Не вздумай влюбиться

А Яну и не нужно было. Ему бы увидеть всего одно. И не во сне, а вот так, воочию.

– Выйди на свет! – скомандовала Ники, безошибочно отыскав неясные очертания мужской фигуры.

Тело Самойлова было непослушным, словно принадлежало не ему. Ян знал одно: Ники его жена. Плохо помнил, как они встретились, как поженились. Только обрывками, вспышками. Но понимал, что невероятно сильно хочет обнять эту хрупкую фигурку и еще разок глубоко вдохнуть ее аромат.

Ян застыл, когда оказался на свету. Осторожно, без резких движений, стянул шапку с головы. Понимал, что волосы примяты или торчат в разные стороны, не до парикмахеров было. А все лицо заросло щетиной. Так было теплее зимой, потому и не брился. Да и не для кого...

Ники мотнула головой, словно пыталась сбросить наваждение. В ее глазах Ян разглядел сомнения, словно девушка прикидывала, насколько сам Ян реальный.

А потом Самойлов пошевелился, дернулся вперед, чтобы собственными руками подхватить хрупкую Ники, намеревавшуюся рухнуть прямо на пол.

* * *

Ники вошла в незнакомое помещение. Преодолела несколько метров и тут же увидела автомобиль, ради которого Ники и сорвалась в непогоду, отодвинув на второй план очередной вечер в компании подушки Яна. Правда для храбрости девушка надела мягкий свитер Самойлова, который не просто согревал, еще и вселял уверенность.

А сейчас ей вдруг особенно остро почудилось, что Ян рядом. Что он здесь, смотрит на нее своими невероятными глазами. Так, как только он умеет смотреть, в самую душу.

Ники затрясла головой. Нет, быть не может, это все ошибка. Иллюзия. Обман зрения. Это просто полумрак и причудливое воображение сыграли шутку с ее, Ники, нервами.

Но даже через любые преграды Ники увидела высокую мужскую фигуру. Совсем не Яна, чужака. Но невероятно похожего. Почему-то лохматого, небритого. А глаза...

Ники не выдержала этого взгляда. Весь устоявшийся мир покачнулся, превратился в дикие американские горки. Веки обожгло огнем. А ноги перестали ее держать.

16

Это был шок. Самый настоящий. Невероятный. Шок.

Но где-то на уровне подсознания, глубоко в душе, Ники припрятала надежду на то, что все было ошибкой, и Ян на самом деле жив.

Возможно, именно потому Николете так легко было поверить своим глазам.

Ян был рядом. Сидел перед ней, упираясь коленями в грязный пол бокса. А она – на водительском сиденье своей гоночной малышки.

Перед глазами все плыло, слезы заволокли взор. Но даже они не мешали рассмотреть каждую черточку любимого лица.

Ники подмечала все, каждое мельчайшее изменение в облике Яна: наличие темных кругов под глазами, колючую щетину, слегка впалые щеки. И, кажется, под мешковатой одеждой, будто снятой с чужого плеча, не хватало несколько килограммов. Плевать! Ники обязательно откормит любимого, главное, он теперь рядом.

Однако пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не зарыться дрожащими пальцами в слегка отросшие волосы на макушке Самойлова.

– А прическа у тебя странная, – мягко усмехнулась Николета, с трудом оторвала взгляд от потемневшего взора и скользнула им по темноволосой макушке. Особенно по тем участкам, где имелись небольшие проплешины, а виднелись шрамы.

Ян натянул вязанную шапочку на голову, словно извинялся за свой внешний вид.

А теперь Ники казалось, что взгляд Самойлова стал еще глубже, тягучее.

– После операции, – хрипло пояснил Ян и все же нерешительно, но твердо накрыл своей мозолистой ладонью хрупкие пальцы Ники. – Ты, наверное, должна ненавидеть меня. Я пока не разобрался, как все так вышло. Но обязательно вспомню.

– А меня? Меня ты тоже забыл? – осторожно спросила Ники, не найдя в себе сил, чтобы выдернуть руки из ласкового плена.

– Да, – невесело, с горечью, улыбнулся Ян, – вспоминал каждую ночь, видел во сне. Но никак не мог припомнить имени. А этой ночью вспомнил. Искал Нику Полякову, а нужно было искать Николету Адамиди.

– Самойлова я, – вскинула брови девушка, будто бросала вызов. – И я очень хочу тебя ударить, Ян Самойлов. Как ты мог меня забыть?

Ян понуро опустил голову, ему казалось жизненно необходимым касаться Ники. Однако был ли он достоин этого? Вот в чем вопрос.

Мужчина держал своими крупными ладонями тонкие и хрупкие ладошки девушки. Девушки, в которой был заключен весь смысл его жизни. Пусть он и не помнил многого, пусть ему еще предстоит все вспомнить, однако он четко знал одно: эта девушка принадлежит ему, принадлежит на каком-то сверхчеловеческом уровне, на уровне ДНК. И никакие преграды не смогут его удержать от Ники.

А потому Ян подался вперед, неуверенно коснулся приоткрытым ртом тонкой кожи на тыльной стороне ладони. Прикрыл глаза от наслаждения, стремительно льющегося от этого касания, от тонкого аромата духов Ники, от того, что она не торопилась что-то запрещать ему, пусть он и не считал себя достойным ее. А все равно – жадно целовал и вдыхал дивный аромат всей грудью. Словно раньше – и не дышал вовсе.

Одну ладонь Ники все же выдернула из обжигающих тисков.

Ударит? Ян понимал, что заслужил, пусть и не намеренно.

Но нет. Николета скользнула кончиками пальцев по его небритой щеке, задержалась на виске, огладила лоб и зарылась в волосы на макушке. Кожу ласкали тонкие, хрупкие пальцы, а Ян ощутил себя так, будто вернулся домой после долгой командировки. Здесь, дома, хорошо, легко, свободно.

– Люблю тебя... Как же сильно я тебя люблю! – хрипло и сбивчиво прошептал Самойлов, не открывая глаз.

Ники плакала. Крупные соленые слезы капали на черный свитер, принадлежавший Яну, терялись в колючей бороде, когда мужчина все же прижался к нежным губам своими.

Просто не осталось сил. Просто ему до смерти нужно было вспомнить и воскресить вкус ее, Ники, поцелуя.

С тихим, протяжным стоном девушка приоткрыла нежные губы, впуская настойчивый язык, не имея сил противиться требовательным касаниям.

Ники то ли всхлипывала, то ли стонала. А руки мертвой хваткой вцепились в широкие плечи.

– Я так... так... Я не верила, – Ники уже не пыталась сдержать рыдания, словно прорвало платину, а с ней и все барьеры, выдержку, терпение, все прежние установки.

И торопливые порхания-прикосновения метались по лицу, вискам, щекам, шее. Ники трогала, прикасалась, сжимала, словно никак не могла поверить: перед ней действительно сам Ян.

– Прости меня... Прости! – шептал Ян в ответ, крепче, теснее прижимал хрупкое, дрожащее тело Ники к себе, уничтожая пространство между ними.

Сидеть было не комфортно, но любые неудобства – несущественны. Главное, что Ники здесь, рядом с ним, в его руках.