Не введи во искушение
Шрифт:
— Смотри, разбудишь всех.
Солдат, понизив голос, сказал:
— Ваш благородь, дозвольте спросить — когда войне конец? Кормильцев в хате моей не осталось, а у меня детишек четверо, мал-мала меньше.
— Как побьём германцев, солдат, так и закончим дойну, — ответил Краснов.
Другой солдат, стоявший рядом, произнёс:
— Мы, ваше благородие, австрияков бы давно побили, коли б не германец. Энтот воевать крепко умеет.
— Ваше превосходительство, — шепнул Любимов, — казаки снялись и дальше оборону не держат.
— Возвращаемся, хорунжий.
Алексей
Подъехали командиры кубанского и терского полков. Генерал дал последний наказ начальнику штаба дивизии полковнику Денисову:
— Святослав Варламович, на вас возлагается ответственность за пехотный полк, занявший оборону. Держитесь, голубчик, настаёт час проверки наших планов. Оправдается, и мы выполним задачу, поставленную перед нами командующим. — Краснов повернулся к офицерам: — Господа, сегодня начало наших новых действий. Мы проведём серию коротких рейдов по тылам противника, дабы задержать его наступательный порыв. Это, господа, наш долг. Противник должен чувствовать, что с тыла ему могут нанести удар в любой час. Прорываться будем на стыке австрийского корпуса с германскими частями. Здесь, по нашим сведениям, наиболее уязвимое место. После выхода во вражеский тыл разворачиваемся и начинаем атаку. Это будет днём, поэтому полки вступят в сражение под развёрнутыми знамёнами. Наша атака будет для противника Неожиданной. — Краснов снова обратился к начальнику штаба: — Святослав Варламович, говорят, человек предполагает, а Господь располагает. Если, паче чаяния, напор противника на наш передний край будет настолько сильным, что стрелки попятятся, удержите их от паники, отведите пехоту во вторую линию, а там и мы о себе заявим. Ну, господа, с Богом!
Командиры полков разъехались. Сотня за сотней пошли рысью...
День выдался тёплый и солнечный. Серебряная паутина висела в воздухе. Казаки весело переговаривались:
— Бабье лето, кажись!
— Оно самое. Сейчас бы, братцы, бабу...
— Голодной куме хлеб на уме.
— Эй, уманец, замолкни, и так не в седле сижу, а навроде на колу.
Казаки захохотали. Кто-то сказал озорно:
— Поломаешь — жёнка прогонит.
— Ничё, братцы, я и поломанным с ней справлюсь. Весело казакам. Въехали на большак. Из-за дальнего бугра показался всадник.
— Эвон как скачет, в намёт.
— Так и коня может загнать.
— Наш, из головного дозора. Не иначе с донесением. Казак уже докладывал генералу:
— От разведки я. Урядник Весёлко велел сообщить: там село и в нём германцев не менее бригады. Пехота. Нас не ждут, по селу разбрелись... Пулемётные расчёты не готовятся, на орудийных батареях кроме караульных никого нет. По всему, прислуга передыхает после марша...
Тотчас от генерала по полкам поскакали адъютанты. Развернулись сотни, расчехлили знаменосцы стяги. Едва трубачи сыграли атаку, сотники подали команду:
— Шашки наголо, в атаку марш!..
С треском выхватили казаки сабли и, раскинувшись в лаву, охватывая полукругом село, понеслись кубанцы и терцы на неприятеля. Развевались красные и серые башлыки, блестели на солнце сабли. Громовое «Ура!» потрясло округу. В панике метались германцы, разбегались по селу, но их настигали, рубили...
Краснов остановил коня, окинул взглядом место сражения. Боя не было: немцев гнали, пока генерал
не велел трубачам играть отбой.В той короткой атаке казаки добыли несколько пулемётов и угнали куцехвостых германских битюгов. С пушек сняли замки.
Краснов узнал: в этом первом рейде они разгромили бригаду, следовавшую к фронту...
Проследив по картам марш Сводной дивизии, Краснов предложил Денисову:
— Надо готовиться к следующему рейду. Будет он, Святослав Варламович, уже по австрийскому тылу. Сутки отдыха казакам и лошадям, и в путь.
Новый налёт кубанских и терских казаков в тыл австро-венгров был не менее удачным. Он задержал на несколько дней продвижение противника. В штабе дивизии принялись за разработку плана глубокого рейда, который должен был продлиться с неделю. Краснов с Денисовым пришли к убеждению, что эти рейды приостановят наступление германских войск и дадут возможность русским частям передохнуть, закрепиться на новых рубежах.
— Ваше превосходительство, — сказал Денисов, — к такому рейду надо готовиться тщательно. Может случиться, что дивизии предстоит столкнуться с венгерской конницей…
— Возможно, — согласился Краснов. — Это будет не просто рейд по тылам, но и удар по германским войсковым соединениям: необходимо нарушать управление, сеять панику и неразбериху. Будем готовиться. Одно могу сказать, Святослав Варламович, немцы вот-вот перейдут к позиционной войне. И тут станем молить Господа, чтобы наш тыл не развалился.
— Что вы имеете в виду?
— Моральный дух русского солдата.
В штабе Верховного командования германской армии произошли кадровые изменения: на должность начальника Генерального штаба вместо Мольтке-младшего был назначен генерал Фалькенхайн. Переход Германии к позиционной войне Фалькенхайн расценивал как необходимость.
Перебросив значительную часть своих армий на восток и начав наступление, Верховное командование Германии рассчитывало на быструю победу. Однако русские войска отходили медленно, закрепляясь на новых рубежах.
Генерал Фалькенхайн, приняв дела, несколько дней знакомился с обстановкой на фронте, принимал рапорты командующих. Фалькенхайн не был словоохотливым: выслушивая генералов, молча кивал. На одном из совещаний, оборвав очередного докладчика, он сказал:
— Господа, мы усилили нашу восточную группировку, преследуя определённые цели. В первую очередь это стремительное продвижение наших войск вглубь русских просторов. Но русские упорно сопротивляются, Грозят превратить войну в затяжную, а это для нас смерти подобно. Сейчас я бы хотел услышать, чем объяснить задержку продвижения на Юго-Западном фронте? Почему 8-я армия генерала Брусилова отступает столь медленно, что это напоминает перегруппировку сил противника при подготовке к контрнаступлению?
Поднялся начальник разведки Генерального штаба германской армии, седой высокий старик с лицом аскета:
— Мой генерал, отходя, генерал Брусилов поставил в прикрытие 2-ю Сводную казачью дивизию. С недавних пор ею командует генерал Краснов, человек, обладающий талантом стратега.
— Это тот Краснов, который подвизается и на литературном поприще?
— Так точно, мой генерал. Краснов предпринимает действия своей дивизии, напоминающие партизанские рейды. Это ломает наши планы, заставляет менять их. Операции наших штабов подчас зависят от воли Краснова. Казаки его дивизии — лихие конники, и не будем скрывать — подчас нагоняют страх на наших солдат, не говоря уже об австрийцах.