(Не)зачёт, Дарья Сергеевна!

Потому что попасть к Аише сложно. Не то, чтобы я верю в ТО, я уже пробовала когда-то давно. И секс мне, честно говоря, зашёл больше. Но... я ради Мая попробую ещё.

Она шлёт мне сердечко и пишет день, время.

Поднимаюсь, включаю свет. Снимаю верхнюю одежду. Умываюсь. Распускаю туго собранные волосы. Стою перед дверью, не решаясь открыть.

– Тебе понравился подарок?

Вдох поглубже, распахиваю дверь.

– Да. Очень...

На кухне горит подсветка над столешницей. Над моей кроватью горит ночник.

Май, завернув до локоть рукава белоснежной рубашки прибирается.

Слежу взглядом за его красивыми предплечьями.

Мне кажется, я должна превратиться в факел сейчас и сгореть.

– А где пульт от телевизора?

– Потеряла...

– Я сейчас мусор вынесу и вернусь, - забирает ключи.

Открываю балконную дверь. Мне кажется все здесь очень грязным... Даже воздух.

Мне не хватает кислорода. Но вместе с тем я постоянно ужасно мёрзну.

И мне плохо и с открытой, и с закрытой дверью балкона. Обычно, я забиваю на то или другое. Я на все вообще забиваю. Даже если мне больно, сил не хватает иногда изменить какую-то деталь, чтобы ушел дискомфорт. И я просто терплю. Иногда даже не понимая что именно источник дискомфорта.

Но сейчас мне не холодно, я вся полыхаю.

Открываю шкаф, снимаю со стойки моющий пылесос. И пока Мая нет, быстро прохожусь им по квартире. Перестилаю белье на кровати...

Возвращается.

– Ненавижу пододеяльники эти конченые...
– всхлипывая, путаясь в своем большом, руки трясутся от слабости.

С детства ненавижу...

От головокружения замираю, держась за стену.

Отбирает у меня пододеяльник. Подхватывая за талию силой усаживает на диван.

– Все ненавидят! На сборах мы всегда разыгрываем, кто будет заправлять остальным.

– Кто в этот раз?
– прислоняясь головой к подушке.

– Я...
– усмехается.
– Но меня как раненого освободили от повинности. Так принято вообще... освобождать от повинностей раненых.

И меня освобождают от повинности заправлять грёбанный пододеяльник.

Он разговаривает со мной так, словно мы не ссорились. Я ему очень благодарна. На выяснение отношений я точно не потяну.

А потом он профессионально сервирует стол, ставит свечи, открывает коробки с едой.

А я как цыпленок-задрот сижу с ногами на стуле в длинной, висящей на мне футболке и наблюдаю за этим красивым безупречным мужчиной. Не свожу с него взгляда.

Господи-Боже, откуда он взялся?

Поднимает банку с моими витаминами, купленными в аптеке.

– Это ерунда... Я принесу тебе нормальные. И ещё один адаптогенный комплекс.

Взъерошиваю молча волосы.

Потому что кожа головы болит до сих пор от того, что они были собраны.

Саунд: Всё на своих местах - Мари Краймбрери.

Включает музыку на телефоне.

Я играю с огоньком свечи, грея и обжигая слегка пальцы.

– Давай отметим?
– открывает бутылку шампанского.

– Что отметим?..

– Твой день рождения, например.

– О... Черт...
– растерянно распахиваю глаза.

Оттягиваю от груди футболку. Поднимаю взгляд на его шёлковую рубашку.

– Класс... Я бы надела платье, но мои мне сейчас велики.

– Мне всё равно. Хоть голая.

Поднимается, обходит меня.

– Это подарок.

Перед моими глазами опускается цепочка с красивой подвеской.

– Можно, я надену?

– Можно...

Ну это ужасно, такая красота и эта футболка, - страдаю я, пока он застегивает цепочку.

Садится на свое место.

– Действительно, лучше голой.

Стягиваю футболку, оставаясь топлес. Прогибаюсь, меняя позу.

Май заслуживает эстетики, не вот это всё...

Его щеки вспыхивают. Но смотрит он мне только в глаза. Своими горящими, почти не моргая... Преданно и восторженно.

Облизывает губы, тяжело сглатывая.

От его взгляда порхает внутри. И грохочет сердце.

Чокаемся...

– С днём рождения, Даш.

И не смотря на мое личное дно...

– Этот, пожалуй, самый лучший.

Глава 58 - Физиолечение

Инструкции очень помогают...

Особенно - “танцевать медленный”. Мы медленно двигаемся под музыку...

Саунд: Zемфира - Хочешь?

Мне кажется, я в дрова, хотя едва ли выпил пару бокалов.

Мои пальцы скользят по ее обнаженной спине. Наши губы соприкасаются.

Мне кажется, я самый счастливый на свете человек.

Мне кажется... Что я могу вообще всё, когда нужен ей! Когда её губы целуют мои. Вот так как сейчас. Трепетно, едва касаясь. А пальцы такие нежные на моих скулах... И только я знаю, что она не "Стерва Сергеевна", а моя любимая ранимая девочка.

– Даш...
– закрываю глаза, растворяясь в ощущениях.
– Я...

– ...Люблю тебя...
– шепчет мне в губы.

Бах!.. Как световая граната в сердце.

Дыхание сбивается.

Вжимаясь губами ей в плечо, поднимаю на руки.

Не знаю, что говорить...

Она расстёгивает пуговицы на моей рубашке.

Мля... Тело передёргивает и искры из глаз...

Сейчас джентльмен во мне отъедет.

Секс - это эндорфины, да?

Или все же - "температура под сорок".

Я, блять, запутался. Да или нет?

Прижимаюсь губами к ее вене. Пульс у нее... Неровный какой-то... Слабый... Как бабочка о стекло бьётся.

– Ты устала? Ты хотела спать...
– шепчу ей, горячо дыша.

Опускаю на кровать. Выключаю музыку.

Жадно смотрю на нее, проводя пятерней по волосам.

– Нам все равно не дадут поспать. Давай уж лучше мы друг другу не дадим...
– смотрит в потолок, медленно моргая.

Что?

Переключаюсь, ловя звуки. За стенкой скандалят соседи.

Женские истеричные крики, рыдания. Грохот. Низкий гул мужского голоса.

– Давно они так?

– Каждую ночь почти. С нового года остановиться не могут.

Это тот, которого я выключил?

– Я сейчас.

– Май, не надо...
– с тревогой приподнимается на локте.

Улыбнувшись, обуваюсь.

– Они втянут нас в скандал. Придется вызывать ментов, коменданта... А это ее сын там отжигает. Я сейчас не вывезу.

– Да перестань, я вежливо попрошу.

Меня Шутов как раз научил вежливо. Хотелось бы в полевых условиях отработать.