого человека. Он был только что вылупившейся из кокона бабочкой, еще лишь пытающейся расправить крылья. А ладони Куроро... они закрывали собой, какие бы мотивы мужчина не имел. Даже зная, что они могут пойти в разные стороны и тогда ему придется убивать Курапику, он продолжал оставаться рядом. Частично по своим меркантильным причинам. Частично из детского злого эгоизма и собственничества. И лишь самым краем души пока что - из-за странного ощущения в золотоволосом слепом мальчишке кого-то близкого. Будущего члена семьи.

Курута положил свою ладонь поверх чужой, жесткой и властной, сжимающей основание его шеи. Сейчас мужчина мог бы легко, даже без Нен, прервать чужую жизнь - просто по тому, что Курута подпустил его слишком близко. Доверился человеку, носящему имя демона. Но тот не делал этого - по той же самой причине - из-за доверия блондина. Тонкие пальцы, перевитые золотыми рисунками, ощутимыми даже под шелковой тканью перчаток идущих в комплекте к экзотическому платью, так же украденному наверняка Люцифером где-то для него, провели вдоль руки мужчины, скользнули по пястной косточке и затем легли на его локоть прямо через твид пиджака. Курапика думал о том, что хочет и дальше быть частью их странного общения. Чтобы сегодняшняя ночь не стала последней. Чтобы Куроро смог придти в себя после срыва, на который шел намеренно. Не только из-за глаз Курута, или уязвленной гордости, как он пытался это предоставить. Просто Омокаге все еще носил на своем теле печать Паука - знак семьи Люцифера. И фактически, он предал их. А значит, Куроро, как глава этого небольшого разношерстного клана из самого сердца Свалки, должен сам разобраться с предателем - пока тот не навлек на остальных близких Паука какой-либо беды.