Не жди меня, мама, хорошего сына

Косыгин посмотрел на часы. Двадцать пять минут четвертого.

— Рита, мне кажется, вы рано проснулись, — насмешливо сказал он. — И что, часто с недосыпа на вас находит?

Она гневно глянула на него, как женщина, оскорбленная в своих лучших чувствах. Как будто она заигрывала с ним, а он жестоко насмеялся над ней.

— Да пошел ты! — обиженно бросила она и села в свою машину.

Не разогревая мотор, отправилась в путь. Напрасно Юрий смотрел ей вслед, так бы он не увидел, как она высунула из окна руку с высоко поднятым средним пальцем.

Глава 13

Предвариловка и суд, суета и маета. Но, как и ожидалось, все закончилось хорошо. Постановление об освобождении под залог, лимузин с эскортом, баня-сауна, очистительное пекло парилки, бодряще холодная вода бассейна. И трапеза — на первое горячий обед, на второе — деловые проблемы, девочек на десерт еще не подавали, хотя они уже где-то парятся в ожидании. Девочки смазливые, но сейчас они поднять могли все, что угодно, кроме настроения. Три чемодана с деньгами клином были вбиты Матвею в голову, и нечем было их оттуда вырвать.

— Мне в ментовке информацию подбросили, — сказал он и дунул на пивную пену в кружке. — Не знаю, деза это или как. Но похоже, что «или как»… Короче, Лизка не одна была, Балабакин с ней был…

— Балабакин? — смахнув с шеи присохший к ней банный лист, напряженно спросил Сева. — Что-то знакомое.

— Васек из-за него пострадал. Или наоборот? В общем, не важно… Где Васек?

— Да здесь где-то. Позвать?

Волынку не хватало веса для того, чтобы сейчас находиться с Матвеем за одним столом. Но он был достаточно надежен для того, чтобы охранять его спокойствие. Нехорошая ситуация, личную охрану должны составлять только проверенные, битые таежным гнусом люди.

— Зови.

Васек зашел в трапезную с плохо скрытым недовольством во взгляде.

— Что-то не так? — хлестко спросил Матвей.

— Да нет, нормально все, — вздрогнув, угодливо улыбнулся Волынок.

— А глаза чего тупишь? В баньку не пригласили? Так рылом ты еще не вышел… Выкладывай, что ты про Балабакина знаешь?

— А что такое? — настороженно встрепенулся Васек.

— Да я смотрю, пацан, косяк за тобой, — вперившись в него пытливым взглядом, грозно сказал Матвей.

— Да нет, какой косяк! — растерянно мотнул головой Волынок.

— А чего тогда шугаешься?

— Э-э, я думал, что это чисто мои дела, не стал тебе говорить…

— Ну!

— Матвей, не косяк это!.. Сафрон ко мне подошел, так, мол, и так, не тронь пацанчика, он типа под моей «крышей»…

— Сафрон?! Какого пацанчика? Балабакина?

— Ну да…

— И ты мне ничего не сказал?

— Ну, я думал, это чисто мои проблемы. Ты же не любишь, когда мы свои проблемы на тебя перекладываем…

— Глохни. Перезагружайся и давай с самого начала.

— Хорошо, с начала… Ты сказал, оставить его в покое, ну, Балабакина… А мне деньги нужны были, чтобы от прокуроров откупиться. Ну, я наехал на Балабакина, давай, говорю, бабки. Машину забрал. И еще на двести тысяч поставил, в рублях… Врать не буду, он деньги принес, все до копья, да. А потом Сафрон подъехал, ты, говорит, Балабакина не тронь, он под моей «крышей». Типа это его город, и за беспредел он конкретно спрашивает. Да, и еще… Еще сказал, что ему плевать на тебя, — нерешительно выдавил Волынок.

— Что, так и сказал? — набычился Матвей.

— Ну да… Типа мы беспредел в городе разводим, а он чисто по понятиям живет…

— Сева, ты слышал? Местная шавка волком себя почувствала…

— За такой базар язык резать надо, — кивнул Сева.

— И гланды вырывать, — добавил Дема.

— Это вы погодите, браты. Это мы завсегда успеем… Ты мне, Васек, скажи, с какого наха Сафрон за Балабакина подписался?

— Не знаю… — выпятив нижнюю губу, пожал плечами Волынок.

— А кто знает?

— Ну, может, Балабакин пожалился ему… Может, еще что…

— Ладно, другой вопрос. Ты знал, что Лизка Генчика с Балабакиным якшается?

— Нет… Надо у Стелки спросить…

— У Стелки? Она что-то может знать?

— Ну да. Лизка иногда к ней заходила…

— Точно? — всколыхнулся Матвей.

— Ну да.

— И ты молчал?

— Ну, я думал, ты в курсе…

— Не, ну ты не урод? Мы с ног сбились, Лизку ищем… Где Стелла, мать твою? Сюда ее тащи! Живо!

Волынок исчез.

— Ну и как все это называется? — гаркнул Матвей. — Развели лядство по самые коконы!

— Да мы бы все равно до Стеллы добрались, — обескураженно буркнул Сева. — Уже бы добрались, если б менты не попутали. Ты сегодня вышел, а я вчера…

— Сева, еще раз такой конфуз, и я не посмотрю, что ты мне за брата. Гадом буду, за Генчиком пойдешь, спросишь у него, куда его сучка могла подеваться… И за ментами глаз да глаз, делай что хочешь, но чтобы я был в курсе, как у них там дела делаются…

— Я понял, брат.

— Ну, если понял, одевайся и пошел работать. Хватит здесь без понту хуками трясти… Толик, пошел к охране. Дема, займись персоналом, пробей еще раз, кто к нам пришел, откуда, может, Сафрон к нам казачка заслал…

Матвей разогнал всех, дал отбой горячим девочкам. Оделся сам, велел впустить в трапезную прохладу со сплит-систем, чтобы не зажариться. Кондиционированный воздух слегка остудил его пыл, но с появлением Стеллы его кровь снова разогрелась.

Раньше Стелла танцевала стриптиз у Сафрона, в самом затрапезном из его клубов. Как только Матвей объявил набор для «Пьедестала», перешла к нему. Она круто зажигала вокруг шеста, но еще больше толку от нее было в постели. Матвей крутил с ней, пока она ему не надоела. Эстафетную палочку перехватил Васек, и так ему понравилось, что до сих пор ее не вынимает…

Из уважения к Волынку Матвей повысил Стеллу до администратора стриптиз-шоу, больше она не танцевала, но за своей внешностью следила ревностно. Одевалась вульгарно и очень эротично. Двести двадцать вольт по шкале сексуального напряжения, а сейчас в ней буйствовали все триста восемьдесят единиц…

Она истомленно глянула на Матвея из-под длинных, густо накрашенных ресниц, кокетливо смахнула со лба золотистый локон.

— Зачем звал? — Голос у нее не грубый, с легкой хрипотцой, низкой тональности, приятный на слух.