Не жизнь, а роман!

– А что ты хотела, - усмехалась в ответ на её сомнения женщина, - почувствовали, что ты можешь наказать, ну и я не балую их. Эти люди не желают думать, а ты заставляешь. Им надо давать чёткие указания, без вариантов, а тебе хочется, чтобы они были самостоятельными. И учить простых девочек - это баловство, вот увидишь, что на пользу им это не пойдёт, только гнев на себя вызовут, что будущего мужа, что отца Жюля.

– Не знаю, может, ты права, - вздыхала Катя, - но знаешь, у меня было мало времени, чтобы...

– Катрин, добрая ты душа, - приобняв сеньору, даже быть может, подругу, Люси с горечью поделилась своим прошлым: - Ты знаешь, что Мати спасла меня от проверки на ведьмовство? Мой жених обвинил меня в этом, когда я его вылечила от ран.

– Господи, Люси, как такое возможно!

– Дурак слегка поранился на охоте и пустил всё на самотёк. Безобидные в общем-то ранки воспалились. Родители забеспокоились и пригласили учёного монаха, проезжающего по их землям. Тот обмазал моего суженного какой-то грязью, а вскоре вовсю пошло нагноение. Наша свадьба должна была состояться через несколько месяцев, и я уже жила под опекой его родителей. Как только мне исполнилось бы семнадцать, брак состоялся бы. И вот, в доме беда, меня никуда не пускают, а я рвусь к нему, пытаясь показать, что надо делать.

Луция замолчала, заново переживая прошлое.

– Что же дальше?

– Я вытащила его буквально с того света, объясняя, как надо было лечить изначально и что не так сделал монах. Я приводила в пример труды врачевателей из других стран, доказывала, что это подтверждается древними лекарями... Катрин, я была так наивна!

Женщина раскраснелась, вспоминая, как опрометчиво она поступила, открываясь всем в своей учёности, ожидая понимания, признательности, и получая в ответ жестокое предательство.

– Сейчас я уже догадалась, что на родителей моего жениха и на него надавили, чтобы он написал, что я одержима злым духом... а тогда... я думала, что умру без всяких проверок.

Я не понимала, за что они так со мной!

– Я тоже не понимаю. Неужели учёный монах сумел надавить на сеньоров...

– Монах - наставник нашего... впрочем, неважно. Ему покровительствовали очень важные персоны, и слухи о чудесном выздоровлении юноши благодаря мне, а не ему, сломали бы его репутацию.

– Так как же удалось...

– Матильда упросила вступиться за меня своего свёкра. Он приехал с отрядом и вывез меня. Через пару дней у моего бывшего жениха ранки снова начали воспаляться, ведь надо было продолжать лечение, а он почувствовал себя хорошо и уже вёл обычный образ жизни. Монах вновь намазал его своею гадостью...

– И?

– Через пару недель Жак умер. Сгорел в собственном огне. Обо мне пошла дурная слава и мне оставалось только проситься в монастырь, но Мати оставила меня у себя. Вскоре умер её свёкор и я стала помогать ей с детьми и как могла, защищала от мужа, - тут Люси зло ухмыльнулась, - он не всегда так трепетно к ней относился.

– Знаю, - тихо согласилась Катя, переживая то, что ей рассказала подруга.

Луция была старше её на пятнадцать лет и выглядела она неважно, но её ум, скорость принятия решений, быстрая оценка любой ситуации, последующие выводы поражали и восхищали Катерину. Тем горше было осознавать, что женщина такого ума и образования всю жизнь прозябала в приживалках, а теперь она собирается жить в качестве управляющей маленького замка...

Жаркие летние дни были наполнены работой. Надо было успеть многое сделать, и все старались не упустить благоприятное время. Катя и Леон с нетерпением ждали сеньора, отсчитывая дни, когда уже пора будет посылать в Ла-Рошель телеги и коней. Вместе с этим Катерина всё чаще смотрела во двор, надеясь увидеть новые лица, которые будут расспрашивать о ней, но никто не приходил.

Глава 16. Возвращение Бертрана.

– Слушай, это, конечно, хлопотно делать пуховые подушки и перину, но как же приятно моим косточкам нежиться на этом чуде!
– тихо шептала Люси, опробовав, полученные в подарок постельные принадлежности.

– Подожди, у тебя пока одна мягкая перинка, а когда их будет несколько, то замурлыкаешь от удовольствия, - шутила Катя.

Время пролетало незаметно, и только по выполненным делам можно было понять, насколько все выкладываются.

Иви и Габи уже сами пробовали создавать рисунки кружев после того, как выполняли свою норму работы по плетению тесьмы. Первая попытка продать несколько рулончиков на рынке Тулузы успеха не принесла, и Катерина пока посылала работу девочек в подарок родственницам.

Зато труд Добрана с первых же дней стал приносить доход. Его стеклянные флаконы не были особо качественны, но в них заливали ароматную воду, а сами бутылочки взялась украшать сеньора. В результате она создавала невиданные ранее по красоте изделия. Пока Катино творчество хранилось в комнате кружевниц, то многие искали предлог, чтобы зайти туда и посмотреть на чудо, что она сотворила. А всё было просто.

Катерина давно поглядывала на оставшийся крахмал и решила его использовать в изготовлении холодного фарфора, но для этого надо было подобрать подходящий клей, научиться получать глицерин и приобрести краски.

С красками помогла Люси. Она много лет по памяти восстанавливала те книги, что читала в детстве и сама рисовала картинки к ним. Когда Добран смог изготовить первые флаконы, то ничто уже не мешало приступить к работе с холодным фарфором.

Мутноватое стекло и некую кривизну маленьких ёмкостей причудливых форм как раз скроют вылепленные красочные цветы.

В своём времени Катя работала с покупной полимерной глиной японского производства, но ей показывали, что всё это можно воспроизвести в домашних условиях. Она уже несколько раз пробовала замесить крахмал с клеем и дополнительными ингредиентами, но не сразу удалось подобрать подходящую замену клею будущего, так же как и замену необходимой ложечки белоснежного крема.

И всё же у неё получилось вымесить пластичный комок, добавив туда капельки растительного масла, жира, глицерина, а далее её фантазия и виденные ранее в журналах множество чужих работ сделали всё остальное.

Крошечные бутылочки обвивали остролепестковые васильки, нежные розочки, роскошные пионы, агрессивный плющ с божьей коровкой. Один флакон, получившийся несколько вытянутым, Катя поставила в лапки лягушки, которая страстно его обнимала, и это породило целую серию, где украшением стали не цветы, а улитки, жуки, пчелы, бабочки, даже мышки.

Сложно было понять, платили за волшебную красоту флаконов или за ароматную воду, но Катя требовала, чтобы продавцы сразу предупреждали покупателей, что украшение довольно хрупкое и не терпит влажности или агрессивной жары. Вместе с этим товаром лучше стало продаваться мыло. Она и ранее не задирала на него цену, но у многих этот продукт вызывал недоумение.