Не жизнь, а роман!

– Катрин, не могу понять, где ты спрятала светильники?

– Светильники? Ах, - догадалась она и лукаво улыбнулась, - всё как прежде, но белый цвет очень хорошо отражает свет из окон и огонь. Вот увидишь, когда мы вечером зажжём все свечи на люстре, то будет казаться, что она не одна горит, а их две и что свечей там раза в полтора-два больше.

– Удивительно!

– Да, я сама не ожидала, что будет так здорово!

– Ma coucou* (ласк. Моя кукушечка) откуда у нас тут столько женщин?
– приобнимая и целуя в висок, соблазнительно протянул он.

– О, Бертран, - немного волнуясь за своё самоуправство и заглядывая в его глаза: - я наняла их.

– Но, милая моя, сможем ли мы кормить их всех и благодарить за усердие? Сейчас нам повезло с деньгами, но если мы будем их бездумно тратить, то они быстро закончатся.

– Давай ты пока вымоешься с дороги, поешь, а потом я расскажу тебе, какую работу я придумала для всех этих девочек и женщин.

– Хорошо. Ты так забавно морщишь свой носик, прижимаясь ко мне. Я думал, что только наша семья любит чистоту, а вот поди ж ты, мне досталась в жёны ещё большая чистюля, чем я!
– и снова крепко поцеловав Катю, Бертран начал раздавать указания.

Ночь они провели жаркую, и утром Катерина проспала всё на свете! Последний день перед приездом гостей! Ей необходимо быть на кухне, планомерно подготавливая полуфабрикаты для пира, а она теряет драгоценное светлое время. Сорвавшись с места, Катя поспешно привела себя в порядок и, улыбаясь по поводу и без, взялась за дела.

Бертран уделил время конюшне, наведя там порядок, раздал указания в хозяйственной части, куда ещё не добралась Катя, отправил ещё людей на охоту и ловлю рыбы, послал человека за бродячими скоморохами или трубадуром в город. Это было Катино упущение, как и наведение чистоты в конюшне.

– Вот отстроимся, - мечтал Бертран, - заведу псарню или соколов. Будем вместе охотиться. Хочешь сокола?

Катерина, не успев пережить досаду на своё упущение, лишь хлопала глазами. Ей тут только собак не хватало с птицами!

В ночь перед приездом гостей она хотела выспаться, но энергия мужа искала выхода, и он считал, что постельные утехи - самое лучшее, куда он может приложить усилия. Катя, грешным делом, подумала, что совсем неплохо, когда муж часто отлучается, а то ей не выдержать его активности. Но если бы не вставать с рассветом, то все её мысли потекли бы в прямо противоположном русле. Быть желанной женщиной и видеть, как старается ей угодить симпатичный мужчина, было внове и до обалдения приятно. Настолько, что возникал страх влюбиться в него, а этого она не могла себе позволить.

Из кухни, смежной с общей залой, доносились умопомрачительные запахи. Во дворе сводил с ума аромат выпечки, источаемый маленькой печью. Сеньора Катрин де Бланшфор как только услышала, что к замку подъезжают гости, упорхнула из кухни, бросив:

– Не подведите!

Длинная вереница гостей и их сопровождающих въезжала в будущий двор замка и их встречали нарядно одетые хозяева. Катя сразу опознала отца и мать Бертрана. Сеньор Бланшфор-старший старел красиво. А вот матери её рыцаря повезло намного меньше и с трудом верилось, что она смогла доехать до замка сына. Казалось, что её возраст подходит к ста годам, хотя на деле ей не было даже шестидесяти. У женщины не осталось ни одного зуба, а лицо напоминало сморщенное яблоко. Манон насплетничала, что старая госпожа рожала более десяти раз, но до взрослых лет дожило всего трое сыновей.

– Женился!
– громогласно констатировал отец и обнял сына, а потом внимательно посмотрел на Катю.

– Хм, - вроде одобрил он, - ну, целуй меня, дочка!
– и, облегчённо улыбнувшись, Катюша чмокнула мужчину в щёку. Когда пришёл черед матери Бертрана, то та тихо прошелестела:

– Не обижает ли он тебя?

– Нет, что вы!
– жарко возразила Катя, чувствуя признательность за эти заботливые слова.

– Бертран воспитан с уважением к женщине, и теперь я знаю, кого благодарить за это.

Сеньоре было приятно услышать добрые слова, а Катерина тихонько предложила:

– Вас проводить в покои на отдых?

– Встречай своих гостей, а я вижу Манон, она меня проводит.

Старую сеньору увела управляющая, а отец Бертрана, вздохнув, пожаловался:

– Совсем сдала, не уверен, что довезу её домой. Честно скажу, сын, не хотел брать Матильду сюда, но твоя мать рвалась посмотреть, как ты тут обустроился и какую выбрал себе жену.

И тут Катерина поняла, что вся эта доброжелательная мишура была только ради матери её мужа, Матильды де Бланшфор. Она заслужила положительные эмоции, и её никто не желал расстраивать. Теперь старый сеньор смотрел на жену сына цепким взглядом, словно выискивая затерявшиеся драгоценности во внешности, внезапно пленившие младшего отпрыска, но, видимо, ничего не находил, что компенсировало бы отсутствие приданого, и хмурился.

– Привёз тебе наследника, - подчёркнуто выделил он нужное слово и, разворачиваясь, крикнул:

– Леон, где ты запропастился? Иди, поприветствуй отца и мачеху!

Катя видела дожидавшихся своей очереди поздороваться братьев Бертрана с их жёнами, но вперёд протиснулся худощавый парень, на вид значительно старше, чем сплетничала Манон. Он был очень пригож собою, ростом едва ли выше Катерины, и не знал, как себя вести. Он был рад встрече с отцом, а вот объявление в его жизни мачехи, совсем не входило в планы будущего наследника.

Старый сеньор не спускал глаз с невестки и следил за её выражением лица, пытаясь разоблачить её недовольство. Но ничего криминального не случилось, и та не показала себя ни злобной мегерой, ни сластолюбивой молодицей, жаждущей соблазнить невинного юношу.

Может, Катерина выдумала всю тайную подоплёку взглядов, жестов, недомолвок, ведь вслух не было сказано ничего обидного или неуважительного? Хотелось бы верить, что её подводит привычка присматриваться и ожидать худшего, чтобы быть готовой ко всему.

Братья мужа улыбались и вели себя вежливо-дружелюбно, что не означало ничего, а вот их жёны не стали скрывать неприязненного отношения. С первого взгляда было видно, что они не дружат между собою, но в данный момент они условно объединились против новой невестки. Это было бы смешно, так как рассекречивало всю позицию семьи Бланшфор по отношению к Катерине, если бы все они сейчас не гостили у неё.

Бертран довольно обыденно обнялся с братьями, так как часто их видел, и встреча с ними не была для него из ряда вон выходящей, обаятельно улыбнулся снохам, щедро раздаривая комплименты.

Катя с удивлением посмотрела на него, понимая, что он должен быть галантным, но восхищение худенькой невзрачной Алейной было очень искренним, что наводило на неприятные мысли по поводу собственной привлекательности. А так ли он влюблён в неё, как показывает?

Жене среднего брата Гвеневер достались слова о том, что он скучал по её острому язычку. И понимай, как хочешь, что он имел в виду! Если бы не взволнованный Леон и цепкий взгляд свёкра, то Катерина как минимум выгнула бы вопросительно бровь, но сейчас она стояла, приветливо улыбалась, приглашая дорогих гостей внутрь.