Не возвращайся
Шрифт:
Муж смолчал. Шагнул, пытаясь обойти меня, но я преградила Паше путь.
— Дети не готовы с тобой разговаривать.
— Ася…
— Не ходи! — понизила я голос.
— Ася, отойди. Я не собираюсь ссориться с Глебом и Ликой, и силой их в кухню тащить не стану. Но попытаться поговорить с ними я должен.
— Паша!
— Ася, они и мои дети, — муж отодвинул меня со своего пути и вошел в комнату Лики.
Я подорвалась было за ним, но остановилась. Заставила себя остаться в коридоре — если ворвусь в спальню дочери и примусь выгонять Пашу — лучше не станет.
Вышел
— Паша, не нужно. Оставь их, дети не готовы, — снова попросила я, но просьба в пустоту улетела.
Паша постучал, сразу вошел, и…
— Уйди! — услышала я выкрик сына. — Пошёл отсюда на хрен! Свали!
— Ты как со мной разговариваешь? — рыкнул Паша. — Глеб, пора быть мужчиной, а не сопляком. Давай поговорим как взрослые.
— Я на дебила похож, которому можно навешать херни, и я схаваю?
Я быстро вошла в комнату сына, и застала их с Пашей друг напротив друга, словно на ринге. Сын взбудораженный, раскрасневшийся. Злится, кричит, но голос дрожит как у ребенка.
Я потянула Пашу из спальни сына, не знаю, откуда силы взялись, но их оказалось достаточно чтобы вывести мужа в коридор.
— Я же просила! Паш, ты ведь не идиот. Не можешь не понимать, как сильно по Глебу ударил. В том числе по его самооценке. Ну не можешь ты не понимать этого! — оттащила Пашу от спален, отпустила его руку и встала напротив, беспокоясь и злясь еще сильнее. — И не дави на «взрослость» Глеба, подожди, когда сын захочет с тобой разговаривать, и… перестань лгать, — выдохнула. — Тогда, возможно, вернешь его уважение. А продолжишь давить и сказки рассказывать — будет лишь хуже.
— Блять, — Паша прислонился спиной к стене, запрокинул голову и пару раз стукнул им по стене, закрыв глаза. — Что у нас за семья такая, Ась? Я не идиот, да. И знаю, как всё выглядело. Выглядело, а не было на самом деле — разницу стоило бы уловить. Я что, дерьмовым мужем был? Дерьмовым, блять, отцом? Всех вас обижал постоянно, принижал, врал, забивал на вас? Почему и ты и дети даже мысли не допускаете что я говорю правду? Почему не позволяете мне выговориться, не хотите правду выяснить? У меня такое чувство, что все в этом доме только и ждали подходящего момента, чтобы меня выставить.
— Классно ты ответственность перекладываешь, — прокричала я шепотом. — Супер, Паш. Молодец! Мы такие ужасные, раз выслушать тебя не можем. А ничего что мы пытались тебя слушать? Но ты же ни в чем не виноват…
— Потому что это, мать твою, так! — рявкнул Паша.
— Но раз ты не виновен, почему же мы только слова слышали? Почему же ты доказательства предоставить не хочешь?
Паша яростно сверкнул глазами. Выпрямился, отступил от стены.
— А я бы предоставил доказательства, заморочился бы. Если бы видел, что я вам нужен хоть немного, что вы готовы хоть попытаться меня услышать. Мне сейчас не до всей этой херни, вот честно, — усмехнулся Паша горько, — но детей я даже могу понять. А вот тебя — нет.
— То есть, я должна просто верить тебе? После всего?
— Ты могла бы не спешить и хоть постараться меня услышать, после всех прожитых
лет я думал что заслужил твоё доверие. Я бы дал тебе любые доказательства верности, но они тебе на хер не сдались. Что угодно, лишь бы меня выставить из своей жизни, да, Ась?Да как он смеет?!
— Какая у тебя ужасная жена, да? — прорычала раздраженно. — Весь год на цыпочках перед тобой ходила, терпела придирки, захлопнутые перед моим носом двери, твои взгляды на других, а Тамилу и эту твою Инну-бизнес-партнера не смогла стерпеть.
— А ты не обязана терпеть, но если бы любила хоть каплю — поддержала бы, выслушала, и я бы доказал тебе что не предавал! — скривил муж губы. — Но теперь я думаю — а нужно ли это вообще? Может, и не стоит приходить, унижаться, пытаться достучаться до тебя. Может и правильно что мы расстались именно сейчас. В самый поганый для меня момент.
Слышать его слова больно. Всё еще больно.
Паша пошел на выход, а я зачем-то за ним.
— Инна — она ведь не бизнес-партнер? — спросила, когда муж вышел за порог.
— Да. С Инной я встречался не по работе, — бросил Паша, даже не обернувшись. — В этом я тебе солгал, чтобы не усугублять. Но представляешь, любимая моя, можно видеться с женщиной, и не трахать её, не работать с ней, а уважать.
Муж развернулся ко мне.
— Значит, не трахаешься с ней? — спросила, опустив вопрос про уважение ко мне.
Подозреваю, мне Паша не доверяет. И вряд ли уважает.
— Давай покажу. Сама убедишься, и пожалеешь о том, что гнала на меня, — Паша достал телефон, и разблокировал его.
Глава 15
Он что-то показать мне хотел, но не успел. Из комнаты вышел Глеб. Здоровой рукой сын сжимает сотовый и на отца смотрит почти с ненавистью.
— Это ты сделал? — Глеб остановился напротив. — Ты подговорил своего друга, чтобы нам концерт отменили? Он только что звонил и сказал, чтобы мы на хер шли!
— Не ври. Концерт не отменили, а перенесли. Поправишься — и выступите, — спокойно ответил Паша.
— Гонишь! — со злостью выплюнул сын. — Это из-за Тамилы, да? Так забирай, папа, мне не нужна эта шлюха!
— Глеб, успокойся, — шагнула к сыну.
— Он это специально, мстит за то, что я был с ней, — не услышал Глеб. — Или это она тебя подговорила?
— Хватит пороть дерьмо, — Паша поморщился. — У тебя сотрясение, я попросил, чтобы концерт перенесли. Через месяц, в выходной…
— Да подавись своим клубом, понял! Нравится все за всех решать, да? Плевать мне на тебя, я сам найду зал, и мы выступим, а ты иди, трахайся со своей Тамилой!
— Ты что несешь? — рыкнул Паша и подался к нему.
Втиснулась между ними, между мужем и сыном, они оба на взводе и, кажется, что сейчас передерутся.
— Паша, уходи, — ладонью уперлась в грудь мужа. — Ты же видишь, только хуже становится.
— Где вы с ней встречаетесь, в гостинице? — завелся Глеб. — Там над тобой все ржут, ты же для нее старый дед! Она высосет из тебя все деньги и кинет, потому что ты старый и скоро станешь импотентом!
Паша замахнулся, и я с силой толкнула его в грудь.
— Уходи! — выкрикнула.
— Да, катись к черту!