Не возвращайся

Эта девчонка с сиденья на пол поползла, словно я слепая и не разглядела ее. Паша смотрел на меня несколько секунд прежде, чем открыть дверь.

И ни капли досады на его лице, что застукали на горячем, ни раздражения, ни злости — ничего. Отодвинулась — и муж спокойно распахнул дверцу, выбрался из машины. Приблизился ко мне и спросил:

— Ты что тут делаешь?

От его ровного голоса по рукам побежали мурашки. Я никак не могу привыкнуть, что столько лет жила с человеком, у которого совести нет. Он ведь стыда не чувствует, смотрит прямо в глаза, и словно не виноват ни в чем.

— Что делаю? — усмехнулась. — Голодная. Пообедать приехала. Лиза скинула адрес ресторана, — кивнула ему за спину на черно-белую вывеску. — Лизу помнишь?

— Допустим.

Паша стоит передо мной, сунув руки в карманы отглаженных брюк. Такой невозмутимый, уверенный в себе. Хозяин жизни. И плевать он хотел на меня, он оправдываться не собирается.

— Ты не замечаешь, что ведешь себя, как скотина? — не выдержала. — Мне уже наши знакомые звонят и рассказывают, где тебя видели с любовницами. Совсем не стыдно? А если бы Глебу наболтали, а не мне? Ты не мог со своей девкой в отель поехать, а не светиться в центре города?

— Да нет у меня с ней ни хрена, — муж поморщился и обернулся. Сделал знак рукой, чтобы Тамила вышла из машины. — Сейчас она тебе скажет, если мне не веришь.

— Ее я уже слышала, — вспомнила нашу встречу возле офиса Паши и сжала в пальцах ремешок сумки. Слишком часто мы видимся с этой девчонкой, и меня тошнить начинает всякий раз, ведь перед глазами сразу встает та ночь, в которую все рухнуло.

— В чем дело тогда? — резко бросил Паша. — Тебе неважно услышать правду, Ася, тебе говорят — а ты уперлась, тебе нравится думать, что я изменяю? Ну, думай.

— А что мне еще делать? — тряхнула волосами. — Ты вчера говорил про какие-то доказательства, а сегодня я снова тебя с ней застала. Ты же врешь и сам знаешь, что никогда мне не признаешься.

— Блять, — выругался муж. Широким шагом обошел машину. Распахнул дверь и за руку вытянул Тамилу. Без церемоний, словно она тряпичная кукла, он потащил ее ко мне.

Внутренне содрогнулась.

Муж не влюблен в эту малолетку — очевидно. Он был влюблен в меня, и ни разу не позволял себе грубости, наоборот, он и нашего сына учил, что маму нужно беречь, защищать, заботиться.

— Ничего не было, — повторил Паша.

— Д-да, — заикаясь, поддакнула Тамила. Она смотрит себе под ноги, и я тоже глянула на ее туфли — малиновые, замшевые, на высоких каблуках. И очень ей идут. Подчеркивают тонкие, как у аристократки, щиколотки, длинные стройные ноги, едва прикрытые бежевой юбкой. Тамила несмело подняла голову. — Анастасия Николаевна, мы встретились просто поговорить. Я не знала, к кому обратиться, а Паша…то есть, Павел Романович, — торопливо поправилась она, заметив, как я изменилась в лице, — в общем, у меня проблемы. И Павел Романович…

— Короче, — Паша шагнул ко мне, взял под локоть и повел в сторону авто. — Ася, ты взрослый человек. Похожа эта девица на мою любовницу? Она же блеет, как овца.

— Что не помешало ей забраться той ночью к тебе на колени.

— Ты опять?

Выдернула руку и отошла к машине. Отвернулась, чтобы перевести дух.

Успокоиться надо.

Но как же сложно.

Тамила не овца, я вижу совсем другое — она хитрая изворотливая дрянь. Она писала моему мужу, что выгораживать его готова перед семьей, чем она сейчас и занимается. Прикидывается. И Паше это на руку.

— Ася, у меня с этой студенткой ничего не было и нет. Вопрос закрыт, — муж приблизился и развернулся, спиной привалился к авто. Он выглядит уставшим, словно посиделки в ресторане его утомили. — Как там Глеб? А Лика?

— Нормально, — буркнула. Покосилась в сторону — Тамила топчется возле машины моего мужа. Будто ждет, когда он мне лапши на уши навешает, и они вдвоем поедут развлекаться. Обсуждать, какая я старая дура, если не теряю надежды докопаться до правды. Кивнула на нее. — Почему она еще здесь?

— Тамила, езжай домой! — без колебаний крикнул ей муж.

От его властного голоса она вздрогнула, Паша будто собачке команду отдал. Проследила за ее фигуркой, что неровной походкой двинулась в сторону остановки.

— Так что там дети? — повернулся ко мне муж. — Поподробнее можно? Глеб успокоился на счет концерта?

— Он сейчас на таблетках из-за сотрясения и ему тяжело, — отозвалась. — Но станет лучше — и он поймет, что музыка никуда не убежит.

— А Лика?

Не ответила.

Он издевается. Словно ничего не случилось, о детях меня расспрашивает после того, как обедал с любовницей. Они вместе в машину сели и если бы я не приехала, не постучала в стекло…

Не хочу представлять, но картинки, на которых они обнимаются и целуются — так и мелькают перед глазами.

— Ты слышишь, что я говорю? — спросил Паша.

Молча достала ключи из сумки, открыла машину. Паша за спиной шумно выдохнул и процедил:

— Так. Все. На один вопрос мне только ответь, Ася. Ты чего хочешь? Развод?

— Да, — ответила бездумно, из-за обиды, от боли, от нежелания больше слышать его вранье. Посмотрела ему в глаза.

Муж выглядит так, словно не спал давно, под глазами залегли тени, он словно похудел за последнее время, и если другие женщины продолжают видеть в нем привлекательного мужчину — то я его знаю. С ним что-то не в порядке.

Сожалеет о сделанном? Извинится сейчас, во всем мне признается?

— Я понял тебя, — сухо сказал Паша и отступил от машины. — Хочешь развод, Ася — будет тебе развод.

Глава 18

День прошел словно в тумане. Закончился он бессонной одинокой ночью — я не могла обдумывать то что произошло, мне просто было больно.

Утро я встретила разбитой. Но привычные заботы на время меня отвлекли — выдала Глебу лекарства, вложила в сумку Лики пенал — дочка почему-то всегда забывает его дома. Приготовила тосты: Лика любит с творожным сыром и с помидорами, Глеб — с авокадо, семгой и яйцом-пашот, а Паша…

А Паша — всё.

Нет, — тряхнула головой, и решила пока не думать о муже. Вчерашний день до сих пор кошмаром перед глазами стоит — снова он, снова Тамила.