Не возвращайся

— Ась, может, попросить нам кофе принести? Или чай?

— Нет, спасибо, — голос, наконец, прорезался. — Я пришла поговорить насчет Глеба.

— У него осложнения? — вскинулся Паша с искренней тревогой. — Говори, не томи.

— Ты устроил ему выступление в клубе. Глеб намерен петь, но у него сотрясение. В клубах шумно, а на сцене аппаратура, громкость запредельная, для мальчика это опасно.

— Ась, давай я зайду сегодня и поговорю с сыном.

— Думаешь, он послушает? — улыбнулась невесело. — Паш, я специально не звонила тебе насчет этой проблемы, а приехала. Глеб обозлён, и вряд ли разговор с тобой ему поможет. Он, скорее, назло не только в этом клубе, но и в других выступит, плюнув на здоровье.

— А тебя он не слушает?

— Я пыталась с ним говорить, но опасаюсь давить. Ты можешь поговорить с другом… Васильченко клуб открывает, если я не ошибаюсь?

— Да.

— Попроси устроить выступление не на открытии клуба, а через время, в какой-то другой оживленный вечер. А насчет открытия пусть скажет что, например, партнёр настоял на других звёздах. Или что с аппаратурой неполадки. Или еще что-то. Придумай, Паш.

— Придумаю, — кивнул он. — Но я всё же зайду сегодня. Дети на звонки не отвечают. Пора бы им вспомнить что я не дальний родственник, а отец.

— Паша, ты только хуже сделаешь. Не приходи, — поднялась, мечтая убраться отсюда как можно скорее.

— Почему? Ася, ты хочешь чтобы дети не общались со мной? Настолько сильно ненавидишь меня? — остановил меня голос мужа.

— Ты еще скажи, что я их против тебя настраиваю. Паш, не смешно. Лику я в твоем кабинете застала в слезах. Она скучает. Глеб тоже. Они раздавлены, детям нужно время а не напоминания что ты отец, они помнят, поверь. Потому и ведут себя так.

— Даже Лика, — покачал Паша головой, будто не веря.

Я тоже не верю. Лика любит меня, конечно. Очень. Но Паша для дочки всегда был божеством, и Лика даже соперничала со мной за его внимание. И Паша дочку обожал, часто на работу с собой брал, гордился ею — Паше было лестно что Лика в него пошла.

Ему больно сейчас, я вижу. А еще я вижу то, о чем говорила Тамила — Паша счастливым не выглядит. Бледный, белки глаз красноватые, скулы стали острее. Похудел, кажется. Выглядит неважно. Это из-за потери семьи или из-за расставания с Тамилой?

— И всё же, я приду. Подождешь несколько минут, вместе домой поедем?

— Паш, если хочешь, приходи. Но домой я поеду одна.

— Сколько тебе еще нужно времени? — кивнул мне муж. — Сколько еще мы будем жить отдельно?

— Возможно, всегда, — прошептала. И не выдержала: — Я Тамилу твою встретила.

— Она не моя.

— Уже не твоя, ты хочешь сказать? Рыдала, что ты ради нас с ней расстался. О вашей любви рассказывала. Паш, а мы вообще стоим таких жертв с твоей стороны? Может, не стоило бросать её? Или скажешь, что Тамила у тебя не была и вы не разговаривали?

Паша поморщился устало и бросил:

— Она здесь была. И? Думаешь, мы трахались? Так спроси, и я отвечу.

Глава 13

— Вообще, можно уже начинать, — сказала Соня и собрала со стола разбросанные фотографии. — Я специально взяла отпуск, чтобы полностью переключиться на сад.

— Серьезный подход, — улыбнулась. Отпила кофе и посмотрела на часы. Дети на учебе, вернутся не скоро. А оставаться одной сегодня мне как-то не по себе. — Ты торопишься?

— Нет, а что? — Соня закрыла сумку и поставила ее на пол.

— Может, еще по кофе?

— Давай, — она кивнула. Откинулась на стуле. Вижу, хочет спросить, что случилось, но не решается, ждет, когда я заговорю сама.

И я заговорила.

— Знаю, что муж предает меня. Ну, вы сами помните скандал в ту ночь. Своим глазам я верю, но вот здесь, — приложила ладонь к груди и отвернулась к кофемашине, — здесь словно что-то не то. Сомневаюсь и не могу принять правду. Я дура?

— А доказательства предательства есть? — спросила Соня. — Кроме того, что ты их застала тогда?

— Вчера она была у него в офисе, — вспомнила нашу встречу и поморщилась. Паша говорил, мол, спроси, трахал ли я ее, я тебе отвечу.

Но язык не подчинился, я просто развернулась и ушла. Может, надо было спросить. Но не верю, что муж правду скажет, он ведь все время врет. И сознавать это так дико. К чему мы пришли, почему? Начиналось у нас все, словно в сказке.

Я — девчонка из строгой семьи, тогда и шагу не могла сделать без ведома родителей, обо всем им отчитывалась. А он — бедный студент, но очень талантливый, когда Паша на последних курсах учился уже получал неплохие заказы. Но деньги не тратил — откладывал на свое дело.

Мы жили рядом, а познакомились в поезде, когда я вырвалась с группой на экскурсию в другой город. Мы с ним болтали всю ночь, и потом, на перроне, никак не могли расстаться. Это была любовь с первого взгляда, слова, вздоха, мы созданы друг для друга — я поняла сразу.

И не ошиблась. Уже через пару дней Паша сказал, чтобы я переезжала к нему. А я согласилась. Родители тогда чуть с ума не сошли от этой моей выходки, но мне было плевать. За девятнадцать лет я ни разу не пожалела о своем решении.

До недавнего времени. И все равно в голове не укладывается, что муж после всего поступил так со мной и детьми.

— Ты думаешь, что они до сих пор вместе и он уйдет к ней? — спросила Соня, когда я поставила перед ней чашку кофе.

— Я думаю, что она у него не одна, — опустилась за стол напротив подруги. — Паша клянется, мол, с этой малолеткой ничего не было. Но есть там еще какая-то блондинка. И если все эти годы он мне изменял… — не договорила и тяжело сглотнула.

Помолчали. Негромко работает телевизор. В ванной гудит стиральная машина, отжимает белье. Пьем кофе, я с надеждой жду какого-нибудь ответа — сама уже просто не понимаю, что делать дальше.

— Прежде, чем какое-то решение принимать, нужно узнать наверняка, — осторожно начала Соня. — Тебе самой легче станет, если будешь знать точно. Тогда и сомнения уйдут.

— Боль останется.

— Она с тобой долго будет, — кивнула Соня. — Но ты хотя бы мучиться перестанешь, правильно ли поступаешь. Проследи за ним.

— За Пашей? — подалась вперед. Волнение и стыд, которые меня накрыли, когда я в телефоне мужа копалась — они вернулись сейчас, от одной лишь мысли, что я буду следить за Пашей.